Генри VI. Йорк против Сомерсета
В июне 1450 года Эдмунд Бофорт герцог Сомерсетский сдался французским войскам в Кане со своей 4-тысячной армией. Окончательно потеряв всю Нормандию, он с позором вернулся в Англию. Но Сомерсет не понес никакого наказания за свою провальную деятельность во Франции, его карьера по-прежнему шла в гору. После смерти герцога Саффолкского он стал главным советником Генри VI, all сентября 1450 года был назначен лордом-верховным констеблем Англии. По мнению аббата Джона Уитхемпстидского, это и стало «подлинной причиной начала Войн Роз».
К тому времени Маргарита сумела окончательно подчинить себе мужа. Благодаря ее влиянию Йорк был отстранен от участия в Совете и отправлен в Ирландию. Очевидно, она настояла и на назначении лордом-констеблем Сомерсета, в преданности которого не сомневалась. В руках Эдмунда Бофорта сосредоточилось командование всеми вооруженными силами Англии. Отказать Маргарите в предусмотрительности сложно: дом Бофортов был лишен права наследования престола, детей у королевской четы пока не было. После смерти Хамфри Глостерского условным наследником короны стал Ричард Йоркский, который и так имел гораздо больше прав на корону, чем Генри VI. Конечно, Маргарита была корыстолюбива. Но при этом она в первую очередь заботилась о своем муже и семье; она четко представляла себе, кто ее друг, а кто — враг.
Эдмунд Бофорт герцог Сомерсетский был в то время сорокашестилетним мужчиной, красивым, с учтивыми манерами, искренне преданным королю Генри VI. Не обладая большими военными способностями, он проявил личную храбрость и способность к самопожертвованию. Его подозревали в стяжательстве, но прямых доказательств финансовой нечистоплотности герцога не существует. Например, Ричард Йоркский в акте 1453 года обвинил Сомерсета в присвоении 72 000 франков, которые французское правительство передало в качестве компенсации англичанам за потерю Анжу и Мэна. Эти обвинения в целом поддерживал французский историк того времени Тома Базен епископ Лизьеский.
Однако полный беспорядок, в котором находились при Ланкастерах счета по внутренним и зарубежным операциям, давал большую свободу для самых разных спекуляций. Например, содержание войскам выплачивалось с опозданием, и военачальник погашал долг солдатам за счет своих личных средств. После поступления жалованья от казны он, конечно же, мог на законном основании возместить свои убытки. При хорошо поставленной бухгалтерии такие действия не вызвали бы вопросов. Но неразбериха с финансовой отчетностью делала трудноразличимой грань между законным возмещением потраченных средств и явной растратой. В пользу Сомерсета говорит тот факт, что на должности капитана Кале с 1451 по 1453 год он действительно оплачивал из своего кармана содержание гарнизона, потратив на это 21 648 фунтов. Парламент в 1453 году постановил возместить герцогу его расходы.
По контрасту с герцогом Сомерсетским отношение к Ричарду Йоркскому было практически повсеместно благожелательным. Он показал себя способным государственным мужем и толковым военачальником. Во Франции и Ирландии Ричард, конечно, не совершил ничего выдающегося, но его действия были вполне успешными и демонстрировали такие качества, как твердость и умение управлять территориями, отданными под его начало. Люди ему верили. Пребывание Ричарда на посту наместника Ирландии оставило по себе такую память среди англо-ирландского населения, что эта территория оставалась верной династии Йорков в течение многих десятилетий.
Возвращение герцога Йоркского к активной политической деятельности в 1450 году диктовалось одновременно личными и общественными интересами. Несмотря на королевскую кровь, текущую в его жилах, он был практически исключен из участия в Королевских советах. Йорка сместили с поста верховного английского полководца во Франции и отдали эту должность королевскому фавориту Эдмунду Бофорту герцогу Сомерсетскому. В конце концов он был отправлен в фактическую ссылку в Ирландию.
Йорк выступал в качестве политического наследника Хамфри герцога Глостерского, сторонника продолжения агрессивной французской политики времен короля Геири V Монмутского. Он был взбешен потерей французских территорий и, кроме того, действительно стремился восстановить принципы разумного управления страной. В общем, он понял, что пришло время действовать.
