тут же принимается громко сообщать об этом остальным. «Рабыня», «безымянная», «чья-то собственность» - это я сношу на удивление легко. Гораздо сложнее устоять на месте после едкого: «Неужели теперь в Аринг-Холл пускают всякий мусор?» Стало быть, обращенная и человек – это нормально, а вот рабыня – разносящая проказу мерзость.
К счастью, эти едкие замечания заставляют декана вспомнить о моем существовании и он, напомнив нерадивым студенткам об обязательных отработках за «вопиющее нарушение внутреннего распорядка», продолжает наш пусть. Уходя, я еще долго слышу возмущенный шепот в спину. Ну и бесы с ними, пусть зубоскалят, мне-то что?
Снова несколько лестничных пролета вверх, по которым я взбираюсь буквально из последних сил. Мы оказываемся в маленькой узкой арке, покрытой выщерблинами, словно в нее ежедневно протискивается кто-то явно несоответствующих габаритов. Интересно, чем еще меня удивит Аринг-Холл? После людей и обращенных я не удивлюсь даже появлению представителей «очеловеченной» ветки троллей. Говорят, в прошлом сезоне их наследный шаман наделал много шума и произвел настоящий фурор в нашем разнеженном аристократическом обществе кровопийц.
— Крамора – башня женского общежития, - говорит декан, когда мы выходим в круглый холл, откуда во все стороны, словно лучи, расходятся длинные стрелы коридоров.
Я успеваю насчитать шесть.
Рядом с нами как из-под земли вырастает коротконогая полная кровопийца-гаронна. Ее голова обернута куском черной материи, на фоне которой бледное лицо кажется каким-то жутко ненастоящим. Присмотревшись, я понимаю, что не ошиблась – на ней траурная маска. Она вдова? О ритуале самоотречения я читала только в книгах и была уверена, что он давно и безнадежно устарел.
— Новая студентка, - представляет меня Эрд’Инус. – Эстра эрд’Янис – воспитатель женского общежития. Эстра, займитесь поселением и подготовкой необходимых пропусков. Безымянная, по всем вопросам обращайся к старосте первого курса. Учебники возьмешь в библиотеке. После окончания лекций сходи на примерку формы. И чтобы без глупостей.
Декан мерит меня подозрительным взглядом, одновременно давая понять, что мое общество тяготит и безмерно раздражает. Еще бы, я ведь не длинноногая красотка с кукольными ресницами, передо мной ни к чему распускать перья.
– Имей в виду, - он тычет пальцем мне в лицо, – два пропущенных месяца не дают тебе никаких поблажек. А о твоих успехах в учебе Император велел докладывать лично ему. Если он посчитает, что его рабыня недостаточно старается – тебя вернут владельцу.
Не слишком-то приятно осознавать, что теперь у меня нет вообще никаких прав, кроме права тихонько, когда никто не видит, злиться и проклинать весь мир за вселенскую несправедливость. Как будто мало мне было родиться некрасивой нежеланной «пустышкой».
Пока мы с воспитательницей идем по четвертому коридору (я запомнила, он отмечен соответствующей руной), она коротко и сухо вводит меня в курс дела. Подъем в семь утра шесть раз в неделю. Отбой – в одиннадцать. Если я проспала – мне записывают воспитательное взыскание. Если после отбоя меня нет в постели – воспитательное взыскание в двойном размере. Если на мое поведение будут поступать жалобы от других студентов – догадайтесь что? Воспитательное взыскание. Каждое взыскание списывается отработкой на общественно полезных работах. Уборкой комнаты я должна заниматься лично, грязное постельное белье и вещи нужно сдавать в прачечную. Столовая работает круглосуточно, но время завтрака, обеда и ужина строго по часам: в восемь утра, в час дня и в семь вечера. Насколько я знаю, плата за обучение покрывает доступ ко всему необходимому для учебы инвентарю, аренду полигона для практических занятий и трехразовое питание с обязательной порцией крови раз в десять дней. То есть с голода я ноги не протяну. И все же нужно обязательно найти способ зарабатывать деньги, потому что плата за обучение никак не покроет расходы на реализацию моих тщеславных замыслов.
— Твоя комната.
Воспитательница останавливается около двери с номер «139». Протягивает тяжелый черный ключ, пергамент и перо с острым серебряным наконечником. Я прокалываю палец и расписываюсь под соглашением о том, что ключ мною получен в единственном экземпляре - и я не буду передавать его третьим лицам. Насколько мне известно, все ключи от личных комнат заколдованы таким образом, что их невозможно подделать никаким способом. Но слухи об удачных попытках нет-нет, да и просачиваются в мир.
— Правила и распорядок – на столе около двери. Ознакомишься, подпишешь и передашь мне.
Глава одиннадцатая
Глава одиннадцатая
Я еще студенткой стать не успела, но уже раз сто услышала про правила, распорядки и прочие ограничения. Надо же, а все вокруг только и твердят, что таких гулянок, какие устраивают старшекурсники Аринг-Холла, больше нигде не найти. Значит, либо распорядок – дырявая ширма, либо слухи о качестве гулянок, мягко говоря, преувеличены.
Воспитательница, между тем, отбирает у меня ключ, вставляет его в замочную скважину, проворачивает дважды по часовой стрелке и один раз – обратно. Звуки при этом такие, словно в небольшом отверстии работает тысяча шестеренок и сотня механизмов. Когда лязг стихает, раздается звонкий щелчок – и дверь приоткрывается.
— Новый пароль придумай сама, - еще одно наставление, - посторонним, включая меня, говорить его нельзя. Если опоздаешь на завтрак, обед или ужин – будешь ходить голодная до следующего приема пищи.
Я не уточняю, что понимаю это несложное правило без разжевывания, и поскорее ныряю в комнату.
Наконец-то я остаюсь одна, без посторонних глаз, ушей и нравоучений. Даже сказать не могу, что меня злит больше всего: наставления или постоянные взгляды на отпечатанное на моем лице уродство.
Комната оказывается… Простой, но просторной. Это даже не комната, а целый небольшой дом, причем не в один этаж. Еще даже не осмотревшись как следует, точно знаю, что даже в собственном дома мне не было так просторно, как будет здесь. Еще бы не гранитная обуза на ногах – и мою жизнь можно считать удавшейся. Ну, на первое время.
На первом этаже моей комнаты располагается небольшая гостиная, обставленная безвкусной казенной мебелью. Коридор налево ведет в то, что я мысленно называю своим кабинетом, хотя оно скорее похоже на очень неудобную комнату для занятий. Я уже знаю, что именно отсюда начну наводить свой лад, потому что на все ближайшее время это место станет моей альфой и омегой. Направо ванна. Чистая, я бы даже сказала – вылизанная до блеска.
На втором этаже места оказывается в разы меньше: крохотная спальня с видом на замерзшую реку и такая же крохотная лаборатория. В алхимии и всяких банко-скляночных науках я
