Андрей хватается за голову, слушая эти откровения.
— Олег, ты сам машины угонял? – ужасаюсь я. – Я думала, ты документами занимался!
— Да легко это было! – повышает голос бестолковый братец Андрея. – Я ведь все вычислял: где будет нужная мне машина, сколько будет отсутствовать владелец, понимаете? Подошел к тачке, вскрыл, вырубил сигналку, и поехал! Зато какие деньги, мне такие и не снились! И кайф от того, что никто не поймал до сих пор!
— Но… — Андрей кивает Олегу, чтобы он продолжал.
А я уже точно знаю, что будет дальше.
— Угнал тачку не того человека, — морщится эта бестолковщина. – А под задним сидением еще и сумка с деньгами лежала – я и взял их. Пол лимона баксов… но меня нашли, и на счетчик поставили. Спим, никого не трогаем, а меня будят стволом, который в рот вставили. Убили бы, но знали, чей я брат – сказали к тебе за помощью ехать.
Вот он и приехал.
Андрей молчит, Олег пьет чай, посматривая на барную стойку. Встаю, наливаю четыре стакана виски, и протягиваю каждому.
— У вас это семейное? – спрашиваю я, злясь. Делаю обжигающе-горький глоток крепкого напитка, и продолжаю: — Олег, ты ведь видел, к чему все это приводит! Ты дурак?
Андрей оборачивается ко мне, и смотрит обиженно. А чего обижаться? На Олега мне, по большому счету, плевать! А на своего ребенка, который растет в такой обстановке – нет. Тоже ведь может насмотреться, захотеть легких денег и адреналина, и по кривой дорожке пойти!
— Тачку он сам вернул, — продолжает Олег, игнорируя меня. – Но деньги сказал вернуть, срок – неделя. Шестьсот тысяч, и каждая неделя задержки – плюс сотня. Помоги, а?
— Ты же говорил, что в сумке, которую ты прихватил вместе с машиной, было пятьсот тысяч! – снова вклиниваюсь я. – И куда, позволь узнать, ты спустил столько денег? Да наш город можно было бы купить вместе с жителями и прилегающими деревнями, и еще тысяч двести бы осталось!
— Кое-что купил, — признается Олег. – Одни часы восемьдесят тысяч стоили – на заказ делал, что-то мы прокутили, а остальное я проиграл. А сотню тысяч Владимиров накинул за моральный ущерб.
— Владимиров? – переспрашивает Андрей, и сжимает кулаки. – Ты идиот!
— Он тебя сильно не любит, — вкрадчиво продолжает подлизываться Олег, не реагируя на оскорбления. – Представляешь, сказал, что меня не убивает лишь для того, чтобы тебя от обузы не избавлять! Да я впервые накосячил! Обуза, конечно! Ты… ты ведь поможешь мне, брат?
Вот ведь сволочь! Только все начало налаживаться – и пожаловал!
Мне ведь о своей семье нужно думать, так что…
— Андрей, выйдем на минуту, — быстро произношу я, и хватаю своего мужа за руку. Когда мы оказываемся в спальне, я коршуном налетаю на него: — И что ты собираешься делать? Влезешь в это все, да?
— Олег ведь мой брат. Не по понятиям будет кинуть брата – даже такого, — отбивается Громов.
Не по понятиям. Ненавижу эти бандитские выражения!
— А семью свою подставлять – по понятиям? Ты завязал! – рычу я. — Если есть шестьсот тысяч – дай Олегу их, и пусть проваливает! Но снова влезать в эти дела… только попробуй! Завтра же пойду подавать на развод – вот увидишь!
Андрей обхватывает меня за талию, и садится в кресло, усаживая на свои колени. Прижимает к себе, гладит сильной ладонью по спине, успокаивая.
— Ну что ты разошлась? – шепчет он. – Я бы дал ему эти деньги, если бы мог. И бабки есть, но их сейчас не вывести в Россию – у меня этот Бартов на хвосте! Отследят сразу – тем более такую сумму. И… пойми ты, милая: если я не впрягусь за Олега – отвечать все-равно не только ему, но и мне! Так все устроено! Не получится у меня сделать вид, что проблемы брата меня не касаются – требовать вернуть долг будут именно у меня, ведь с Олега взять нечего, кроме подержанной тачки.
Вот ведь гадство какое! То есть, даже если бы Андрей всей душой ненавидел Олега – он был бы обязан отдавать его долг, лишь потому что «это такое мир»?
