Значится, только я один действительно был встревожен этим, а все остальные пытались убежать от данных вопросов. Хотя, Антону, скорее всего, просто всё равно.
«Но, как же так, я точно видел, что они двигались, – думал я про себя. – Но ведь это невозможно, они ведь не были чем-то физическим, скорее, газ. Но как, это нелогично, они точно реагировали на звук, значит, у них есть сознание, но ведь они всего лишь сгустки пара. Тёмного пара, или дыма… Кто же они? Я ясно видел, как некоторые из них отсоединялись от множества или присоединялись обратно, но ведь существа с физически-твёрдой оболочкой не могут так делать. Так вообще живые существа не могут делать, разве что, только на клеточном уровне. Тогда, подождите, что это получается, они что, переразвитая форма молекул… Нет, это безумие какое-то, не может быть нечто таких размеров состоять только из одной клетки. Или может?»
– Да Аномалия это, – неожиданно послышалось сбоку.
Я так увлёкся своими мыслями, что даже не заметил, когда начал говорить их вслух. Собственно, на моё бормотание и отреагировал проснувшийся Петя.
Глаза его были приоткрыты, и весь он казался таким умиротворённым. Разве что, лицо неестественно бледное.
Я хотел узнать, как он себя чувствует, но из горла вышла другое:
– Что это?…
– Аномалия, – тихо сказал он, и посмотрел на меня. – Это может быть чем угодно, но чаще всего это нечто, реагирующее на, гхм… на внешнее воздействие и отвечающее на это вторжение. Так же иногда, вроде бы, оно могло показывать примитивную способность мыслить. В общем, были и такие, у которых имелись даже некие задатки разума. Именно с такой хреновиной мы и встретились.
Я раскрыл рот от удивления. Вдруг автомобиль резко вильнул в сторону, резина прочертила по скользкой растительной гнили, завуалировавшей асфальт, и вскоре «Форд» остановился. Гоша, сложил руки на руле, положил на них голову и резко, громко выдохнул.
Да-а, всё-таки тоже не выдержал. Долго держался, но сдался. Он всё слушал, не говорив ни слова. И явно, так же как и я, был поражён.
– Но ведь это безумие какое-то, это просто абсурд. Это ведь нереально… – тихо сказал он.
– Однако ты сам всё видел, – ответил Петя.
Я опустил взгляд. Интересно, сколько же мы ещё не знаем об этом новом мире? Хотя, стоп, он говорил «были», следовательно, это не первый случай, и до Войны подобное встречалось.
– Откуда ты всё это знаешь? – задал я вопрос Пете, не отрываясь от разглядывания коврика подо мной.
– В детстве слышал. Дед рассказывал, он охранником одной из тайных лабораторий СССР был, так что подобного много знал. Вот мне и рассказывал на досуге, а мне его истории дюже как нравились, поэтому я записывал все, а вместе с этим и запоминал. Вот, гхм, в одном из своих рассказов он и говорил про аномалии, дескать, люди иногда, на разных континентах сталкивались с чем-то непонятным, но явно созданным в этом мире, причём созданным природой. Ещё рассказывал, что самые светлые головы Союза даже нечто подобное пытались своими руками сделать, типа для уничтожения многочисленных войск противника. Да вот только не вышло ничего у них, слава Богу, такого оружия человек не получил… – Петя на секунду замолчал. – Ха, а ведь как забавно выходит: то, что род людской на протяжении многих десятилетий сделать пытался, природа за пару лет создала. Если не за куда меньшее время, не первый же день аномалия в этом кратере находится?
– Ну, я бы не сказал, что одна природа, бомбу ведь не она сама на себя скинула, – проговорил Гоша.
Только спустя полминуты Пётр ответил:
– Ммм, может, ты и прав.
Я чуть усмехнулся.
– Да вот только, как я думаю, от бомбы вакуумного действия такой хрени не возникло, – я даже не услышал как Антон открыл дверь и тоже присоединился к разговору. Наверное, отреагировал на остановку.
– Хм, пожалуй, с этим я, тоже соглашусь, гхм, – сказал Петя, откашлялся, а затем попытался подняться и, наконец, сесть.
– Эй, эй, ты че… – начал отговаривать его я, быстро жестикулируя и как бы руками ложа его обратно.
– Да всё нормально, нормально, – отмахнулся тот.
У него почти получилось сесть, однако когда его раненая нога дотронулась до пола, Петя, с резким вскриком, повалился обратно. Руки автоматически потянулись к голени, но на середине пути остановились: сейчас до неё лучше не дотрагиваться, и Пётр это осознал довольно быстро.
