— Искренне благодарю вас, мадам, за любезное приглашение, — как можно более вежливо сказала Дезирэ, — но у меня другие планы. — Однако когда жена полковника принялась настаивать, Дезирэ пришлось ей открыться. — Я уезжаю из Мадрида. Донья Элена де лос Долорес де Леон и ее брат пригласили меня пожить с ними.
Дезирэ была уверена, что слух разнесется по городу быстрее, чем до Рафаэля дойдет письмо, в котором она подтвердила свое согласие.
Утром Дезирэ позвала слуг и сообщила, что со следующей недели увольняет их. Слуги были удивлены, и она поспешила их уверить, что у нее нет жалоб, что она даст им отличные рекомендации и заплатит сверх положенного за то, что не могла предупредить заранее.
Росита задержалась после ухода двух других слуг и попросила разрешения поговорить.
— Я с удовольствием работала у вас, сеньорита, и хотела бы остаться вашей горничной.
— Мне жаль с тобой расставаться, Росита, но я уезжаю из Мадрида погостить у доньи Элены.
— Я тоже могу уехать из города.
— Разве у тебя нет здесь семьи?
— Никого из близких, кто бы пожалел о моем отъезде.
— Они возражают против того, что ты работаешь у француженки?
— Мы уже давно не разговариваем.
— Но, может, когда я уеду, вы помиритесь?
— Уже ничего не поправишь. Не вы в этом виноваты, сеньорита. — Росита вдруг покраснела и стала теребить передник. — Они знают, что мы с полковником были любовниками.
— Что ты сказала? — Дезирэ решила, что ослышалась.
— Я была подругой вашего брата. — Щеки Роситы пылали, но она смело смотрела в глаза Дезирэ.
— Я и не подозревала, что вы вообще были знакомы.
— Однажды вечером, как раз перед Рождеством, я возвращалась из швейной мастерской, где работала, на меня напали двое пьяных солдат и потащили в темный переулок. — Роситу передернуло. — Мимо случайно проходил Этьен. Он услышал крики и спас меня. На следующий день он зашел в мастерскую, справиться, как я себя чувствую… и… ну, в общем, я в него влюбилась.
Я знала, что с его стороны не было ничего серьезного. Просто он был одинок, ему нужна была женщина, вот и все. Ему было все равно, что я испанка и всего лишь работница. Он обращался со мной, как с принцессой.
— Мой брат был добрым человеком, — тихо сказала Дезирэ.
— Вы на меня не сердитесь, сеньорита?
— За что? Этьен имел право на личную жизнь.
— Я тоскую без него, — прошептала Росита. Дезирэ понимающе кивнула.
— Когда я услышала, что месье Дюбек набирает слуг для работы в этом доме, я решила к нему обратиться. Этьен часто рассказывал мне о вас, и я подумала, что сумею отплатить ему за доброту, если окружу вас заботой. Месье Дюбеку очень нужны были слуги, и он нанял меня, хотя у меня не было ни рекомендаций, ни опыта.
— А почему ты рассказала мне обо всем только сейчас, Росита?
— Я не хотела вас беспокоить, сеньорита, у вас и своих бед хватает. А о моей связи с Этьеном не знает никто. Я сама его об этом просила. Не потому, что мне было стыдно, просто хотела пощадить чувства моих родных.
— Спасибо, что открылась мне, Росита, но давай больше никогда не будем об этом говорить. Я тебе доверяю и была бы рада взять тебя с собой в Каса-дель-Агила, если ты этого хочешь.
Глаза Роситы засияли.
— Спасибо.
— Но предупреждаю, что я не могу ничего обещать тебе на будущее. Мне скоро придется вернуться во Францию.
— Не стану я сейчас думать о будущем, — весело откликнулась девушка. — Зачем беспокоиться раньше времени?
— И то правда!
Глава восьмая
— Росита, — сказала Дезирэ горничной, когда та зашла утром в спальню, чтобы раздвинуть занавески, — приготовь мое лучшее платье для прогулок. После завтрака мы поедем нанести визит майору Эврарду. — Увидев испуганное лицо горничной, Дезирэ улыбнулась. — Не бойся. Мне просто надо с ним поговорить. Он еще не знает, что я уезжаю из Мадрида.
— Хорошо, сеньорита. Я принесу вам горячую воду, а потом закажу карету.
Французский гарнизон квартировал в парке Ретиро. Бонапарт распорядился закрыть все комнаты великолепного старинного замка, а гарнизон поселить в заброшенном здании королевского фарфорового завода, расположенного на территории парка.
Когда они подъехали к зданию завода, Дезирэ попросила часового вызвать майора Эврарда. Арман появился почти сразу.
— Простите, что беспокою вас, Арман, — извинилась Дезирэ. — Вы можете уделить мне несколько минут?
— Разумеется.
— Росита, подожди меня в карете. Ведь ей здесь ничего не угрожает, майор?
— Пусть только не выходит из кареты. Мы скоро вернемся.
Они спустились к небольшому озеру.
— Что привело вас сюда, мадемуазель Фонтэн?
— Я приехала, чтобы сообщить вам, что уезжаю из Мадрида.
— Когда?
— В пятницу.
— Но почему столь неожиданно?
Дезирэ объяснила ему ситуацию с домом и сказала о приглашении Рафаэля.
— Я не знал, что вы так хорошо знакомы с Веласко, — нахмурился Арман.
— Он друг, и ничего больше.
— Понимаю. — Арман был явно рассержен, и это озадачило Дезирэ. — Я рад, что вас не связывает ничего, кроме дружбы. Ему не очень-то можно доверять.
— Арман! Это непохоже на вас!
— Да, я был гостем в его доме. Но долг офицера для меня значит больше, чем светские условности. Веласко выдает себя за сторонника французов, однако недавно я узнал, что он слишком часто интересуется численностью наших войск.
— И у вас есть доказательства? — потребовала Дезирэ.
— Пока нет.
— Если ваши обвинения необоснованны, советую вам держать их при себе, не то последствия могут оказаться губительными для вас. Не забывайте, что дон Рафаэль принадлежит к весьма уважаемой семье.
— Я знаю, что король питает слабость к этим испанцам, — проворчал Арман. — Ему бы следовало некоторых из них повесить, а не стараться умиротворить.
Дезирэ хотела заметить, что Арман не очень-то сведущ в дипломатии, но воздержалась: зачем ссориться с майором.
— Разве это грех, интересоваться политикой? Дон Рафаэль умный человек. Вполне естественно, что он хочет разобраться в том, что происходит.
— Вы верный друг, и я восхищаюсь вами. — Он похлопал ее по руке. — Ладно, согласимся на том, что мы не согласны.
Дезирэ отдернула руку.
— Мой визит в Каса-дель-Агила ничего не изменит: я по-прежнему хочу, чтобы убийцы моего брата были наказаны.
— Рад это слышать, тем более что я вот-вот смогу кое-что узнать.
— Моро заговорил?
— Сегодня утром он пришел в себя, и врач сообщил мне, что я смогу с ним потолковать.
