- Что там еще у тебя накопали? - недовольно проворчал Брежнев.
-Денег на руках у населения стало слишком много. Похоже, в семьдесят втором мы слишком сильно повысили зарплаты. Да и потом сплоховали, не смогли строго выдержать заложенного в том постановлении ограничения дальнейшего роста зарплат приростом производительности труда.
- И что теперь, люди жалуются, что денег у них слишком много? - Леонид Ильич скептически улыбнулся.
- Да нет, конечно, кто ж на это будет жаловаться, - рассмеялся Андропов и, посерьезнев, продолжил, - а вот причины дефицитов здесь коренятся. Производим товаров и услуг меньше, чем денег на руках. Люди покупают и хотят еще, а у нас больше нет. Отсюда недовольство. Но даже не это самое плохое. Понимаете, Леонид Ильич, деньги начинают весить по-разному. Кто близок к торговле, и может отоварить все свои деньги, у того достаток выше, чем у людей с той же зарплатой, но не имеющих доступа к торговле. И это начинает разлагать наше общество. Все эти спекулянты, фарцовщики... Как зубы у акулы, одних посадим - тут же следующий ряд вылезает. Мы тут у себя посчитали, получилась тревожная картина: без внесения изменений будут появляться все новые и новые дефициты, спекуляция будет нарастать, торговцы станут еще наглее. Надо пресечь это, пока не поздно.
- И что ты, - резко насторожился Брежнев, - хочешь зарплаты урезать? У людей только вкус к жизни появился!
- Так вот то-то и плохо, Леонид Ильич, что вкус к жизни появился, а закусывать нечем... Из-за этого недовольство и растет.
- И если мы зарплаты урежем, то они станут довольны? - сардонически усмехнулся Брежнев.
- Нет-нет, что вы, это было бы слишком прямолинейно... Снижать, конечно, нельзя. Но вот притормозить прирост в будущем и подумать, как оттянуть уже выданные деньги из обращения - над этим бы надо было подумать. Например, предложить долгосрочные вложения в сберегательных кассах на пенсию с повышенным против обычного процентом. Дать процентов пять, если человек не снимает со счета в течение многих лет. Подумать еще раз над увеличением доли потребительского импорта, может быть какой-нибудь временный маневр здесь сделать. Дать больше фондов на кооперативное жилищное строительство, оно хорошо деньги может оттянуть. Может быть, с чем черт не шутит, дать добро на частное строительство нормальных жилых домиков в садоводствах, а не этих "шесть на шесть".
- А фонды откуда возьмешь на это строительство? - Брежнев остро посмотрел на Андропова, - фантазируешь ты чего-то.
- Ну, я как вариант для обсуждения, Леонид Ильич, - сдал назад Андропов. - Посовещаться бы, может товарищи что подскажут. Я все-таки не специалист в экономике. Но вот то, что последствия переизбытка денег на руках у населения пахнут очень нехорошо - уяснил твердо. Есть проблема, Леонид Ильич, надо ее рассмотреть со всех сторон, подумать коллективно.
Брежнев переплел пальцы и откинулся на спинку, раздумывая. Андропов терпеливо ожидал.
- Ну, хорошо, Юра, - наконец отмер Генеральный, - вноси вопрос, посмотрим, как Алексей Николаевич отбрехиваться будет. Только подготовь материалы хорошо, без всей этой мутотени заумной. Чтоб прочел и сразу понял. А то я пока от твоего рассказа не обеспокоился. Ловите этих спекулянтов, да и все.
- Сделаем, Леонид Ильич, обязательно сделаем. Недели через две тогда внесу?
Брежнев кивнул и перевел разговор:
- А что, в ФРГ эсэсовца этого RAF казнила? Наверное, теперь вся их пресса из штанов выпрыгивает?
- Да, орут вовсю, - быстро переключился Андропов. - Рафовцы пристрелили его в отместку за убийство четверки своих лидеров в тюрьме. Ну и за эту операцию в Мозамбике, по освобождению угнанного самолета.
- Мы с ними как, работаем? - прищурился Леонид Ильич.
- Приглядываем. Издали. Через Маркуса.
- Вольф - надежный человек, как и Эрик. Жаль только, что Брандта тогда подставили... Надо этого Гийома с женой из тюрьмы вытаскивать, а, Юр? Наши люди.
- Да, Леонид Ильич, работаем над этим, активно работаем, - согласился Андропов, - надо набрать их шпионов на обмен. У нас, кстати, на редкость урожайный год в этой области. Так что поменяем обязательно.
- Да, я помню, ты докладывал... Но генерала ГРУ этого не вздумайте отдавать! Такие должны платить сполна! Здесь и кровью! Кстати, Костя, - повернулся он к тихо сидящему на уголке Черненко, - тут и твоя недоработка, отдела административных органов. Куда смотрели, когда генерала давали?!