— А где у тебя деньги спрятаны? За границей?
— Да, — отвечает Андрей, задумавшись о чем-то.
— Тогда все просто, — радуюсь я. – Ну не можешь ты вывести деньги в Россию – и не нужно! Но ведь у этого Владимирова тоже, наверное, есть заграничные счета! Просто переведи ему деньги со счета на счет – и все! Никакой Бартов не отследит!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Милая, ты сейчас серьезно? – хмыкает Андрей. – А еще на экономическом училась! Мне те деньги вообще нельзя трогать! Переводы шли частями через фирмы-однодневки, и вывести я пока ничего не смогу. В любой стране отслеживают перемещение средств, так что… в любом случае, спасибо за совет!
Глупость сморозила! Но хоть что-то предлагаю.
— И что ты будешь делать? – вздыхаю я, предвидя ответ Андрея.
Но он меня удивляет – одновременно радует, злит, и ставит в тупик своим ответом:
— Если хочешь: реши за меня, как поступить! Либо я впрягаюсь за брата, и достаю деньги своими методами – это первый вариант. Либо мы с тобой и сыном уезжаем из страны – документы я сделал на всякий случай. Решай!
ГЛАВА 35
Марина
— Что ты за человек такой? – возмущаюсь я, и толкаю Андрея острым локтем в грудь. – То: «Не думай об этом, не забивай свою голову, я сам все решу», а теперь: «Решай сама, как нам жить»! Очень легкое решение, знаешь ли!
— Ты хочешь, чтобы я сам принял решение? – интересуется Андрей, переждав мою вспышку. – Я могу и сам. Но ты будешь недовольна любым вариантом, Светлячок! Любой мой выбор в штыки воспримешь, согласись! Потому я и предложил тебе принять решение - я любое приму.
Будто он есть – этот выбор! Одно название.
— Мне нужен третий вариант: мы живем спокойно, и ты не лезешь на рожон! Не хочу я уезжать! – злюсь я. – Хочу нормально жить, как обычные люди! Только перед нами такой выбор встает, и я устала уже! Почему я должна лишаться семьи и друзей? Почему Захар должен расти в чужой стране?
— Хорошо, — терпеливо отвечает Андрей. – Тогда я решу вопрос с деньгами по-своему. Бросить Олега без помощи я не смогу, даже если захочу - уже объяснял, почему. По всем законам старший брат в ответе за младшего, и долги младшего - долги старшего. Только не спрашивай меня каким образом я достану деньги – тебе не понравится.
Мне вообще вся эта ситуация не нравится! Вряд ли Андрей достанет эту сумму, которую я и представить не могу, честным образом.
Гадский Олег, гадская Вероника! Приперлись, и снова все портят!
— Андрей, просто подумай! – прошу я его. – Неужели нельзя договориться с этим Владимировым? Пусть Олег сам отдает долг частями, или мы будем отдавать за него. Но не лезь больше в криминал, умоляю! Ты ведь обещал мне!
Еле сдерживаю слезы, но голос дрожит – неужели он снова примется за старое? Не прошло и несколько дней! И это тогда, когда Анатолий Маркович следит за каждым шагом Андрея – только и ждет, чтобы подловить его.
— С ним не договориться, поверь, — вздыхает Андрей. – Владимиров меня терпеть не может!
Качаю головой потерянно. Скорее всего мне придется принимать решение самой, но... черт возьми!
— Видимо, тебя люблю только я, — ужасаюсь я. – И что плохого ты всем сделал, что тебя так ненавидят? Хотя… не отвечай!
— И не собирался, — тихо смеется Андрей. – Марина, что бы ты ни думала – с тобой, родная, я всегда был мягок. С самого начала! И характер свой не демонстрировал, как и все мои дурные стороны, которых намного больше, чем положительных. Меня есть за что ненавидеть, но мне плевать – главное, чтобы ты любила!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Обнимаю Андрея, прячу лицо на его шее, и принимаю решение: уехать?
Можно, наверное. Семья, друзья… есть видеосвязь. Общение будет не таким тесным и доверительным, но мы не потеряем друг друга. В конце концов, для меня нет никого важнее Андрея и Захара. Они – моя семья, но ведь Олег – брат Андрея. Единственный оставшийся в живых родственник, и не станет ли он винить меня, если я выберу побег?
