Он оглянулся, понял, что снова не видит преследователей, и выругался. Эта «игра в догонялки» здорово действовала на нервы. Опять начало темнеть, но теперь Штык с уверенностью мог сказать, что просто вечерело. К нарастающему ощущению какой-то вселенской усталости начинало примешиваться острое чувство голода. Но ни о какой остановке не могло быть и речи — крысы наверняка всё ещё шли следом.
Огромную аномалию впереди Штык заметил сам, ещё до того, как Хомяк взялся обходить её слева. Местность выглядела так, будто кто-то прямо посреди леса пытался сделать футбольное поле. Огромная поляна неправильной формы резко выделялась и тёмно-коричневым цветом редкой низкорослой травы с толстыми коленчатыми стеблями, и окружающими её деревьями с изогнутыми стволами, жадно тянущими ветви только в её сторону, и рельефом, плавно снижающимся к центру этого странного образования.
Хомяк повернул налево, прошёл десятка два шагов и остановился.
— Ну что там у тебя? — спросил Штык, нагоняя сперва Буля, тут же замедлившего шаг, а затем и «рядового».
— Справа дёргает, колет и щиплет, — несчастным голосом сказал Хомяк. — А слева жжёт и боль волной. Опять некуда идти. Опять мы в тупике!
— Отставить истерику! — строго сказал Штык. — Не заходили мы ещё в тупик ни разу до сих пор. Точно пройти нельзя? А если потерпеть?
— Потерпеть могу, — тихо сказал Хомяк. — Но…
Штык уже не слушал его. В этот момент он почти по привычке обернулся назад и обнаружил, что крысы не только никуда не убрались, но и значительно сократили дистанцию. До тёмно-рыжей шевелящейся массы надвигающихся зверьков оставалось каких-то метров пятьдесят-семьдесят, и расстояние быстро сокращалось.
В этот раз крысы приближались с угрюмым молчанием: ни визга, ни шипения. Только целеустремленное движение вперёд, к добыче. И в этот момент Штык вдруг понял, почему грызуны так настойчиво их преследовали — они охотились!
Буль тоже их увидел и, закричав тонким голосом, начал стрелять. Промахнуться по такой массе он не мог, и пули стали выбивать из бурого потока кровавые фонтаны, но крыс это не останавливало.
— Давай попробуем пройти, — требовательно сказал Штык, поворачиваясь к Хомяку. — Ты потерпи сколько сможешь! Пошли! Сейчас!
«Рядовой» с отчаявшимся видом смотрел то на аномалию, то на крыс.
Живой поток грызунов мчался уже совсем недалеко. Ещё немного, и будет поздно куда-либо идти, придётся отбиваться, но Штык знал, что в этой схватке им не победить.
— Ну давай же, Хомяк! — он уже не приказывал, а просил и уговаривал. — Главное, постарайся идти так, чтобы тебя кололо и щипало не сильнее, чем жгло и волной… или как её там… Посередине, в общем, шагай.
Буль выпустил все патроны, трясущимися руками перезарядил автомат и позвал дрожащим голосом:
— Генерал Штык…
— Ну же. Хомяк!
«Рядовой», не говоря больше ни слова, развернулся и двинулся немного наискось от первоначального направления.
— Буль, иди следом за Хомяком. Твоя задача не дать мне отклониться от маршрута, — сказал Штык, проверяя патрон в патроннике автомата. — Если я буду стрелять, то могу не уследить за направлением. Смотри, чтоб я не зашёл… в плохое место.
— Да, мой генерал, — сказал Буль, преданно заглядывая своему командиру в глаза.
— Без приказа огонь не открывай. А как скажу — прикроешь меня.
— Так точно, мой генерал!
Штык теперь шёл вполоборота, стараясь не выпускать из вида приближающуюся тёмно-рыжую массу. Протоптанная Хомяком и Булем тропка стала понемногу забирать вверх. Огромная аномалия разлеглась справа. При взгляде на неё почти физически ощущалась незримая устрашающая мощь, словно где-то рядом закопан ядерный фугас, который должен вот-вот взорваться. А ещё Штык теперь явственно чувствовал, как его тянет в сторону этой поляны, как будто с другой стороны начал дуть ветер, ровно, без порывов, толкающий человека вправо.
Момент, когда крысы напали, Штык прозевал. Стоило на несколько секунд задержать взгляд на Хомяке, достигшем гребня невысокого холма, по склону которого они, оказывается, поднимались последние несколько минут, как сзади раздался уже знакомый визг. Штык развернулся всем корпусом, с трудом компенсируя усталыми мышцами инерцию тяжёлого рюкзака, и практически сразу начал стрелять: ближайшая крыса находилась на расстоянии вытянутой руки, а следом за ней короткими прыжками приближались остальные.
