же подобралась. Семейные интриги меня никогда не интересовали, а сейчас здоровье отца занимало гораздо больше, чем любая тема, но что-то подсказывало, что надо сидеть молча и слушать.
— Мама, — произнесла сестра с нажимом.
Графиня взметнула юбки, разворачиваясь, чтобы покинуть наше скромное общество, проигнорировав призыв дочери.
— Дорогая, в такое непростое время для нашей семьи лучше воздержаться от склок и сплетен, а мне пора к графине Дотерлей. Она как раз завтра собирается ко двору, — легкий веселый тон матушки выдавал беспокойство, которое она постаралась скрыть. — Вы же знаете, что у нее тоже две дочери, которых нужно пристроить в сильные мужские руки.
М-да, сплетницам будет что обсудить. Рада только, что мне впервые за долгое время никто не станет перемывать косточки. Даже не представляла, что брак с Эриком несет столько положительных моментов.
Мама уже взялась за ручку двери, когда Олеан выпалила громко:
— Тогда я сама расскажу, что Витори дочь отца от внебрачной связи!
Повисла мертвая тишина. Казалось, что даже птицы за окном замерли от шока и ужаса, как и мама, так и не успевшая открыть дверь. Даже не сразу сообразила о чем толкует сестра. Улыбка медленно сползла с моего лица, когда пришло понимание.
— Как?
— Витори, и ты поверишь во вздор завистливой девчонки?
Я переводила взгляд с матушки на сестру и обратно. И никак не могла понять, кто же из них лжет и пытается ввести меня в заблуждение.
30
И вроде бы мозайка в голове начала складываться, щедро подкидывая картинки из прошлого, но недоверие брало верх. Этого просто быть не могло. Мама, пусть и не была идеальной, но всегда старалась выгодно пристроить меня в достаточно надежные руки. И пусть наши взгляды разительно отличались, это было своеобразное проявление заботы.
Мне бы хотелось отмахнуться, вскинуть голову и сделать вид, что все хорошо, что забота об отце сейчас на первом месте, но что-то внутри словно похолодело и покрылось тонкой корочкой льда, а затем треснуло. Прикрыв глаза, я постаралась успокоиться. И правда, какие у меня могут быть проблемы, если все намного глубже. Графу требовалась помощь, и именно это сейчас должно занимать все мои мысли.
— Мама, Олеан, — я присела на край диванчика, старательно обдумывая каждое слово. — Мне нужно знать, кто из вас лжет.
Я подняла затуманенный взгляд. Слезы готовы были сорваться в любой момент, но я их сдерживала. Ком в горле мешал сделать вздох полной грудью, но и его я старалась перебороть, как и страх, поселившийся в моей душе. Страх неизвестности. Я дочь уважаемого семейства. Мой отец самый лучший на свете, только ему я всегда доверяла свои обиды, тайны и радости. Только он мог меня защитить, даже от самой себя.
— Девочка моя, — жалобно всхлипнула матушка, но почему-то я уже знала, что не верб ей. — Это все дурная шутка. Олеан, посмотри, как ты расстроила сестру!
Графиня покраснела и не знала на ком сорвать свое зло. Все как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Тут и злая мачеха и сморенный отец. Только жизнь, далеко не сказка. На кону стоит слишком многое.
— Мама, — в раздражении выкрикнула Олеан. — Да тебе ведь всегда было плевать, что будет с Витори. Тебя заботило только, сколько за нее предложат. Ты ведь даже обрадовалась, когда один известный вдовец с целым выводком внебрачных детей пришел просить ее руки, ведь он предложил за нее выкуп сундук золотом!
Сестру накрывала одна за другой волны неприязни и злости. Я не понимала, что на нее нашло. Язвительная, шумная, но всегда послушная материнскому слову так сильно изменилась только за время моего отсутствия. Что же у них тут произошло?
— О, моя дорогая, если бы я хотела, то Витори была бы уже давно замужем, — вспыхнула матушка. — Я подбирала для нее самого лучшего мужа. А богатство семьи избранника — вынужденная мера, чтобы моя девочка ни в чем не нуждалась.
Вот так странно, что речь вроде бы обо мне, а я не принимаю никакого участия в жарком споре.
— О, мама! Ты связалась не с той компанией!
— И ты не можешь мне возразить, Олеан. Я заботилась о своих малышках, как могла, — голос матери срывался на визг.
В такой ситуации полагалось выпить чего-нибудь крепкого, но желудок словно скрутило. Казалось, вот-вот и меня просто вырвет от нервного потрясения.
— Тогда отчего же, ты довела отца до болезни? Он ведь был против всех и каждого желающего, говорил, что все они недостойны его дочери! Кто там были? Торговцы, вдовцы, внебрачные сыновья знатных господ...
— А что ты хотела, девочка моя, я подбирала исключительно равных ей претендентов!
Я не обрадовалась, поняв, что мама прокололась. А ведь, правда, почему же равные, неужели потому что она сама дочь незнатного господина?
— Чья я дочь? — мой голос дрогнул, но я постаралась вложить в него, все силы, которые так стремительно покидали меня.
Одно дело было чувствовать и видеть несправедливое к себе отношение, но знать его причину было достаточно болезненно.
— О, Витори, прошу тебя.
Графиня развернулась и приготовилась снова покинуть поле словесного боя, но сейчас уже я не была готова отступать, пока Олеан отвернувшись к окну боролась с собой.
— Чья я дочь? — повторила я.
— Ты дочь своего отца! Вылитая он и такая же упертая! — с этими словами женщина все же ушла от пояснений, вылетев из гостиной, оставив нас с сестрой хватать ртом воздух.
Слезы потекли градом по щекам, но оно и к лучшему было. Пусть лучше так, чем всю жизнь страдать и гадать над загадкой.
Олеан медленно приблизилась ко мне и приобняла за плечи. Я не выдержала и всхлипнула. Сестра и в этом поддержала меня.
— Прости, но я хотела, чтобы ты
