Что до Библии, то искусственный голод на слово Божие, взращенный десятилетиями в СССР, давал надежды на головокружительный успех протестантской миссии. И нельзя сказать, что успеха не было. Он был, но не такой, как ожидалось. Можно было смело надеяться, что, начав читать Библию с подачи американских друзей, люди и мыслить начнут исключительно американскими категориями. Атам, глядишь, и новая геополитическая перекройка мира. Но так не случилось. Где-то православные просели, где-то опоздали и пострадали. Но в целом Новый Завет в Елизаветинском варианте не исчез. Даже под усиленным действием новых переводов Библейского общества. Русский протестант, вместо того, чтобы стать безраздельным хозяином религиозной ситуации (как мечталось), всего лишь занял некую собственную нишу. В этой нише он и днесь пребывает, учась смирению, как все вообще, кто живет на Руси.
Оружием нынче может быть все: Библия короля Якова, доллар, демократические ценности, знаковые товары типа джинсов или прохладительных напитков. Образно говоря, «все стреляет».
Просевшей Библии короля Якова следует ожидать проседания Господина Зеленого Доллара. И он не замедлил просесть. Не может не проседать вслед за протестантской проповедью и валюта, на которой написано: «На Бога мы уповаем». Там облом — и здесь облом. Тут просели, там качнулись. И может показаться, что загадочная славянская душа выстояла, что она окончательно поглотила и утопила в себе джинсы, жвачки, баксы, порнографию, протестантские экстазы, белозубые приклеенные улыбки, однотипное кино, ЛГБТ-революцию и прочую нечисть с концами... Может показаться. Но пусть не кажется...
О «хватательном» рефлексе
Как выглядит человек, когда рождается? Какие у него ручки, у только что рожденного человека? Они у него сжаты в кулачки. Родители или люди, как-то связанные с детьми, имеющие младших братьев и сестер, или племянников, или крестников, знают, что ребеночку дай палец — и он ухватится, и будет висеть, как гимнаст. Ручку не разожмет.
У младенца сгибательные мышцы очень сильные, а разгибательные слабенькие. И он не хочет разгибаться, он прижимает, тянет к себе все и держит ручки в кулачках. Образно говоря, он показывает: «Все мое, я ничего никому не отдам! Я сейчас всех в кулак возьму. Подождите немножко, вы еще не знаете, кто я. А я пришел и сейчас все возьму в свои руки!»
Но проходит время, руки учатся сгибаться и разгибаться, сжиматься и разжиматься. «И потом уже уходит в путь всей земли», — как говорит Библия о смерти. Отправляется человек в вечный дом свой и, как вы знаете, руки разжимает.
Христиане имеют обычай класть руки крестообразно на груди: правая поверх левой. В таком положении идут к Причастию. То есть возле Чаши, не крестясь, складывают руки так, как будто уже готовы надеть некий деревянный костюм.
И этого еще надо удостоиться — так подготовиться к смерти. Потому что не знает человек, как и когда умрет. Ведь можно, не дай Бог, и сгореть, и утонуть, и не иметь погребения. Христиане молятся каждый день—просят у Бога христианской кончины жизни, безболезненной, непостыдной, мирной и доброго ответа на Страшном Суде.
Уходящий из жизни человек разжимает руки, показывает: «Посмотрите, что я уношу с собой! Ничегошеньки, абсолютно ничего!» Ему вкладывают крестик в руку, если по-христиански, соблюдая традиции. Начиная со времен Феодосия Печерского и потом Александра Невского, ему кладут в руку еще разрешительную молитву. Собственно, все, больше ничего человек с собой не унес. Христианское погребение очень ярко и показательно.
Человеку сначала хочется все, а к финалу у него не остается ничего. В промежутке помещена вся суета человеческой жизни: приобретения, желания, мечты, стремления, удачные предприятия, неудачные, нужные, ненужные. Много всего происходит в жизни человека. Однако ему нужно разобраться в этом промежутке: между тем, когда хочется все, и между тем, когда ничего не возьмешь с собой, что брать, чего не брать, а если брать, то как делиться, с кем и как, в чем полагать счастье...
