город, отбиваясь от всех подряд, вряд ли когда это забуду.
– Но донес же? – невозмутимо отмахнулся Виктор Михайлович. – Всего-то сломанная рука, несколько ребер и ключица.
– И трещина в черепе, – добавил Тихомиров. – Хорошее было время.
– Ты жаловаться пришел? – Тренер поставил кружки на стол. – Тогда выход там. Без тебя нытиков хватает.
– Не, меня все устраивает, – рассмеялся капитан и тут же стал серьезным. – Ну как там Чеботарев?
– Да как обычно, – пожал плечами Орлов. – Техники фактически никакой, двигается кое-как, понтов выше крыши. Единственное, голова вроде варит, но и то не факт.
– Я не об этом, – поморщился Тихомиров. – Все это о нем я и так знал. Что насчет моего дела?
– Твоего… – Тренер неспешно разлил кипяток по кружкам, кинул туда по пакетику индийского чая со слоном и задумчиво принялся макать их в воду. – По твоему могу сказать, что он точно не одержимый. Но это не точно.
– А подробности? – весь подобрался капитан, даже забыв про чай. – Так одержимый или нет?
– Ты чего от меня хочешь? – вздохнул Михалыч. – Я тебе что, гидрометцентр, чтобы никогда не ошибаться?
– Очень смешно, – скривился Тихомиров и тоже взялся за кружку. – Так что с ним? Ты же понимаешь, что я сейчас должен решить, ликвидировать его, просто закрыть где-нибудь на всю оставшуюся жизнь или пусть живет.
– Ну решай, – усмехнулся Орлов. – Поставил я его в круг, против всех остальных. Без защиты, это, кстати, он сам предложил.
– И как? – навострил уши капитан.
– Не перебивай! – цыкнул на того тренер. – Естественно, его начали бить. Техники нет, привык на улице драться, короче, даже девчонки его разделали как бог черепаху. Разве что могу сказать, что упертый, этого не отнять. Даже когда вырубали, приходил в себя и продолжал драться. Но самое интересное началось после второго нокаута.
– Ну?! – Глядя, как тренер спокойно прихлебывает чай, Тихомиров не выдержал: – Михалыч, ну не томи!!!
– Как был торопыгой, так и остался, – снова усмехнулся тот. – Разве что бегаешь быстро. Так вот, я думал, после второго нокаута он не встанет, но Семен поднялся и словно превратился в другого человека.
– Значит, все-таки одержимый. – Было видно, что Илья разочарован, но тут же получил газетой по голове. – Ой! За что?!
– За то, что балбес! – припечатал Орлов. – Я же сказал, «словно» и «в человека». Слушай, что говорят! Внешне он не изменился, да и проявлений одержимости не было. Совсем не было, я несколько раз проверил. Но вот поведение, движения – все стало другим. Полное впечатление, что перед тобой опытный боец, владеющий навыками французского бокса.
– Сават? – удивился капитан, но потом кое-что припомнил. – Да, Семен говорил, что он в детстве им занимался.
– Не то, – покачал головой Михалыч. – Вот до нокаута да, было похоже, будто видел где-то или занимался когда-то давно. Пытался бить правильно, но постоянно срывался. А вот после… Если судить по движениям, он будто лет десять-пятнадцать уже тренировался, причем под руководством опытного наставника. Хорошо акцентированные удары ногами в голову, грамотные движения, и все это чисто на автомате. Ему будто мозги вырубило, и действовал Семен чисто на инстинктах, а когда приходил в себя, тут же все пропадало. Словно два человека в одном теле оказались. Или, точнее, неопытный пацан в теле опытного бойца. Хотя, с другой стороны, даже после инициации я могу сказать, что спортом Чеботарев не занимался от слова совсем. Так что хрен разберешь, что это такое.
– Два человека в одном теле, – всерьез задумался капитан, прежде чем продолжить. – Знаешь, я навел о нем справки. До недавнего времени Семен Чеботарев был самым обычным хулиганом и шпаной, с вполне ясными жизненными перспективами. Кража, зона, одна ходка, другая, и так всю жизнь. Но буквально дней пять назад все кардинально изменилось. Он реально будто стал другим человеком. Вроде не сильно изменился, но пить бросил, курить тоже, начал спортом заниматься. Порвал с дворовой гоп-компанией. Но ладно, можно сказать, что взялся за ум. Но пацаны говорят, в последний раз он песни пел, которые якобы сам сочинил. Блатные, но весьма неплохие, а главное, совершенно новые. А сегодня в школе для концерта на Первое мая написал еще одну, про комсомол. И я тебе скажу, что, если ее услышит кто-то из руководства, они костьми лягут, но эту песню протащат на самые верха. Очень правильная песня, идеологически верная и с посылом. Если бы специально не проверил, никогда бы не поверил, что ее написал шестнадцатилетний уличный хулиган. Слишком она… правильная.
– Повторяешься, – заметил внимательно слушавший его тренер. – Но я тебя понял. А что у него с социальными отношениями? Что он порвал с шайкой – это одно, а как с матерью дела, с одноклассниками? Они с Софией сегодня неплохо друг другу морды попортили.
– Стал вежливей, из речи практически маты пропали, но в целом всех узнает и все помнит, если ты об этом, – уточнил Тихомиров. – По поведению сказать, что в его теле поселился кто-то другой, все же нельзя. Да, изменения большие, даже, я бы сказал, фантастические, но в пределах допущений, если, например, предположить, что он раньше стихи писал, но никому не показывал.
– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулся Михалыч. – Вот и я о том же. Нет, тут что-то другое, и сдается мне, я знаю, что это. Тебе сказать не могу, извини. Оно проходит по допуску «абсолютно секретно». Но это еще надо проверять, так что пока пацан остается на тебе, а я доложу наверх.
– Ну а в группу-то возьмешь его? – Капитан не расстроился, что не может получить нужную информацию, скорее обрадовался, хоть виду и не показал, ибо это могло стать хорошей ступенькой в карьерной лестнице, так что он был благодарен своему бывшему наставнику за возможность. – А то парнишка шебутной, как бы чего не учудил.
– Уже взял, – отмахнулся Орлов. – Неплохой материал, с ним можно работать. Если сам не бросит – пусть занимается, но не думаю, что это случится. Упертый он, как баран. На тебя чем-то похож.
– Ну, спасибо на добром слове, – рассмеялся Тихомиров, зная, как Михалыч ценит в учениках способность работать, несмотря ни на что, выкладываясь на сто процентов. – Кстати, где сейчас Семен?
– Настя его в порядок привела, хоть это было и непросто, так что в раздевалке лежит, – кивнул на стену тренер. – Скоро должен в себя прийти.
– Не завидую я ему, – вздрогнул, что-то вспомнив, Илья Демидович. – Ладно, спасибо за чай. Поеду, а то дел невпроворот.
– Давай, – махнул рукой Орлов, а когда дверь за гостем захлопнулась, снова включил запись. – Ну и что мне с
