— На, подержи. — Женщина вручила Като сверток с оружием. — Конечно, сдаю, не мне же самой пасти нашу с мужем метаку?
Гард все это время молча плелся за ними на трех лапах, и у ворот, пока вдова ковырялась с замком, бессильно и с протяжным вздохом плюхнулся в дорожную пыль.
— Ты цел? — Като попыталась в темноте рассмотреть, какой ущерб его здоровью нанесла драка в трактире.
— О, Като, да все просто в кольчуге! — Като показалось, что кот говорил немного медленнее, чем обычно, с усилием выговаривая слова. — Как здесь говорят, «все в кольчуге». В кольчуге все осталось, все мои когти и зубы, — еле слышно закончил он со вздохом.
Вдова, наконец, разобралась с замком калитки, и вся компания, включая кота, очутилась в длинном и узком дворике. Когда же они, следуя за хозяйкой дома, завернули за угол, то увидели буквально луч света в царстве тьмы — их взорам предстала увитая виноградом, освещенная парой фонарей на масле беседка, а в ней — сидящая за столом молодая женщина, кормившая грудью посапывающего дитятю. Ни дать ни взять — Мадонна Лита, рустикальный сельский вариант.
Сеттеровская мадонна напряженно поглядывала куда-то вдаль сквозь частые переплеты беседки, тревожным взглядом разрушая живописную идиллию. Она словно ждала кого-то. По обветрившему лбу ее морщинками пробегали какие-то невеселые мысли. Вдова Клико, ни слова не говоря, села рядом со своей постоялицей. Вид вдовы, в свою очередь, не выражал абсолютно ничего, кроме нетрезвой безмятежности.
— Это Като и Гард, Уно, — обратилась хозяйка дома к кормящей матери, жестом приглашая Като подсесть ближе.
Женщина приветственно кивнула Като, секунду-другую смотрела на нее изучающее, а потом едва ли удостоила ее взглядом за весь вечер. Внимание ее целиком и полностью было поглощено задремавшим ребенком.
— Владения Уно год назад поглотила Белая пустыня, и теперь они с мужем живут у нас. — Пояснила коту и девушке вдова и повернулась к своей постоялице. — А эти двое у нас боевые, хоть куда! Барышня как сегодня встала на пути у одного громилы в кабаке, это надо было видеть! Думаю подарить ей мужнино оружие.
Сельская «мадонна» хозяйкиных походов по кабакам не одобряла.
— А нечего шляться по питейным заведениям! — С отчаянием прошипела она. Грудничок у нее на руках зашевелился.
Вдова вприщур посмотрела на постоялицу.
— Муж опять ушел пить к соседу?
— Да, — коротко ответила та.
Вдова решила, что тема исчерпана, и, поманив за собой Като, направилась к дому.
— Переночуете здесь, а утром посмотрим. — С этими словами она бросила сверток с оружием Като, давая понять, что дарит ей его навсегда. Наверное, вещи пропавшего мужа уж очень мозолили ей глаза. — Не думаю, что муж будет очень ругаться, что я отдаю тебе его оружие, он всегда добр, когда возвращается с охоты.
Вдова положила девушку в проходной комнате, но Като это ничуть не смутило, и она принялась готовиться ко сну, хотя и догадывалась, что к утру через нее, скорее всего, перешагнет вернувшийся с гуляний муж Уно.
Уно после ухода хозяйки также заторопилась на боковую, и Гард вскочил с нагретого местечка, последовав за ней.
— Что тебе? — Резко обернулась к нему женщина.
— Вы, случайно, не разбираетесь в переломах?
Уно секунду изучающее смотрела на него, а затем поманила за собой и зашагала к дому.
— Идем, посмотрю, что у тебя с лапой, только ребенка смотри не разбуди.
— А откуда вы знаете, что у меня что-то с лапой? — Опасливо спросил кот, не ожидавший такой прозорливости от селянки.
— И слепому заметно, как ты хромаешь. Не думаю, что лапу ты натер новыми туфлями.
— Очень смешно, — проворчал кот, ковыляя на трех здоровых лапах за своей Панацеей.
Перелома селянка не обнаружила — вывих — так она сказала.
— Смотри ребенка не разбуди, — предупредила она, быстро-быстро растирая ему поврежденную лапу от подушечек и до пясти. — И смотри меня не поцарапай. Втяни когти. Когти, говорю, втяни!
— Много как-то указа-а-а-аний, — рявкнул не ожидавший острой боли кот — селянка, не шибко церемонясь, вправила вывих одним рывком.
Ребенок проснулся и испуганно закричал от его рыка. И Уно заторопилась к дитю, покинув Гарда.
— И это все?
— Скушай какой-нибудь полезной травки, ты же кот, они все так делают, — кинула она ему на прощанье и скрылась в своей коморке.
Гард попробовал опереться на вправленную лапу. Черт, болит! Так болит, что впору либо выть по-волчьи, либо, действительно, по-кошачьи искать спасительной травки на заросшей клумбе, на которой неухоженные культурные цветы составляли компанию пышным зарослям сорняков. Гард плюхнулся прямо в куст одичавшего пиона, опустил голову к земле и принюхался. Селянка, наверное, прикололась. Ничего он не учуял, никакой спасительной травки, только свежий навоз, который вывалили возле клумбы.
А все потому, что напротив, за частыми прутами загона из железного дерева металась какая-то домашняя живность. Не слишком-то высокая, как для вола или лошади, но из головы нервного создания вверх и в стороны торчали не то руки, не то лопасти… В обманчивом свете Луны и планеты Войны сложно было разобрать, что не так было с черепушкой у скотины, еще и эта выпитая метака…
Боль в лапе не утихала, не давала спать. Гард попробовал облизнуть лапу и слегка покусать, как делают кошки — ничего не помогло.
— Тсс, они здесь, — кошачий слух вдруг донес до него отдаленный шепот. — Накинешь на шею, на, веревку, а коту я еще раз бока намну.
Забыв о больной лапе, Гард вскочил. Похоже, потасовкой в баре дело не ограничилось. Те пьяницы с щитом вместо стола определенно желали завладеть оружием вдовы Клико. И уж точно они не собирались платить ей золотыми — куда проще разделаться с его новыми владельцами. Как бы то ни было, нужно срочно будить Като.
— Тихо, не шуми, — шикнул он на пробудившуюся от толчка девушку.
— Да я бесшумна, — отозвалась та, поднимаясь на ноги и все еще пытаясь выяснить причину, по которой ее разбудил кот.
— Это тебе только кажется. — Пробурчал он чуть слышно. — Иди за мной, след в след, там, где не скрипят эти чертовы полы.
— Куда мы идем? — Не унималась Като уже на улице, после того, как они за домом перелезали через забор.
— Тише.
— Да что случилось?
— Оружие, сумку свою взяла?
— Ну да.
— Тогда помолчи, будь добра, пока мы не выберемся отсюда.
Глава 12. Голодными тропами
Следующим утром после хардкорного ночлега в лесу, под елью, прямиком на голой земле — Като продрогла настолько, что даже подумывала о возвращении в Н-ск. Конечно, и там в это время года ночи были прохладны, зато в тех краях не приходилось ночевать под открытым небом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
