— Полмиллиарда! — выдохнул возмущенный премьер. — Откуда у нас такие деньги?
Это нереальная сумма. Мы только сейчас начали стабилизировать ситуацию.
— Их требования невыполнимы, — поддержал его мэр города, словно это было единственное, что его волновало, — такую сумму не смогут собрать даже наши коммерческие банки. Тем более сегодня воскресенье.
— Наш эксперт беседовал с ними, и, кажется, они готовы сократить требуемую сумму, — нерешительно добавил министр обороны.
— В десять раз, — жестко сказал премьер, — и дайте им понять, что и это большие деньги.
Совсем совесть потеряли. Полмиллиарда долларов. А наш золотой запас они не хотят?
Президент слушал молча, не вмешиваясь в разговор. Ему хотелось, чтобы высказались все.
Словно почувствовав именно такой настрой руководства, попросил слова директор ФСБ.
— Террористы захватили капсулы в контейнере и решили, что могут диктовать нам свои условия, — неприятным голосом начал он говорить. — Считаю, что мы вполне можем навязать им наши условия и взять самолет, когда они сядут в него, пытаясь сбежать из страны.
Ни одна соседняя страна их не примет, а наши сотрудники из антитеррористического центра готовы вылететь в случае необходимости в любое соседнее государство, если самолету все-таки удастся прорваться.
— Все? — спросил Президент.
— У меня все. Прошу поручить расследование этого дела нашему центру. Мы имеем все возможности и силы для успешного противодействия банде террористов.
— Садитесь, — разрешил Президент и посмотрел на сидевшего рядом министра внутренних дел. Тот быстро вскочил со своего места.
— Мы принимаем все меры, — энергично доложил он, — перекрыли все дороги из Москвы и в столицу. В аэропортах и на вокзалах установлены дополнительные посты. Взяты под наблюдение все наиболее уязвимые места в городе. Полчаса назад мы подняли по тревоге всех наших офицеров, находящихся в настоящее время в столице. — Он выдохся, а Президент молчал, словно ожидая продолжения доклада. — Трупы офицеров ГАИ уже найдены, — торопливо доложил министр, понимая, что его все равно спросят про автомобиль ГАИ, участвовавший в нападении.
— Значит, террористы убили ваших офицеров и лишь потом взяли машину ГАИ, — понял Президент.
— Да, — быстро кивнул министр внутренних дел, — все так и было. Они убили наших сотрудников еще до нападения на колонну.
Президент кивнул ему головой, разрешая садиться. Посмотрел на мэра города.
— Что будем делать? — спросил он у городского главы. Тот энергично потряс головой, вскакивая с места.
— Все коммуникации будут взяты под двойной контроль. Мы постараемся обезопасить москвичей на транспорте, проверим новую линию водопровода. Но полностью исключить возможность заражения я не могу. Эти подлецы могут разбить капсулу у какого-нибудь детского сада или школы. Эпидемия в таком случае охватит город мгновенно.
— Вызовите ко мне министра здравоохранения, — недовольно сказал Президент, посмотрев на сидевшего в дальнем углу зала одного из своих помощников. Тот кивнул головой, быстро выходя из кабинета.
— В наших больницах мы приготовим места, но нужно будет развернуть достаточное количество коек, — сказал непонятно почему мэр, — поэтому я попрошу МЧС и Министерство обороны помочь в данном вопросе.
— Вы не поняли, — вскочил с места министр обороны, — капсулы в любом случае нельзя открывать. Против этого вируса не существует надежной защиты. Половина города будет выведена из строя уже через день, к завтрашнему утру. Я уже не говорю, что заразу могут развезти по всему миру. Это будет хуже любой эпидемии. Не говоря уже о том, что в мире разразится грандиозный скандал. ЗНХ запрещен к применению вот уже столько лет. Запрещена даже разработка этого абсолютного оружия, способного нанести страшный удар по противнику даже в случае нашего тотального поражения. Мы должны принять условия террористов или найти капсулы. Никакого другого варианта просто нет. Рисковать мы не имеем права.
Президент по-прежнему молчал. Он оценивал сказанное. Потом посмотрел на министра обороны и тяжело спросил:
— Они действительно могут вскрыть контейнер и разбить эти капсулы?
— Они уже вскрыли контейнер, — тихо ответил министр. И тогда в кабинете наступила тишина. Премьер шумно вздохнул. Мэр закрыл от ужаса глаза, представив себе картину Апокалипсиса в Москве.
— Что вы предлагаете? — спросил Президент.
