исправим, — вслух добавил я, и нажатием кнопки разблокировал пассажирский отсек.
— Ты… ты… ТЫ!!! — надутыми губами прошипела на меня Эмилия и я сделал вывод что княжеское вип-место не такое уж и комфортабельное.
У девушки вздулись вены на лбу, прическа истрепана и кулачки поцарапаны. Да она после атаки истребителей выглядела целее.
Очередной минус князю Пражскому. Хотел порадовать девушку комфортабельным перелетом перед ответственным боем, а получил дерганного и обозленного хомячка с наполовину пустым источником.
— Здравия желаю ваша… — уважительно гаркнул загорелый черноволосый мужик стоило дверце с гербом князя Пражского открыться.
Да так вояка и замер с открытым ртом и наполняющимися первобытным гневом глазами, в которых я с неким удивлением узнал Тараса Степановича Суворова.
— И вам не хворать, Тарас Степанович, — невозмутимо ответил я, подметив погоны младшего лейтенанта и огромный живой коридор из пары сотен неодаренных солдат, у которых вместо оружия лопаты и кирки.
— Слушай мою команду, бойцы, — прорычал Суворов и по земле между нами прошла трещина, — арестовать изменника!! — громко приказал Тарас Степанович, игнорируя что его «бойцы» с лопатами начали пятиться назад.
Даже у неодаренных снабженцев лагеря хватило мозгов понять, что просто так на вертолете с гербом Пражского князя не прилетают.
— Мы это уже проходили, Тарас Степанович, — терпеливо ответил я, оценивая обстановку, — но одно дело перегнуть палку в обучении лицеистов, и совсем другое устроить диверсию в военном лагере. От такого любимый дядя тебя не отмажет.
— Ты что мелешь, Соколов?! — гневно выдохнул Суворов, судорожно сжимая и разжимая кулаки, — ты угнал княжеский вертолет!
— Ага, и решил спрятать его в сердце военного лагеря царской армии с пятью тысячами солдат, — вызывающе хмыкнул я, — сам то себя слышишь?
— Что тут происходит?! — раздался оглушающий голос позади от которого вздрогнул даже Суворов, — почему князя сразу не проводили ко мне?!
Спустя секунду из-за спин растерянных солдат вышел могучий силуэт в черно-сером одеянии с золотыми перстнями, массивным бронзовым поясом и сверкающей на палящем солнце лысой головой размером с арбуз.
— Товарищ полковник, — чуть более вежливым, но не менее злым чем раньше голосом обратился Суворов, — на княжеском вертолете прилетели два изменника!
— Вот как, — улыбнулся полковник и смерил нас внимательным взглядом.
— Разрешите применить силу…
— К кому? — нахмурившись уточнил полковник.
— Так это… к изменникам, — растерянно отшатнулся Суворов.
— Что-то у тебя со зрением, младший лейтенант, — устало покачал головой полковник, — это не изменники, а ученики. Из твоего же лицея, между прочим, как ты мог не признать? К тому же трое их, а не двое.
— Как трое??? — округлил глаза Суворов.
— Как и положено в боевой тройке, — резко отрезал полковник.
— Да он же первокурсник с молоком на губах, а девка со дна списка… — вибрируя от внутренней ярости пытался найти Суворов смысл в происходящем.
— Это не помешало им добраться в точку сбора вторыми, — констатировал полковник.
— А как же княжеский вертолет… — совсем потерянным голосом выдавил из себя Тарас Степанович Суворов.
— И точно, княжеский вертолет, — задумчиво повторил полковник и вернул свой взгляд на меня, — объяснитесь, младший сержант Соколов.
— Позаимствовал на нужды царской армии в связи с внештатной ситуацией, товарищ полковник, — спокойно отрапортовал я.
— Вот как, — посмеиваясь отозвался полковник, — так на моей памяти первую боевую задачу еще никто не решал.
— Боевую задачу? — робко спросила Эмилия, отошедшая от первоначального шока.
Для нее как для представительницы простолюдинов на курсе боевых троек пришлось пробиваться с самых низов, где в руководстве повсюду Суворовы. Оттого и отношение к этому роду у простолюдинов с курса соответствующее.
Уважение и страх.
Даже к таким деревянным как Тарас Степанович.
— Что есть необходимость вовремя прибыть на поле боя, как не боевая задача, рядовой? — гоготнул полковник, — не нужно так напрягаться. Вы прибыли вторыми, есть чем гордиться. Младший лейтенант вас проводит до вашего куратора. Двадцать девятый номер, если я не ошибаюсь, южное вспомогательное крыло, командир Мамлеев.
— Так точно, — приосанилась Эмилия в идеальной стойке.
— И мальца не забудьте в вертолете, — добавил полковник, и, потеряв всякий интерес к дальнейшей беседе направился обратно вглубь лагеря, снова оставив нас наедине с Тарасом Степановичем Суворовым, который ненавидел меня куда больше, чем раньше.
Хотя, еще недавно казалось, что больше уже невозможно.
Глава 14
До трехметровой мутно-зеленой палатки нас сопроводили молча. Тарас Степанович Суворов мобилизовал остатки здравого рассудка в своей голове и разумно предпочел молчать.
Молчать и сгорать внутренней яростью.
Это поведение совсем не то, чего жаждала мстительная и обиженная душа члена мощнейшего боевого рода в империи, но, по крайней мере, молчание позволяло не загубить военную карьеру окончательно, без которой даже племянник главы клана вылетит из семьи как пробка.
Таковы традиции.
А позорная ссылка на границу, понижение в звании и руководство над ротой неодаренных и так навсегда останутся ярким пятном на репутации Тараса Степановича Суворова.
Пятно, смыть которое можно только кровью обидчика или личной доблестью.
И, судя по поведению Суворова, второй вариант можно исключить.
Оставил нас у палатки обозленный Тарас Степанович тоже молча, хотя в его взгляде явно плескался незаданный вопрос о том, где третий участник тройки. «Увидеть» Алекса у племянника главы клана так и не получилось.
Но вопрос Суворов так и не задал.
То ли оттого, что испугался показаться глупым, то ли от того, что побоялся не сдержаться и эскалировать наш конфликт если откроет рот.
А потом так и исчез в бесконечных рядах мутно-зеленых палаток, как только убедился, что мы остановились у нужной. Злость злостью, а приказ о сопровождении полковник выдал ему лично.
Сложно было ошибиться и не заметить кроваво-красное «XXIX», нанесенное на палатку аккурат над козырьком.
Часовых не было, а изнутри доносились отголоски бурного обсуждения.
— … значит грудью будешь их прикрывать! — гневно выпалил невысокий короткостриженый брюнет, стоило нам преодолеть короткий тамбур и попасть внутрь.
— Кого прикрывать? — вклинился я в беседу, прекрасно зная о чем шла речь.
На нас тут же уставились две осуждающих пары глаз. Одна принадлежала вышеназванному брюнету в черной футболке и массивным серебристым перстнем на правой руке. Широкие плечи, поджарое лицо, командный взгляд аристократа.
Рядом же стояла одного роста