– Нет, там точно нечто сверхъестественное роль сыграло, – с жалостью посмотрев на стонущего бойца, сказал Гоша. – Такого природа создать не могла… А может, и могла, кто её знает?
Петя продышался, на лбу выступила испарина, лицо покраснело от натуги, а руки дрожали от перенапряжения.
– Не… природа на всё… способна, – сглатывая почти на каждом слове, неожиданно сказал он.
Некоторое время все молчали. Сквозь создавшуюся идиллию тишины слышался только далёкий шорох и вой с бурчанием. Но вскоре, до сих пор стоящий в дверях, Антон прервал это:
– Видать, некоторое время мне ещё придётся в кузове постоять, – сказал он, после чего огорчённо выдохнул. – Ну, что ж, ладно. Гоша, там сейчас какая дорога идёт?
– Тут «зелёный» путь начинается, только один участок оранжевым отмечен, я скажу где, – буркнул водитель, всё ещё лежа головой на руле.
– Ясно, – я взглянул на этого парня ещё раз и изумился: только сейчас я заметил, что он в чём-то изменился. Точно, его лицо выражало эмоции! Я проморгался. Нет, не показалось. Глаза были живыми, губы двигались, произнося слова, которые, я думал до этого, он и вовсе не знал.
Что же так повлияло на него, или это у него просто перепады настроения… А может раздвоение личности, в общем, кто знает…
– Мужики, раз уж остановились, давайте перекусим, – вдруг предложил Гоша.
Я был не против.
Он залез под второе сиденье, но тут же остановился, подняв взгляд, уставился на обивку, и спросил, обращаясь к Антону:
– А ты на переднее сесть никак не можешь?
– Меня укачивает спереди, – ответил тот.
– Ну, тогда я пересяду, а ты здесь будешь, – предложил я.
– И меня с ним оставишь? Нет, я в перевязке и остальном подобном не слишком силён, поменьше тебя даже буду. Так что ты лучше здесь останься, для него же лучше.
Я взглянул на Петра, да, действительно, перевязывать голень ему время от времени надо будет.
– Парни, все есть будут? – задал вопрос Георгий, скрывшись под сиденьем. Я, смотря на Петю, вопросительно махнул головой, тот ответил отрицательно и безмолвно – очами. Сейчас бы ему как раз-таки следовало бы поесть, однако ввиду невыносимой боли кусок вряд ли в глотку полезет. И я его понимаю: у меня у самого аппетита нет, просто еда поможет немного отвлечься.
– Петя не будет, – ответил Антон.
– Я лучше успокоюсь и полежу немного, – сказал раненый, чуть повернувшись набок и прикрыв глаза.
Через пару секунд у всех троих в руках было по пачке саморазогревающейся гречневой каши. Ещё с воинского пайка осталась. Отдернув клапан, я услышал характерное шипение, скоро всё будет.
Через минуту я держал в руке тёплый пакет с горячей гречкой. Взяв у Гоши пластмассовую, одноразовую вилку, я начал подковыривать поднявшуюся смесь и запихивать себе в рот. Масла было неплохо ещё растопить… Я спросил у водителя об имении такого продукта, оказалось, что таковой имелся. Георгий вытащил из бардачка небольшой свёрток с маслом, и со словами «зажирел совсем» передал его мне. Только отламывая грязными пальца кусок молочного продукта, я подумал, что надо бы помыть руки. Хотя, уже не обязательно, всё равно желтая субстанция уже начало растворяться в жаркой каше.
Взглянув на грязные, в песке и смазке от оружия руки, я подумал, что действительно сполоснуть надо бы.
Открыв со своей стороны дверь и взяв литровую бутылку, на дне которой ещё осталась влага, я отвинтил пробку, сел поудобней и, держа бутылку в одной руке, полил на вторую.
Проделав так с правой и левой конечностью, я выпил остатки воды и посмотрел вперёд себя. Прямо передо мной, в клубах привычного белёсого тумана, стоял микроавтобус ГАЗ. Я помнил такие, в качестве маршруток по городу ездили, и этот их вечный слабо-оранжевый цвет, наверное, – самая запоминающаяся деталь. Конечно, и в прошлом они не всегда чистыми были, но хотя бы более-менее опрятными. Таких же я точно никогда не видел: два боковых колеса были спущены, из-за чего машина завалилась набок и как будто вросла в асфальт. Ржавчина ещё полностью не развилась на авто, однако почти везде на корпусе уже виднелись небольшие коричневые проплешины, усеявшие микроавтобус будто прыщи подростка. Лобовое стекло было разбито, а за ним…
Я отвернулся, взглотнул, после чего повернулся на сиденье и закрыл дверь. Смотреть ещё раз на полуистлевшее тело мне не хотелось, особенно перед трапезой.
