Миклошем. Дело сделано, и на удивление – без особых проблем. Увы, образ, переданный Хельгой, Саше незнаком. Значит, надо будет потом пробовать окольными путями узнать кто это, если не получиться с портретом. Может, наставник узнает?
Только в общей комнате номера Саша решает посмотреть лежащую в конверте зарисовку. На деле это не ручная работа, а вещь, созданная магией. Насколько она помнила, такое заклинание было в ходу до широкого распространения фотоаппаратов.
Миклош заглядывает через плечо и тихо ругается, больше от горечи, чем от злости.
– Иуда. Воистину – Иуда.
– Ты его знаешь?
– Да. Гриша. Тот самый Гриша, что был моим единственным товарищем в многих изысканиях. Он знал об эксперименте. Не знаю, что случилось потом, но тот Бестужев, с дачи в Пензе, был совершенно точно не прав. Григорий, хоть и в грехах сознался и прочь бежал с Поволжья после ареста НКВД, вовсе не умер. До недавнего времени он жил здесь и не тужил, ублюдок.
– Я передам образ…
– Да, – контакт с напарником для Саши проходит проще, а Мика морщится еще сильнее, – точно он. Тварь. Я доверял ему…
Саша только и может, что попытаться сочувствующе сжать плечо парня.
И в тот же момент рывок связи едва не роняет ее на четвереньки. Жесткий, почти яростный контакт, требующий безотлагательного внимания.
Что случилось?
Вместо ответа перед ее взором проносятся образы:
Окровавленный старик с окладистой бородой, густо измазанной в крови. С узкой раной в груди, тянущий свои руки к кому-то, и роящиеся образы лекарских заклинаний. Рана серьезная, удар пришелся удачно. Очень, очень удачно.
Он выживет?
Согласие.
Через некоторую паузу связь перестает давить так жестко, и образы, транслируемые наставником, становятся словами:
Я знаю, что вы говорили с Кузьмичем. И за ним пришли с очевидно какими намереньями. Предельная осторожность. Не вздумайте снимать щиты, убийца имеет заговоренный на вероятности клинок. Предельная осторожность, повторяю. Ни в коем случае не разделятся.
Мы нашли курьера, общавшегося с Пауком в Петербурге и получившего амулет с сознанием Мики. И убитого с помощью кинжала на пляже.
Кто?
Григорий Бестужев.
Короткое ругательство.
Крыса. Что ж. Это и облегчает, и усложняет дело.
Судя по всему он привез в Анапу кинжал, который потом оказался у вампира Рената. И шкатулку, теперь в руках у неизвестного его наследника, скорее всего человека. И с помощью этой шкатулки кинжал у Рената отобрали и обернули против его самого и остальных. Шкатулка, предположительно, шкатулка Гипноса.
Работайте. Смотрите по сторонам, при любых подозрениях – связывайтесь со мной.
Контакт появляется так же резко, как и появляется.
Саша поднимает глаза на несколько примятого Миклоша, с которым, очевидно, наставник тоже говорил. Напарнику столь неожиданный и жесткий контакт явно дался труднее.
– Ты как?
– Нормально. Просто резко, непривычно.
Саша кивает.
– Что будем делать?
Миклош только вздыхает.
– Спать. И работать. Мы узнали, что случилось раньше. Теперь нужно выяснить, что происходит сейчас. И быстро.
Саша кивает.
В следующий раз вот так тянуть окровавленные руки в поисках помощи может кто-то из них.
– Прорвемся, – Миклош явно ощутил изменение ее настроения, – и если что, то наставник нас в обиду не даст. Просто не стоит влезать в неприятности.
Саша определенно считала, что неприятности влезли в них, накрыв с головой. Но пока они оба еще барахтались.
Глава 11
Увы, на следующий день Сашу, едва проснувшуюся и заварившую себя кофе три в одном из пакетика, выдоив всю воду из термопода в коридоре, ждала следующая не самая лучшая новость.
– Смерть идет за нами по пятам, –Миклош оторвался от компьютера, на котором он до того что-то набирал двумя пальцами с величайшей осторожностью, и повернулся к вошедшей в общую комнату Саше, – смотри.
Из открытой орденской базы данных по смешанным происшествиям на них смотрела фотография Хельги с глазами, смотрящими в никуда.
– Это полицейская сводка? – Саша поставила кофе рядом и пододвинула стул поближе, чтобы нормально видеть текст, которого, надо признать, почти и не было.
– Она самая. Насколько я понимаю, работают местные полицаи довольно хорошо, занося все происшествия прямо сюда.
– Или у них есть в штате кто-то из посвященных.
– Кто-то, кто о нас знает? – Мика задумался, – это бы упростило дело. Можно было бы получить доступ к этим грабителям и с ними пообщаться.
Материалов дела пока было мало. Ольга Воронова, та самая Хельга, с которой они говорили только прошлым вечером была найдена мертвой в своем доме, причина смерти – один колющий удар в грудь, пробивший насквозь сердце и принесший мгновенную смерть. Из квартиры ничего не пропало, предположительный мотив – личная неприязнь. Свидетелей пока не нашли.
– Мика, это странно.
– Что именно?
– Сейчас, секунду.
Саша набирает сообщение. Короткое, но пользоваться связью она не хочет, ведь сейчас нет ничего экстренного. Хватило вчерашнего общения.
Вчера ты показывал мне то, что происходило в то же время? Про раненного.
Ответ приходит почти сразу.
Да.
И напали на него за сколько до этого?
Несколько минут. Увы, нападавший скрыл свой отпечаток и внешность амулетом.
Ясно. Спасибо.
– Ну так? – Мика склоняет голову. – Ты находишь странным наличие у местных хранителей закона кого-то из посвященных?
– Да нет же. Другое странно. Смотри, – Саша сходила к себе и принесла выуженные из привычно-командировочного рюкзака несколько листов бумаги, уже порядком исписанных. Заметки иногда помогали ей привести мысли в порядок. Увы, лишь иногда. – Вот что получается. Мы идем к Никите Дмитриевичу, где-то в районе семи. Примерно полчаса мы у него, потом возвращаемся в отель и почти сразу едем к Хельге. Это примерно половина девятого. И там мы пробыли сколько с тобой – минут пять? Десять? Не больше. Такси поймали почти сразу, ехали быстро, и вернулись в начале десятого в отель.
Миклош кивает.
– И?
– И смотри, – Саша показывает на прямой линии две находящиеся рядом засечки, – в рапорте полицейском сказано, что предварительное время смерти Хельги около девяти вечера. И в начале десятого нападают на Никиту Дмитриевича, что наставник показал, предостерегая. Вот только между ними даже на машине не меньше сорока минут езды. В обоих случаях использовали кинжал, физическое оружие а это не то что можно было бы как проклятие повесить. Нельзя отложить, понимаешь? Разница по времени между нападениями – минут десять-двадцать, никто бы не мог с такой скоростью перемещаться по городу.
Миклош поднял бровь.
– Отражение, Саша. Проход по Глубине позволяет переместиться быстро на короткое расстояние. Как по-твоему наставник спас этого специалиста по изменению внешности? Серафим ведь не в Анапе далеко сейчас.
– Он спас?
– Ну да. Ты же образы видела. Наставник просто показал то, что видел сам. Видимо, опасался, что и за нами придут. Но, как видишь, этого не случилось.
– И что, любой маг может так перемещаться быстро?
Саша пыталась вспомнить все, что ей рассказывали о способах магического перемещения. На деле – не так уж и много. Проход по глубоким слоям Отражения действительно позволял перемещаться быстрее, чем в реальности. Она сама пользовалась этим, используя усилие разума