В начале сентября 1450 года Ричард герцог Йоркский отплыл из Ирландии в замок Бомарис на острове Энглси у побережья Северного Уэльса. Королевские чиновники тщетно пытались воспрепятствовать его высадке. Оттуда он добрался до своих владений в Уэльской марке, а затем отправился в Лондон. С дороги герцог Йоркский послал королю декларацию, в которой объявлял себя «верным вассалом и слугой короля». Генри VI направил ему письменный ответ, в котором называл Ричарда «верным подданным и верным кузеном». Король был прекрасно осведомлен о причинах, побудивших Йорка покинуть вверенные его управлению территории, а также о его намерениях. Поэтому во втором письме Генри VI обещал собрать ответственный Совет с более широкими, чем раньше, полномочиями и включить в него герцога Йоркского. Он также заверял, что соберет Парламент для обсуждения реформ. Но слова словами, а на деле все обстояло совсем не так идиллически: окружение короля не горело желанием видеть Ричарда в Лондоне. Королевские слуги продолжали чинить ему всевозможные препоны на пути. Насколько нелегким было путешествие герцога, можно судить по тому, что в самом конце пути ему пришлось собственноручно выбить копья из рук стражи Вестминстерского дворца, чтобы войти внутрь. Йорк прибыл в Лондон где-то в конце сентября 1450 года.
Опасения придворной партии оказались не напрасными. Герцог Йоркский немедленно включился в процесс созыва Парламента. Несмотря на то, что он пользовался любовью в народе, выборы не были пущены им на самотек. Ричард использовал все те же приемы, которые давно вошли в обиход его противников, — подкуп и силовое давление. Так, в графстве Норфолк он, вместе со своим сторонником Джоном Моубреем 3-м герцогом Норфолкским фактически назначил двух представителей, которых нужно было избрать. Правда, в Палату общин попал только один из них, но и другой рыцарь, по-видимому, устраивал Йорка.
Парламент собрался 6 ноября. Спикером Общин избрали сэра Уильяма Олдхолла, одного из наиболее активных сторонников герцога Йоркского. На открытии лорд-канцлер объявил главные темы сессии: защита королевства, защита королевских подданных в Гиени и урегулирование внутренних беспорядков. Поскольку речь шла о проблемах английской власти во Франции, то неизбежно началось расследование действий герцога Сомерсетского в войне на континенте. На время расследования по просьбе Общин Сомерсет был помещен под охрану в свой дом в Блэкфрайерс.
Лондонцы опасались, что король в очередной раз закроет глаза на вины своего фаворита. Они вломились в дом, где содержался Сомерсет, и тому пришлось бежать. Спасая жизнь, он скрылся в лодке своего зятя Томаса Кортенея 13-го графа Девонского. Герцог Йоркский немедленно открестился от причастности к организации беспорядков и приказал объявить по всему городу, что участие в них будет караться смертью. Порядок был быстро восстановлен. Демонстрируя согласие, воцарившееся в верхах, король и лорды прошествовали через Лондон единой величественной процессией.
Все еще надеясь замять разбирательство по делу Сомерсета, король прервал 18 декабря работу Парламента под предлогом наступления рождественских праздников. Он назначил своего любимца капитаном Кале и отослал из Англии на континент, не без оснований считая, что английский политический климат не пойдет тому на пользу. При этом Эдмунд Бофорт сохранял за собой должность лорда-камергера.
Парламент вернулся к работе 20 января и вновь поднял вопрос о непоцулярных советниках. Петиция явно была подготовлена сторонниками герцога Йоркского. Короля просили удалить от двора тридцать наиболее одиозных фигур, в их число входили Эдмунд Бофорт герцог Сомерсетский, вдова покойного Уильяма герцога Саффолкского Элис, Уильям Бут епископ Личфилдский (через два года ставший архиепископом Йоркским), Реджинальд Булерс аббат Глостерский и Джон Саттон 1-й лорд Дадли. Генри VI согласился удалить от себя самых незначительных советников из этого списка, но не лишил своего доверия герцога Сомерсетского.
Затем Томас Янг, член Парламента от Бристоля, указал присутствующим на то, что король все еще не имел детей. Он предложил объявить условным наследником герцога Йоркского как лорда, ближе всех находившегося к трону согласно правилам престолонаследия. Это предложение казалось невинным лишь на первый взгляд. Генри VI попал в ловушку. Если он отвергал предложение Янга, то тем самым открыто демонстрировал свое пренебрежение законными правами Йорка. Кроме того, на него падало подозрение, что он хочет всеми правдами и неправдами сделать преемником герцога Сомерсетского, линия которого находилась в близком родстве с королевской династией, но была лишена, как мы помним, права наследования трона по причине незаконнорожденности. Если же Генри VI уступал Общинам, то герцог Йоркский на правах официально признанного условного наследника получал неограниченное влияние на государственные дела, и ни одну из его претензий было бы невозможно игнорировать. Первое решение было опасным, второе — невозможным.