Черненко истово закивал, соглашаясь.
- Леонид Ильич, - мягко начал Андропов, - с этим генералом особый случай. Очень, очень ловко маскировался. Законченный авантюрист, работал не за деньги, и не за идею, а за острые ощущения. Таких почти невозможно выявить стандартными методами наших кадровиков. Так что я не думаю, что отдел недоработал. И, к сожалению, возможно именно на него и придется менять Гийома с женой. Других шпионов сопоставимого масштаба нет. Остальные - обычная мелочь, просто их сейчас оказалось много.
Брежнев покраснел от негодования:
- Да он сколько знает!
- А мы и не сразу отдадим. Во-первых, мы взяли этого Полякова под свой контроль, и он согласился работать под нашу диктовку. Так что сейчас он - прекрасный канал для дезинформации противника. Когда мы его обменяем, найдем способ дать знать об этом американцам, и их доверие к его данным будет подорвано. Во-вторых, мы рассчитываем, что будем играть через него два-три года, и за это время поменяем некоторые важные и известные ему методы работы. Ну и, в-третьих, самое печальное, наиболее важную информацию он так и так уже передал.
- Эх... На фронте все проще было, - огорченно вздохнул Брежнев, - предатель - к стенке, и никаких гвоздей. И правильно это!
Он задумчиво пробежался глазами по столу, ища что-то, а потом вспомнил, что уже выпил вечернюю простоквашу и повернулся к Черненко:
- Костя, а поставь-ка ты ту пластинку с фронтовыми песнями, где Марк Бернес поет.
Андропов расслабился, глядя на багровеющие сквозь седой пепел угли.
- В далекий край товарищ улетает, - начал довольно музыкально подпевать Брежнев, - Юра, давай, подключайся дорогой, не грусти...
- Родные ветры вслед за ним летят, - ладно вывел дуэт, и Брежнев требовательно повернулся к Черненко, - Костя, ну!
- Любимый город в синей дымке тает, - негромкие, чуть надтреснутые от возраста голоса наполняли небольшую комнатку, - знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд...
Глава 6
Вторник, 01 ноября, 1977, утро,
Афганистан, Кабул.
- Саша, я прошвырнусь до биржи, - Вилиор Осадчий погромыхал тяжелой связкой ключей, выбирая нужный, и отпер престарелый сейф. - Потолкаюсь, послушаю.
- Хуб, буру, [*хорошо, вали - на дари] - меланхолично согласился его зам и перешел с дари на русский, - слушай, курева прикупи, закончилось.
- Куплю, - резидент советской разведки извлек из темного чрева сейфа четыре пухлые пачки долларов и бросил в потертый дипломат. Уже стоя в дверях, повернулся и уточнил без всякой надежды в голосе, - ничего нового нет?
Морозов поморщился:
- Глухо. Я с Кадыровым накоротке переговорил в курилке, у соседей тоже ничего пока.
- Плохо... Неделя уж прошла, - Вилиор задумчиво побарабанил пальцами по косяку, - ладно, может мне повезет.
"Да, плохо" - думал он, идя по коридорам посольства к выходу, - "плохо. Уплывает Афганистан, уплывает, и чем дальше, тем быстрее. Денег Дауду надо все больше, и ходит он теперь за ними к иранцам и саудитам. А кто девушку обедает, то ее и танцует. Конечно, задел у нас хороший, крепкий: одних обученных в СССР офицеров почти тысяча, и это не считая врачей, инженеров и учителей. Но новых курсантов Дауд теперь посылает в Индию и Египет. Хорошо, что пешаварская семерка и ЦРУ с Пакистаном за их спиной пока волнует его намного сильней, чем местные коммунисты. Но какой неудачный для нас год! Сначала Брежнев в апреле в Москве передавил на переговорах, а сардар ох как обидчив...".
Он сокрушенно покачал головой, вспоминая. В апреле, после государственного визита Дауда в Москву, вернувшийся с переговоров посол как-то за рюмкой водки по секрету поведал о чуть не выплеснувшемся наружу дипломатическом скандале:
- Представляешь, - раскрасневшийся Пузанов говорил быстрым горячим полушепотом, - он так, походя, сказал Дауду: "раньше из стран НАТО на севере Афганистана никого не было, а теперь под видом специалистов туда проникла масса шпионов. Мы требуем их убрать". А Дауд в ответ ледяным голосом: "Мы никогда не позволим вам диктовать нам, как управлять нашей страной. Лучше мы останемся бедными, но независимыми". Встает и на выход! И вся их делегация за ним. Леониду Ильичу пришлось догонять в дверях и извиняться, мол, не так выразился... В общем, остаток переговоров прошел скомкано, программу пребывания свернули и на следующий день улетели. Теперь выправлять надо.
