Ему нелегко было решиться на похищение. Зная, что однажды Милана возненавидит его за то, что решил за нее, разлучил с дочерью. Возможно, после этой аферы уже никаких шансов добиться взаимности у него и не будет. Но пусть так, чем наблюдать, как любимый человек день за днем теряет себя и волю к жизни.
Кроссовер занесло на повороте. Справился. Рука в черной кожаной перчатке до боли в фалангах сжала рулевое колесо, выворачивая, уходя от крутого виража.
И как будто озарение снизошло. Жизнь хоть и не успела промелькнуть на скорости перемотки перед его светлыми глазами, но, складывалось впечатление, дала по затылку со всей дури. Стукнула набатом в мозгу: «что ты творишь, старина»?
Он сбросил скорость. И понял, что это надо было сделать давно.
К черту игры. К черту неравенство между ним и его возлюбленной. Ему нужна гордая вольная птица, а не сокол, которого приучают с помощью темноты. Хватит никому не нужных правил, которые он сам придумал.
Его девочка начинает оживать. Воскресать. Даже быстрее, чем он думал. Обретать силу, которую никто и никогда в ней не заподозрит. Зачем эти повязки и правила? Он отменит этот пережиток прошлого прямо сейчас, как только переступит порог дома.
Давно разучился волноваться, но сейчас как будто вернулся в молодость, когда эти чувства имели право на существование. Узнает его? Удивится? Разозлится? Что промелькнет в ее глазах, как только они привыкнут к свету после упавшей к ногам повязки? Предвкушение, восторг, или отторжение?
До шале оставалось немногим больше восьми километров, когда раздался телефонный звонок. Он ответил, уже не пытаясь погасить улыбку. Сегодня у него есть шанс стать самым счастливым человеком в мире.
— …, ЧП. На объекте Б авария. Трое пострадавших. Остальное выясняем, — быстро, лаконично изложил его партнер, не тратя времени на прелюдии и не делая попытки как-то скрасить масштаб трагедии. — Скачко не отвечает. Икеев на переговорах. И сможет прилететь не ранее завтрашнего вечера. Даже если все отменит.
— Понял, — улыбка погасла на губах. — Я лечу. Готовьте мой вертолет.
— Погодные условия не самые благоприятные на ближайшие дни, но…
— Это не имеет значения. Я должен там быть. Подготовь все необходимое. Я разберусь на месте. Пока что не поднимай излишней паники. В целом все нормально?
— Еще кое-что. Утром прилетела Шанталь. Провела в офисе три часа, изучая данные по последним застройкам «Спа-сити». Секретарь не предоставил ей никакой другой информации, кроме как по проекту, где она является инвестором. Я проконтролировал.
— Скажешь ей, что я улетел и меня не будет в стране с неделю. Она прекрасно знает, что не имеет права появляться без предупреждения. Выполняй распоряжения.
«Я скоро вернусь, Милана. И никогда не оставлю тебя решать проблемы в одиночестве. Ты только дождись», — отказавшись от желания позвонить Алене и попросить к телефону свою очаровательную узницу, подумал он, разворачивая автомобиль на опасном участке горной дороги и набирая скорость.
Он ехал решать рабочие вопросы. Чтобы никто и ничто больше не помешало ему быть рядом с Миланой…
Глава 12
Глава 12
В последнее время мои пробуждения были поразительно похожи друг на друга. Я просыпалась с ощущением какого-то ускользающего, ирреального, но вместе с тем теплого счастья. В нем было так приятно греться, пока реальность не изгоняла из головы остатки сна, и я не вспоминала, где нахожусь… И какая цена этому счастью.
Потому что было предостаточно поводов, чтобы не дать мне в этом потонуть. Может, и к лучшему: терять голову от своего похитителя — удел слабых. А я, теперь знала точно, к таковым не относилась.
Не пала жертвой чар к ногам безликого. Не позволила зарождающимся чувствам столкнуть себя с истинного пути. Уж очень сильно ударила по мне роковая ошибка по имени Азамат, чтобы я снова нырнула сломя голову в этот омут.
Я позволяла сознанию отпустить себя во время игр… и только. Оно само возвело между нами дистанцию вне сессий. Как-то Хозяин обмолвился, что у тематических пар часто все так и происходит. Не у всех, но все же.
