по её реакции она мне поверила — вон, как кровь отлила от лица. После такого потрясения она и на ногах стоять не сможет, о, точно — вон уже пошатнулась.
* * *
— А теперь ты почувствуешь слабость в ногах, и возможно головокружение, — улыбнулся я выпивая ещё вина из бокала. — Тебе лучше сесть, пока не упала. А ещё через полминуты ты почувствуешь холод в ногах и ладонях, а возможно твои ладони вспотеют — это знак того, что яд начал действовать.
На ватных ногах Кристина рухнула обратно на стул.
— К-как? К-как ты это сделал? Я ничего не видела.
— Секрет. Впрочем, его узнали все, кто пытался меня отравить, значит и тебе можно рассказать.
Кристина начала лихорадочно ощупывать свои ладони.
Щупай, щупай — от страха они уже должны быть потными и холодными.
— Я… я ведь теперь могу умереть, — прошептала она, глядя на дрожащие руки.
— В чём дело — выпей противоядие.
— Но, но…
Её руки задрожали ещё сильнее.
— Я выкинула его! — её голос снова сорвался на крик.
К нам уже спешила охрана.
— Охранники будут возиться с тобой, потом тебя повезут к врачу, но к этому времени ты уже будешь мертва, — поднялся из-за стола. — Ты, конечно, можешь сказать, что это я тебя отравил, но у меня есть свидетели, которые видели, что вино откупоривала и разливала ты, а я к нему вообще не притрагивался. Чао. Надеюсь, ты испытаешь всё отчаяние, которое хотела подарить мне. Прощай, Кристина.
Охранник и метрдотель подоспели к ней одновременно.
— Госпожа, с вами всё в порядке? У вас всё хорошо?
Метрдотель бросил на меня настороженный взгляд.
— П-просто семейная с-сора, — сдерживая слезы, ответила девушка. — Милый, не уходи! Пожалуйста! Я была не права!
Ого, я теперь милый?
Охрана удалилась, бросив напоследок укоризненный взгляд.
Девушка рванула ко мне хватая меня за руку.
— П-прости! Помоги мне! Ян, пожалуйста! Я не хочу умирать!
— Я тоже не хотел умирать. А потом ты взяла и угостила меня ядом, за то, что твой братец пришёл суда, орал на мою девушку, угрожал ей, обращался как с вещью и игнорировал меня. И ты ещё отравила меня за то, что я вступился за неё? Хотела, чтобы я умер, за то, что я поставил его на место?
Кристина выла, обнимая мои колени. Уже весь ресторан смотрел на нас — на неё с сочувствием, на меня с осуждением.
— Он жив?
Чуть прервавшись, она шмыгнула носом и кивнула.
— Жив значит, а меня хотела убить?
Девушка снова зарыдала.
— Хорошо, я помогу тебе, но ты должна будешь сейчас подписать бумагу, о том, что никаких претензий ко мне не имеешь. И прекрати реветь — чем сильнее ты ревёшь, тем яд быстрее разносится по твоей крови.
Можно конечно было попросить с неё какое-нибудь имущество, но даже не хочу мараться об эту гадюку. Пусть напишет о том, что не имеет претензий, и за одно, что пыталась меня отравить, и продолжим воспитательные работы.
* * *
Мы уже доехали до её особняка.
Дрожащими руками девушка взяла у меня небольшой пузырёк с афродизиаком.
— Много не пей — а то станет хуже, но и мало не пей — не подействует.
Глазами затравленного зверька она глянула на меня и проглотила почти весь пузырек, оставив немного на дне.
— Всё, ты спасена. Подействует не сразу, так что не бойся.
— Не уходи, — вцепилась в меня девушка. — Прошу. Мне страшно, останься — вдруг, мне станет хуже. Я сделаю всё что угодно — отдам все мои деньги, драгоценности, только спаси! Слуг нет — я их отпустила сегодня.
Афродизиак начал действовать, и её лицо порозовело.
— Что это? Почему так жарко? Ты обманул меня! Я умираю! Это не противоядие!
— Успокойся. Это побочный эффект.
Через минуту афродизиак подействовал. Накидываться на меня эта отравительница не стала — это был не концентрат, но растеклась безвольной постанывающей амёбой, после чего стоны продолжились, но уже приобрели некий ритм.
Афродизиак был разбавленным, поэтому через некоторое время к незадачливой убийце стал возвращаться рассудок, и она даже попыталась отказаться от пары нетрадиционных способов, но безуспешно. Это тебе не наивных людей травить.
* * *
Кристина лежала на боку, медленно моргая. То ли в шоке от того, что чуть не «умерла», то ли в шоке от того, что сейчас с ней случилось. Попробовала сесть, но ойкнула и снова повернулась на бок, затем вытерла лицо.
— Прими ванну. И никогда больше не пытайся исподтишка гадить людям. А особенно — не пытайся по подлому их травить.
— Угу, — механически отозвалась девушка. — Гастон мне этого не говорил этого.
— А ты бы в «Астории» спросила, тебе бы рассказали, как он себя вёл.
Кристина пару раз моргнула и неожиданно улыбнулась:
— Спасибо, что хоть не убил, а только отодрал.
— Это ты сейчас серьёзно?
— Ну да — если бы меня кто-то попытался отравить, то я бы его убила, наверное. Если бы осталась жива. Или попыталась. Ты сам видел — это не моё. Реву как дура, трушу. И хорошо, что не отравила тебя — потом бы ещё начала реветь, и так бы и померла, или пошла в тюрьму сдаваться.
— На твоём месте я бы сказал тоже самое.
— Я серьёзно. Гастон просто был моим любимым братом, а после того проигрыша он был не в себе. Совсем. Да и говорил не том. Вот я и решила отомстить.
— Может мне поговорить с ним ещё раз?
— Не надо! — встрепенулась Кристина. — Я сама с ним поговорю! Точнее не буду говорить, а просто волосы повыдергаю — виноват он, а жопа теперь у меня болеть будет. И на сметану ещё даже просто смотреть не смогу, не то, что есть.
— Вот и ладушки. Иди, отмывайся, и больше не делай глупостей.
Крис повернулась ко мне.
— Слушай, а это правда, что эта Элизабет, бывшая моего брата теперь твой заместитель, и вы тоже до этого ссорились?
— Правда.
— Какая же я дура, а могла бы сейчас быть на её месте!
Девушка встала, и демонстративно виляя бедрами, пошла в ванную. Я ухмыльнулся и шлёпнул её по ягодице. Она обернулась и послала мне воздушный поцелуй.
Глава 12
Интересно — это её настоящие эмоции, или она просто сменила линию поведения? Не важно — она сама сегодня расписалась в бумаге за то, что никаких претензий ко мне не имеет, ещё за одно,