Хорошим стрелком Штык себя не считал, поэтому даже не пытался выцеливать крыс по одной. Несколько коротких очередей сбили атакующую волну, разбросали тёмно-рыжие разорванные тельца по траве, а единственную добежавшую до него крысу Штык встретил хорошим пинком, отбросив грызуна на несколько метров в сторону аномалии.
Продолжая краем глаза контролировать основную массу крыс, продолжающую неспешно приближаться вслед за первой атакующей группой, он видел, как оглушенная крыса прокатилась по траве ещё пару метров, потом вдруг пискнула, перевернулась на живот, выпустила коготки, стараясь вцепиться ими в землю, а невидимая сила потащила её в сторону поляны. Метров десять грызуна медленно волокло по земле, а потом Штык потерял её из вида.
Хомяк успел уйти уже достаточно далеко, Буль, с автоматом наперевес, остановился и ждал своего командира.
Штык перехватил свое оружие одной рукой и сделал короткую неуклюжую перебежку до «ефрейтора». Заметив, как Буль поднимает автомат, Штык на ходу поднял руку:
— Погоди! Тут по-другому надо.
Тяжело дыша, Штык замедлил шаг, развернулся, быстро сбросил рюкзак с плеч и снял с пояса гранату. Аномалия прекрасно показала, как можно использовать её чудовищную силу.
Гранату Штык метнул метров на тридцать, не меньше. Она упала прямо в гущу грызунов, прокатилась немного и замерла на несколько томительно долгих секунд. Часть крыс уже коротко обнюхали её и равнодушно побежали дальше, когда небольшой взрыв взметнул вверх куски земли и множество бурых тушек. Яростный визг и шипение зверьков стали продолжением резкого хлопка и фоном для покатившегося по лесу гулкого многоголосого эха. Тёмный фонтан взрыва вперемешку с дымом тут же превратился в эффектную серую дугу: практически всё, что поднялось в воздух, немедленно отправилось прямо в центр странной поляны. Не меньше двух десятков крыс оказались отброшены за некую условную границу аномалии и выбраться обратно не смогли. Их тела исчезли из поля зрения буквально за несколько секунд. Ещё штук семь или восемь лежали неподвижно возле небольшой воронки и три поджаренные тушки дымились внутри неё. Взрыв разделил поток крыс на две части.
— Буль, давай!
Два ствола харкнули огнём. Попавшие под обстрел крысы начали разбегаться. Многие угодили в аномалию, часть остались лежать на земле, разорванные пулями. Остальная масса животных остановилась.
Не теряя времени, Штык подхватил рюкзак и жестом показал Булю продолжать движение. Через пару минут они догнали Хомяка, застывшего неподвижно в самой высокой точке пологого склона.
По другую сторону холма их взглядам открылось огромное пустое пространство, начисто лишенное деревьев, и поселок, окруженный настоящим морем высокой травы.
Во всяком случае, скопище полуразрушенных домов и большая, огороженная неплохо сохранившимся бетонным забором территория с трёхэтажным зданием посредине вполне могли когда-то быть населенным пунктом районного значения. Рядом со зданием виднелись боксы с открытыми воротами и нестройные ряды ржавеющей под открытым небом техники, а чуть дальше развалины чего-то, смутно напоминающего элеватор.
Штык оглянулся и, заметив, что крысиная стая снова двинулась вперёд, решительно показал пальцем в сторону посёлка:
— Надо идти туда. Может, сумеем забраться повыше.
Хомяк, постарайся идти рядом с аномалиями, чтоб едва терпеть мог. Какая-то часть этих тварей всё равно там сдохнет.
«Рядовой» ничего не ответил, лишь скорбно пожевал губами, сморгнул невольную слезу и побрёл вниз по склону прямо в «прибой» травяного «моря».
— Вы заметили, мой генерал: там среди крыс тоже есть свой «генерал», — поделился вдруг наблюдением Буль.
— С чего ты взял? — удивился Штык, оборачиваясь к преследователям.
— А вон видите, большой такой, пузатенький… Он как остановится — и все останавливаются. А побежит — все бегут.
Среди крыс действительно выделялся зверь, по габаритам явно превосходящий обычную крысу раза в три, а то и в четыре. Выглядел он, впрочем, как и все остальные крысы.
— Генерал так генерал, — спокойно ответил Штык. — Стрелять его не будем — может, он ещё «передумает» и отведёт свои «войска» обратно.
На открытом пространстве стало хорошо заметно, что серое небо над головой потемнело, наводя на мысль о необходимости скорейшего поиска места для ночлега. По счастью, до ближайших зданий идти осталось не так уж и далеко.