— Вести переговоры с террористами, постараться выяснить, где могут быть капсулы, и по возможности выполнить все условия бандитов, чтобы получить обратно капсулы.
— Это все, что вы можете предложить? — недовольным голосом сказал Президент. — Вечно военные нас подводят.
Все молчали.
— Приказываю создать оперативный штаб по переговорам с террористами, — строго сказал Президент, — в составе: премьер-министр — председатель штаба, мэр города, министры обороны, иностранных дел, МВД и МЧС, директора ФСБ. Включите туда и министра здравоохранения. Когда террористы еще раз должны позвонить вам?
— Через два часа, — доложил министр обороны.
— В этот раз переговоры с ними будет вести премьер. На разумные компромиссы, конечно, нужно пойти. Но не более того. Очень потакать этим бандитам не нужно. Директору ФСБ приказываю задействовать все имеющиеся у него возможности. В случае гарантированного успеха уничтожить бандитов на месте. Но только в случае гарантированного успеха. Москву мы должны уберечь от подобной угрозы.
— Я поговорю с нашими банкирами, — кивнул премьер, — конечно, такую сумму не соберем, но миллионов сто, думаю, собрать сумеем.
— Я тоже поговорю с банкирами, — вмешался мэр, — они поймут, для чего это нужно.
Но нужно сделать все очень спокойно, чтобы не было ненужной паники.
— Да, конечно, — согласился Президент, — паникеры нам не нужны. Если ничего другого не выйдет, отдайте им деньги, и пусть улетают.
Все равно далеко не улетят.
— Ни одна соседняя страна их не примет, — заметил министр иностранных дел, — их сразу выдадут обратно. Может, только Афганистан, но и там их сразу арестуют.
Он не стал уточнять, что еще до приезда сюда успел переговорить с министром обороны и дал свое принципиальное согласие на помощь в этом деликатном вопросе. Он уже отдал распоряжение найти в этот воскресный день министра иностранных дел Германии и нетерпеливо ждал, когда наконец закончится совещание.
В свою очередь, министр обороны также не говорил об этом разговоре, понимая, что в случае еще одной крупной неудачи все провалы этой операции будут приписаны военному ведомству. Он с неудовольствием вспомнил о бывшем полковнике ГРУ, которого рекомендовал генерал Лодынин. На фоне этого представительного совещания приехавший к нему странный грузин выглядел каким-то нелепым, фарсовым, почти водевильным героем.
«Как только приеду, сразу его уберу, — решил для себя министр. — Поверил в нового комиссара Мегрэ. А здесь не убийцу искать нужно в закрытой комнате, а бегать по всей Москве в поисках террористов, укравших контейнер с биологическим оружием».
Сидевший рядом директор ФСБ смотрел на своего военного коллегу, чуть усмехаясь. Он был убежден, что у военных ничего не получится. Тем более в расследовании столь сложного преступления. Он видел, кого привез генерал Лодынин, и теперь с плохо скрываемой иронией вспоминал нелепого полноватого кавказца в кабинете министра обороны. Кажется, Лодынин говорил, что это один из лучших аналитиков ГРУ. Неудивительно, что Советский Союз проиграл «холодную войну» Западу, думал директор ФСБ. Имея такого комичного аналитика, можно было проиграть и гораздо больше. Странно, что этого не понимает сам Лодынин. Он ведь всегда казался таким толковым генералом. Может, всегда только казался?
Главное разведывательное управление Генштаба было всегда особым подразделением даже в бывшем Советском Союзе. Когда в СССР началась перестройка и волны гласности выплеснули на читателей все негодование деятельностью бывшего ВЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, военная разведка оставалась вне критики. О ней почти не писали, так как ее почти никто не знал. И когда разгулявшиеся демократы, «прорабы перестройки» и политические демагоги разрушали КГБ, не понимая, что разрушают и собственную страну, оставшуюся без надежной защиты, ГРУ продолжало быть вне критики, защищенное своей принадлежностью к военному ведомству, в котором всегда были свои, отличные от других, правила.
ГРУ сумело устоять и сохранить свои кадры и тогда, когда в «революционном запале» безжалостно терзали КГБ в девяносто первом году, а пришедший в руководство самой могущественной спецслужбы мира «прораб» Бакатин изгонял профессионалов тысячами, в каком-то садистском угаре наслаждаясь произведенными разрушениями. Именно тогда КГБ и был разделен сразу на пять самостоятельных ведомств — службу охраны Президента, Федеральное агентство правительственной связи, Управление пограничной охраны, Федеральную службу безопасности и Службу внешней разведки.
