Глава 14
Перед тем как покинуть конюшню, я заглянул к вороному. Дестирэ флегматично жевал овес, но увидев меня радостно заржал. Хоть кто-то меня любит без всяких там условий. Морковка исчезла в зубах моментально и вороной склонил большую голову мне на плечо и потерся мордой об ухо. При этом так выразительно посмотрел мне в глаза, что я осознал, что этот хитрюга клянчит лакомство. Очередная морковка разделила участь первого корнеплода, а я, потрепав его по черной гриве, вышел во двор.
Эйтелина стояла возле ворот с посохом в руках она протянула его мне и произнесла:
— Уважаемая Мида просила вас посетить сарай, где находится Ильга.
— Хорошо, — ответил я, но Эйтелина попросила сказать что-нибудь другое. Я задумался и вскоре толкнул речь: — Эйтелина, ты самая обаятельна и привлекательная Эйтелина из всех Эйтелин, кого я знаю. Ты поняла, что я сказал?
— Я немного понимаю, но не все, — огорчилась девушка. — А вы меня понимаете? Все что я говорю?
— На оба вопроса мой ответ: да!
— А я не совсем понимаю. Если простые фразы, то понимаю, а там где много слов, я теряюсь, — расстроилась Эйтелина.
— Не переживай, научишься, — подбодрил я.
Неожиданно я задумался, а почему так? Может из-за того что аура девушки не настолько насыщенная, как у знахарки? Надо провести эксперимент. Вроде бы Пликс муж Ильги совершенно не сиял, и его аура казалась тусклой, как лампочка сороковка. Проверим, поймет ли он меня после прикосновения к посоху? Если да, то дело в чем-то другом и насыщенность ауры не играет особой роли в понимании обладателя артефакта.
Я вошел в помещение и увидел сияющую физиономию Пликса. Он с восторгом взирал на какой-то комочек тряпок, который держала на руках Мида. Ильга расположилась на своеобразной лежанке и мирно спала. Вид у нее был слегка бледный, но синева под глазами, какая была заметна утром, теперь пропала. Знахарка показала полностью разряженный лечебный амулет и, закатив глаза, пожала плечами. Лично у меня сейчас нет столько сил, чтобы заполнить накопитель энергией. Я развел руки в стороны и тоже пожал плечами. Мида улыбнулась и, аккуратно передав младенца Эйтелине, вышла из сарая. Я присоединился к ней и спросил:
— Как прошло?
— Мих, учи языки, я устала держаться за эту палочку. Роды были тяжелыми. Я думала, что мы потеряем Ильгу, но амулет заживил раны, и она не умерла от кровопотери. Проблема в том, что он опять пуст.
— Я тоже.
— Что тоже?
— Тоже пуст, — тяжело вздохнул я. — В этом мире очень мало энергии. Я не смог заполнить собственный источник силой. И накопитель останется разряженным как минимум до подхода к древним камням, так что получать ранения пока не рекомендуется.
— Пока? — усмехнулась знахарка. — Да ты шутник.
— Я серьезно, — сказал я. — Мне не удалось восстановить энергетику ауры, поэтому не получится подготовить лечебный амулет к работе.
— Я тебя поняла, не надо мне разжевывать как ребенку, — фыркнула Мида и с усмешкой добавила: — Я стара, но в детство пока не впала.
— Верю.
— Постарайся за этот вечер не встрять в очередные неприятности. Несколько дней мне придется посидеть с Ильгой и ее малышкой. Надеюсь, хоть этот младенец не отправится к богам. Она такого не переживет. Представляешь, это пятая беременность и только впервые она родила. Да и то не доносила.
— И насколько мы тут застряли? — поинтересовался я.
— Минимум на декаду, — «порадовала» знахарка, — а то и на две.
— И чем прикажешь заниматься мне?
— Я договорюсь с конунгом, и он отправит на дракаре вещи, которые я из него выжала для тебя, а ты пока поезжай вместе с Пликсом к древним камням на коне, — предложила знахарка. — Эйтелина сказала, что ты укротил гнедого жеребца? Его тоже с собой забери. Все равно на дракаре они не поместятся.
— А я найду дорогу? — поинтересовался я.
— Поезжай на север вдоль реки. За день-два доберешься, — знахарка махнула рукой в неопределенном направлении. — Учи язык!
— Как? — воскликнул я. — Когда Эйтелина держалась за посох, я понимал, что она говорила, а она меня гораздо хуже. Сейчас хотел провести эксперимент с Пликсом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иногда и я тебя не понимаю, — сморщилась Мида. — Что значит эксперимент? Я и слова такого не слышала. В нашем языке нет понятия, равнозначного этому слову.
— Проверку работоспособности.
— Вот так и говори, а то заладил: эксперимент!
— Сейчас посмотрим, сможет ли муж Ильги меня понять? — перефразировал я. — Пликс. Пликс!
