Цивилизация прогрессировала, и чем дальше шло ее развитие, тем все больше знаний требовалось для её существования. Оказалось, что знания дают человеку не столько блага и богатства, сколько право на жизнь. Незнание законов природы, непонимание законов развития общества приводило к их нарушениям и гибели городов и целых народов. Там, куда приходят смерть, разрушение и опустошение, царит незнание законов природы и общества, их грубое нарушение, поэтому, борясь за новые знания, человек, прежде всего, борется за продолжительность жизни каждого члена общества и всей цивилизации в целом, так что знания – это наша жизнь в будущем.
Наши путешественники особо не задумывались над тем, какую великую миссию они взялись выполнять, отправившись за эзотерическими знаниями. Но в обществе постоянно идет борьба между теми, которые жаждут благ только для себя, и тех, которые отстаивают их для всех. Отсюда вполне закономерно, что в погоне за знаниями оказались люди двух противоположных идеологий.
Группа Стэлпсона обнаружила селение Бату на несколько часов раньше группы Андрея Журавлева и временно затаилась за западными склонами скал, поджидая, когда разовьются основные события.
Как только члены экспедиции расположились вблизи селения, за жилищем вождя началась усиленная слежка и со стороны группы американца. Замаскировавшись под зеленый куст (естественно, что в маскировке принял личное участие Стэлпсон), Константин мелкими перебежками приблизился к селению с той стороны, где можно было ближе всего подобраться к заветной хижине. Густая листва плотно укрывала его с головы до пят, и при беглом взгляде на куст вряд ли кто мог заметить, что внутри него спрятан человек. Кроме того, местные жители отвыкшие от гостей, не отличались особой бдительностью, поэтому Константину удалось подобраться к селению совсем близко и зеленым кустом присоединиться к двум деревьям. Достав бинокль, он замаскировал его в густой листве, направив зрительные трубы в раскрытое окно хижины. Линзы сделали чудо, и далекое сооружение очутилось совсем рядом, казалось – он стоял перед окнами и заглядывал внутрь помещения.
Хижина состояла из одного просторного зала. Полы, как и стены, сплетенные из гибких ветвей, напоминали огромную циновку, застилавшую всю комнату. При ходьбе они мягко пружинили и мелодично поскрипывали. В центре зала располагался длинный деревянный стол со скамьями, а чуть в стороне стоял сундук, покрытый козьими шкурами, несколько шкур яков лежало на полу. В ночное время они, видимо, служили ложем. В том месте, где хижина примыкала к скале, стена оставалась каменной и на ней на металлических крючьях висели домашняя утварь и картины, вырезанные рельефно на плоских досках. На картинах были изображены люди в скафандрах, сигарообразные ракеты, какие-то символы.
В центре стены висела мохнатая шкура яка, перед ней стояло деревянное кресло с высокой спинкой, очень напоминавшее по форме те, на которых сидят судьи. Но сейчас кресло занимал сам вождь Тон, находившийся уже в преклонном возрасте.
Он о чем-то размышлял, откинувшись на спинку кресла. Некоторое время он оставался один, затем плетеная циновка всколыхнулась, и в комнату вошел молодой мужчина, очень похожий на вождя. Он что-то сказал ему, тот ответил, и Константин пожалел, что находится очень далеко и не слышит слов. Но то, что он увидел в дальнейшем, рассеяло его минутное разочарование.
Не успели отец и сын переброситься несколькими фразами, как в комнате появился профессор Тальвин. Константин не мог объяснить, откуда тот взялся, но профессор подошел к вождю, сделал руками какой-то приветственный ритуальный знак и протянул дощечку с чёрными знаками. Вождь Тон ответил на приветствие, внимательно всмотрелся в лицо пришельца и, не касаясь доски, прочел, что было на ней написано.
В этот момент поблизости что-то зашумело и Константину пришлось убрать бинокль и затаиться. Мимо него промчалась ватага ребятишек, затем появились взрослые жители племени и, остановившись неподалеку, о чем-то оживленно заговорили. Что произошло дальше в комнате вождя, Константину, к его великому огорчению, пришлось пропустить. Появились и другие жители, и Константин, опасаясь быть обнаруженным, поспешил убраться.
Вернувшись к иностранцу, он рассказал об увиденном, и Стэлпсон удивленно развел руками:
– Не понимаю, когда к их группе примкнул профессор? – затем махнул рукой и добавил: – Ладно, догнал так догнал, это неважно. Старикашка нам не помеха. Итак, переговоры начались. Нам главное – не проворонить место, где они хранят знания. С вождя не спускать глаз. Переговоры будут вестись только через пего. Установим дежурство. Одновременно придется следить за группой. Кто знает, может, они попытаются обойти вождя и завладеть тайником со знаниями без него. Я никому не доверяю. Всегда надо предполагать несколько вариантов, чтобы не остаться в дураках. Обо всем происходящем сообщать мне немедленно. Лично ты продолжишь наблюдение за хижиной, – приказал он аспиранту.
Но прежде чем отправиться к селению согласно приказу, Константин решил по собственной инициативе заглянуть в лагерь Журавлева, чтобы проверить, как устроился на новом месте профессор Тальвин. Появление Льва Борисовича в хижине вождя показалось подозрительным. Неожиданно он вспомнил странную картину, когда увидел своего двойника в доме Тальвиных. Тогда в руках Андрея он видел какой-то странный ящик. Проанализировав прошлое и настоящее, он пришел к выводу, что ящик представляет не что иное, как изобретение Журавлева.
О первоначальном своем двойнике он ничего не рассказал Стэлпсону и теперь был доволен, что не поспешил с новостью.
Проверить – догнал профессор Тальвин экспедицию или не догнал, оказалось проще простого: достаточно было заглянуть под своды обиталища членов экспедиции. Понаблюдав за палаткой, Константин убедился, что излишняя болтливость вредит, а молчание идет на пользу прежде всего тому, кто молчат. Конечно, никакого профессора ни в палатке, ни за ее пределами аспирант не обнаружил, зато в одном из рюкзаков заметил тот самый металлический ящик, который видел в руках Андрея в гостиной профессора.
Константин понял, что в хижине он видел двойника профессора, поэтому он не шевелил губами, а протянул вождю дощечку, на которой было что-то написано.
Константин ликовал: у наго появилась собственная тайна, надежда и план. Такое устройство в будущем ему бы очень пригодилось. Стэлпсон собирался сделать его своим заместителем, но это было на словах, что же он намеревался предпринять за его спиной после того, как овладеет знаниями, трудно было предположить. Во всяком случае, Константин ему не доверял, понимая, что человек-делец, моральные принципы которого совершенно не такие, какими руководствуются в его стране, способен ради личной выгоды пойти на что угодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