Его «титул» тоже не вызывал во мне трепета. Максимум — ироничную улыбку и ни к чему не обязывающее желание подыграть. А счастье… я говорила себе, что оно продиктовано просыпающейся внутри силой. Да так, наверное, все и было.
Могла бы я позволить себе чувствовать к нему что-то большее? Не в этой ситуации.
Эйфория сменялась качелями. Я вспоминала Мику, и сердце разрывалось от тоски. Я бы многое отдала, чтобы прижать к себе дочурку, поцеловать в темные волосенки. Но ведь выбор у меня был: сказать «нет» и обнять ее уже в тот же день.
Я зацепилась вовсе не за чувственность и обещание рая. Иначе меня смело можно было назвать «мать-перемать». Мне понравилось ощущение силы. Именно оно удержало меня здесь. Хотелось удвоить, утроить… даже удесятерить. Я была намерена затоптать Азамата Валиева — я точно решила, что Микаэле лучше расти без отца, чем рядом с таким чудовищем.
Прошло чуть больше недели. Мне казалось, пропасть между тем, что происходило сейчас, и моей прошлой жизнью измеряется едва ли не годами. Так быстро шло мое исцеление. Понадобилась почти полная изоляция от общества, чтобы я осознала. в каком мороке жила все прошедшие годы. Отделила зерна от плевел. Иными словами, я хотела стать сильнее, поэтому все получалось так, как говорил мой похититель.
А чувственная сторона «терапии» стала приятным бонусом.
Я смахнула скупую слезу. Сегодня вечером я попрошу показать мне Мику. Мне безумно хотелось позвонить, закричать, что я жива, все в порядке, скоро вернусь! Но если я хотела, чтобы имя Валиева осталось лишь воспоминанием — необходимо было держать все в секрете до поры до времени.
Когда я вернусь, я не расстанусь с Микой ни на секунду. Чего бы мне это ни стоило. А пока остается потерпеть, потому что выбор очевиден: либо проигрыш и вариант, что я буду видеть дочь по выходным… либо ожидание и победа.
…Вчера я так и заснула в сессионной комнате. Счастливая, обессиленная. Не помнила, как он отнес меня в комнату, и когда. Проснувшись, даже почувствовала укол разочарования — быстро обессилела. Но ведь этот мужчина никогда не требовал от меня невозможного. Он всегда ставил мои желания выше своих. И при этом все равно умудрился оставаться тем, кому нельзя было не повиноваться.
Время было позднее. Ну как. Десять часов утра. В обычной своей жизни я привыкла просыпаться рано. Да и перманентный стресс не способствовал счастливому сну. Почему-то в этот раз меня не разбудила Аленка, и я решила отыскать ее саму. А заодно потренироваться.
Переоделась и спустилась на кухню, где и застала ее за просмотром «инстаграма». Подумала о том, что надо поговорить с хозяином. Пусть предоставит мне хоть какой-то интернет. Заблокирует соцсети и телефонные мессенджеры, если не настолько сильно мне доверяет.
— Привет. Ты не заходила? Я спала, как сурок.
— Привет, Лан. Нет, он сказал, что ты будешь долго отсыпаться, — девушка так и не оторвалась от экрана. — Я сейчас завтрак приготовлю.
— Да успеешь. Пойдем, потренируемся. А с завтраком я тебе помогу.
Последняя моя фраза все же заставила ее поднять глаза. Как будто я пообещала исполнить полет над кухонным столом, а не поучаствовать в готовке.
— Нет, ты что. Тренируйся, у меня и после прошлого раза все болит… — она почему-то избегала моего взгляда. Мне это не понравилось. — И не придумывай с завтраком. Босс мне штраф выпишет, если узнает, что ты помогала.
— Ничего он тебе не выпишет, — уверенно сказала я и, подойдя, ущипнула Аленку за талию. — Что пишут?
— Да все так же. Твой муж полетел в Пхукет с концертами. И вот твоя дочь, с бабушкой, играют…
— Дай сюда! — я все-таки вырвала телефон из ее рук и жадно впилась в фото.
Микаэла была рядом с моей мамой. Утром, в ее квартире — по крайней мере, запись к посту гласила «доброе утро». А я не знала, от чего опешила больше — от одного вида моей маленькой принцессы или от того факта, что ее забрала к себе моя мать, а не Алишер с Викторией. Потому что, будь моя воля, я бы к таким деду и бабе ее на пушечный выстрел бы не подпустила. Очень скоро так и будет. Касательно всей семьи Валиевых.