Худощавый мужчина вышел из сарая, я вложил ему в руку древко посоха и произнес простую речь. Он почти ничего не понял, и я пришел к выводу, чем ярче и насыщенней аура, тем легче взаимопонимание. Но меня смущал рассказ мага Костóнтиса. Как при помощи этого посоха много лет назад ему удалось успокоить двух оборотней-волчиц и разъяренную маму девочки? Если я правильно понимаю, то близко к себе он их не подпускал, однако они прекратили атаки и договорились друг с другом. Значит, он наладил контакт на расстоянии. Как? Лэра Белла говорила, что такой артефакт используют жрецы, чтобы понравиться пастве. В такие моменты определенные догматы воспринимаются людьми через внушение, посредством ментальной магии. Как запускать заклинания я не знаю. Я вообще не понимаю принцип действия этой резной деревяшки.
Осознав, что отрывать Пликса от ослабленной жены не самая хорошая идея, я предложил прокатиться до каменного круга самостоятельно. Несмотря на усталость, Мида нашла в себе силы рассмеяться и пояснила причину веселья:
— Ты ходячее бедствие. Ты и по двору не можешь пройти без приключений. Да, ты взрослый и самостоятельный человек, но где-то там, а тут ты дитя. Тебя нельзя отпускать без сопровождения. Ты опять с кем-нибудь повздоришь, потому что не поймешь ни слова. Это достаточная причина?
— Да, — согласился я. — А если снова прокатиться с Цуц-йордом?
— Два сапога — пара! Так вы окажитесь в больших неприятностях, чем ты один, — вздохнула знахарка. — К тому же с ним увяжется Уль-найденыш, а ты его убьешь, или он тебя. Так что не думай об этом.
— А с ведуном? — не сдавался я.
Ну не хотел я тут оставаться. Мне общество ваннов противопоказано. Они меня пока только слегка напрягали, но если останусь с ними надолго, то кого-нибудь точно прибью. С некоторых пор я стал за собой замечать вспышки немотивированной агрессии. Мне необходима женщина, а пока перед глазами много таких аппетитных красавиц, с которыми я не могу пообщаться, становится как-то некомфортно. В лесу, по крайней мере, соблазнов нет.
— Он стар, но я схожу к нему вечером. Пообещай хотя бы до утра ни с кем не драться, — потребовала Мида.
— Что ты из меня монстра делаешь? Я же белый и пушистый, — вздохнул я.
— Ты пыльный и грязный, — усмехнулась знахарка. — Иди, помойся, а то свинья и то чище. Знатно тебя гнедой повалял.
Пока я мылся, у дальней стены собралась целая делегация различных красавиц. Были среди них свободные женщины, были и невольницы. Возможно, у кого-то муж жив, а кто-то потерял кормильца. Как их различить я не знал, а делать выстрел наугад чревато серьезными последствиями. С моим-то везением обязательно нарвусь на жену какого-нибудь уважаемого ванна, который захочет проверить на мне остроту клинка или топора. Ох, чует мое сердце, не сдержу я обещание ни с кем не скандалить до утра. Точно не сдержу.
Неожиданно я услышал женский голос. Судя по тону, обладательница звучного сопрано проявляла недовольство. Краем глаза я заметил, как стайка девиц моментально снялась с насиженного места и упорхнула в неизвестном направлении. Во дворе остались я и белокурая королева Фая. Как говорится, не было печали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Длинноволосая блондинка грациозно приблизилась ко мне и со всех сторон осмотрела мускулистую фигуру. Сейчас я смог детально рассмотреть черты лица красавицы и понял, что если бы глаза были чуточку теплее, то ее можно было бы назвать мисс Нидерланды. Именно в том краю на Земле расцветают аналогичные бутоны. Овальное личико, большие голубые глазки с длинными каштановыми ресничками, брови вразлет, пропорциональный слегка вздернутый нос, губки бантиком, округлый подбородок с небольшим углублением и на щеках миленькие ямочки. Прелесть. Из всех нежелательных для общения женщин, мне попалась самая опасная — жена конунга. Как там говорили: «Гулять так с королевой, воровать так миллион»? Женщина выглядела лет на двадцать пять, но я знал, что у конунга есть десятилетний сын. Возможно, она вышла замуж в пятнадцать, тогда все сходится. Для меня она слишком юна и годится как минимум в дочки, а вот маг Костóнтис в родном мире выбирал себе женщин именно такого возраста. Чтобы и не взрослая, но и не сопливая малолетка. Двадцать пять, двадцать семь лет. Как раз его размер. Лично меня смущал только один факт, сейчас я совершенно не возбужден. Ну ни капельки. Вроде передо мной стоит самая красивая женщина западных ваннов, а я не желаю заключить ее в объятья. Раз инстинкт самца не включился, я смог трезво оценивать события.
