фермы…
Она немного помолчала, взглянула на Ксению:
— Вот ты говорила, речка тебе понравилась. И правда красивая. Но она не только красивая, в ней вода какая-то особенная. От этой воды и коровы, и козы доятся отлично, и молоко у них такое душистое — не оторваться! А там еще родник есть, Козий источник называется, так в нем вода вообще целебная, от ста болезней помогает! Или даже от двухсот. Приезжали люди из Германии и из Чехии, пробовали, на анализ брали — так только головой качали: нигде такой полезной воды не видели! Хотели с Голубевым договориться, санаторий какой-то построить, да только, видишь, не получилось.
Она тяжело вздохнула, помолчала немного и добавила:
— И всем хорошо было! На фабрике платили прилично, фермеры своим трудом жили, красота! Мои-то тоже здесь на ферме работали, и дочка, и зять. Все у нас было, а сейчас…
— А что же случилось?
— Известно что. Наехали на Николая Федоровича какие-то, то ли тамбовские, то ли измайловские. Он понял, что дело плохо, не стал бороться, а уехал по-быстрому.
— А кому же после этого все его имущество досталось? Тем, кто на него наехал?
— Нет, им ничего не перепало. То ли поубивали они друг друга, то ли посадили их — не знаю, а врать не приучена. Только без хозяина все это хозяйство пришло в запустение, фабрика работает в четверть силы, а фермы, ты сама видела, вовсе обезлюдели. Зять мой, как эта ферма закрылась, запил, да по пьяному делу и разбился на мотоцикле, дочка после его смерти тоже пить начала, а я вот ягоды собираю, чтобы концы с концами свести…
Старушка озабоченно взглянула на корзину и вздохнула:
— Ох, испортится моя малина, не довезу я ее!
Вдруг она встрепенулась:
— Ох, никак автобус едет! Видать, Сенька к полюбовнице не заехал. Не иначе, муж ее домой вернулся. Повезло нам с тобой!
И правда, скоро и сама Ксения услышала звук приближающегося мотора, а потом на шоссе показался видавший виды рейсовый автобус. Через несколько минут они со старушкой уже благополучно ехали в сторону города.
Ехать было недолго, да еще и общительная старушка всю дорогу что-то рассказывала о своей трудной жизни, но Ксения слушала ее вполуха, одновременно обдумывая свои проблемы.
Во-первых, кто в нее стрелял? Кто убил несчастного таксиста и едва не убил ее саму?
И во-вторых, а точнее — тоже во-первых, что будет, когда возле заброшенного дома Голубевых найдут труп водителя с пулевыми ранениями? Ведь нетрудно будет выяснить, что она, Ксения, была его последним пассажиром, а значит — она станет главным подозреваемым, в крайнем случае — главным свидетелем убийства, а это сделает невозможным выполнение ее работы…
Как ни крути, а ей нужна помощь.
Ксения вспомнила инструктаж перед началом задания и торопливо перерыла содержимое своей сумки.
К счастью, на самом ее дне она обнаружила голубую джинсовую панаму с надписью на английском «Спасем синих китов». Панама была мятая, но делать нечего — перед тем как автобус подъехал к конечной остановке, Ксения напялила ее на голову.
Автобус неторопливо выехал на вокзальную площадь, обиженно фыркнул мотором и остановился.
Пассажиры потянулись к выходу.
Ксения простилась с разговорчивой старушкой и направилась в сторону гостиницы.
Но далеко уйти от вокзальной площади она не успела. Когда она подошла к переходу, ее схватил за локоть какой-то странный, скрюченный человечек в круглых черных очках и с белой тростью слепого, которой он громко стучал по тротуару.
При виде этого странного персонажа Ксения невольно вспомнила детский стишок про скрюченного человека, живущего в скрюченном домишке.
Возле ног незрячего жалась симпатичная такса. Одно ухо у нее свисало почти до земли, другое было неловко подвернуто.
— Девушка, милая! — залепетал слепой жалобным, тоненьким голоском. — Переведите меня через дорогу… их бин слепой… их бин плохо видит… их бин может под машину попасть!
— А собачка ваша — она не поводырь?
— Это не она, это он, Гастон! И Гастон не поводырь, Гастон — настоящий друг!
Ксения, конечно, хотела помочь несчастному, но не успела ничего сказать, как он совершенно переменил интонацию и даже голос и рявкнул грубым басом:
— Переведи меня, зараза! Переведи слепого человека через дорогу! Китов она, видите ли, спасает, а на слепого соотечественника ей наплевать! А если он под машину угодит — кто будет виноват — Пушкин? Или, может быть, Достоевский?
— Мне не наплевать… — растерянно проговорила девушка. — Я вас, конечно, переведу, но зачем же так грубо? Я ведь не возражаю, не отказываюсь…
— Еще бы ты отказывалась! — прошипел странный слепой. — Еще не хватало! А ну, пошли!
Он буквально силой вытащил ее на проезжую часть.
Ксения пошла вперед, искоса поглядывая на слепого.
Он шел достаточно уверенно, и казалось, совершенно не нуждался в ее помощи. Такса семенила рядом на коротких кривых лапах, то и дело преданно поглядывая на хозяина.
«Какой странный человек! — подумала Ксения. — И правда ли он слепой? Надпись про синих китов вот разглядел…»
Они были уже на середине дороги, когда подозрительный слепой повернулся к ней и проговорил вполголоса:
— В нашей помощи нуждаются не только синие киты, но и многие другие животные.
— Что? — переспросила Ксения, удивленная произошедшей с ним метаморфозой.
Во-первых, голос стал ровным и звучным. Во-вторых, хоть были у него очки и трость, но исчезла скрюченность, он перестал сутулиться и загребать ногами.
— Многие другие, — повторил ее странный спутник. — Например, аксолотли.
Аксолотль! Он произнес то самое условное слово, тот самый пароль, который назвал ей таинственный человек во время инструктажа перед отправкой на задание!
Значит, этот слепой — никакой не слепой, а связной! Впрочем, она уже подозревала, что так оно и есть.
Однако быстро же он отреагировал на ее призыв о помощи! Не успела Ксения надеть панаму, а он уже тут как тут!
— Не верти головой! — прошипел мнимый слепой. — Иди, как шла, а после перехода веди меня в тот скверик перед памятником! — и снова скукожился и стал шарить тростью.
Ксения послушно перевела связного через улицу, свернула направо и вошла в небольшой сквер, посреди которого стоял выкрашенный серебряной краской памятник какому-то неизвестному герою времен то ли коллективизации, то ли индустриализации.
Связной сел на скамейку и лаконичным жестом велел ей сесть рядом. Такса комфортно устроилась под скамейкой. Мнимый слепой достал из кармана пакет с хлебными крошками, принялся сыпать перед собой. Тут же шумно захлопали крылья, и перед ними на дорожку опустилась эскадрилья голубей.
Такса под скамейкой занервничала.
— Гули-гули… — заворковал связной и тут же прошептал: — Ну, что