Банальная вещь: человек ничего не принес с собой в этот мир, действительно ничего. И ничего из него не вынесет. То есть все, построившие мост, оставят мост за собой. Человек, написавший книгу, оставит ее за собой. Все, что человек посадил, прочитал, построил, он оставит за собой, а сам пойдет с пустыми руками в другой мир, унося совершенно иной багаж.
Камень, пробивающий стену равнодушия
Желание иметь, приобретать необходимо уравновешивать с другим желанием — с желанием отдавать. Желание отдавать — это признак духовного здоровья. В Евангелии нет этих слов, но они есть в Книге Деяний апостольских. Апостол Павел цитирует слова Иисуса Христа, которых нет в Евангелии. Господь наш сказал: «Блаженнее отдавать, чем принимать». Апостол Павел сам за Иисусом Христом не ходил, он лично не слышал из Его уст ничего, но он жил в той атмосфере, когда все, кто видел Господа, были живыми носителями этих знаний.
Один говорит:
— Я видел Господа.
Другие:
— Я один день был с Ним.
— Я был с Ним три дня.
— А я ел хлеб из Его рук.
— А я слышал такую проповедь...
— Я все три года с Ним ходил. Я все видел. Я видел Его Воскресение и хождение по водам, я видел чудесный лов рыбы. Я был с Ним там и там...
Особенно три апостола — Петр, Иаков и Иоанн...
— Я был с Ним в Гефсимании. Я видел Его на Кресте.
Они, конечно, были хранителями бесценных знаний. А апостол Павел ничего этого не видел, но он очень много слышал. И он, обращаясь к христианам, цитирует слова Господа: «Блаженнее более давать, нежели брать». Эта мысль убийственна для потребительского сознания: что блаженного в отдаче? Радость от приема всякому понятна. Приятно получать! А что блаженного в том, чтобы отдавать?
Если подумать над тем, почему же хорошо отдавать, то откроется очень много интересного. Многие чувствовали это по себе, что, действительно, отдавать—это хорошо. Недавно произошла такая история. Некий молодой человек очень хотел машину. Совершенно понятное желание. И он хотел не простую машину, а очень хорошую. Машина сейчас превратилась из роскоши в средство передвижения. Можно купить себе какую-нибудь развалюшку, и если ты обладаешь техническими способностями и любовью к гайкам, то можешь собрать какой-нибудь, извиняюсь, «студебеккер», на котором ездил Остап, и тарахтеть на нем по улицам города. Но хочется, конечно, красивое и быстрое.
Желание иметь, приобретать необходимо уравновешивать с другим желанием — с желанием отдавать. Желание отдавать - это признак духовного здоровья.
Этот молодой человек, во многом себе отказывая, собирал деньги, копил на свой любимый автомобиль. Наконец-то он достиг желаемого: и родители ему помогли, и в банке он какой-то потребительский кредит взял. И вот он покупает себе машину и ведет себя с ней, как с живым человеком.
Многие автолюбители любят свою машину больше, чем родную маму. Они на нее дышат, с любовью трут всякие пятнышки, пока не ототрут их совсем. Они так ребенка не купают, как моют свою железяку! Это тоже особый признак современного человека — жаркая любовь к бездушным предметам.
Вот и тот молодой человек жадно любил свою машину, разговаривал с ней, называл ее «кисонькой», «ласточкой», «дорогой». «Кушай бензинчик!» — ласково говорил он ей.
Однажды он ехал по дороге, и вдруг в крыло ему попал камень — «Вам!» Молодой человек остановился на обочине, выскочил, готовый убить человека, который кинул камень в его драгоценную «ласточку». Увидел — стоит мальчишка. Тот сообразил, что его сейчас разорвут, и закричал: «Не бейте меня, пожалуйста, мне нужна помощь!» Подбежал и сказал: «У меня брат инвалид, в коляске. Тут рядом лежит, в канаве. Мы переходили мостик, я его вез домой, но не удержал, он упал у меня с этой коляски. А там, под мостиком, лужа... У меня нет сил его поднять, потому что я слабый. Он уже час лежит в луже. Я голосую, но никто не останавливается. В отчаянии я подумал: что делать? Поэтому бросил камень в первую попавшуюся машину, помогите мне!»
