Ни берегов, ни островов, никакой земли не увидели люди. Посреди большой воды остановились плоты, замерли, не движутся, не плывут дальше. Стоят на одном месте, не шелохнутся. Сидели люди на плотах, сидели, стали рыбу ловить. Сами рыбу ели, и зверей, и птиц, и змей тоже рыбой кормили. Так и выжили. Вода спасла людей. Рыба спасла людей. Вода принесла людей на эту землю. И много рыбы принесла вода. Люди ловили рыбу, ели. Остались жить.
Жили на плотах. Жили звери рядом с людьми на плотах до тех пор, пока вода не ушла. Когда совсем ушла вода, увидели люди землю. Стали люди протыкать землю. Хотели узнать, сколько земли сгорело. Протыкали, протыкали, а она вся горелая. На целый аршин сгорела. Такой большой пожар был.
То место, куда вода принесла плоты, люди назвали Тромаганом и стали здесь жить».
В античной поэме Нонна Панополитанского, повествующей о Тифоне, описывается катаклизм, в результате которого произошло смещение оси вращения Земли и наступил вселенский потоп:
Вот сначала всю землю залили воды Зевса,Тучи все небо закрыли плотным покровом, и с небаВозгремела ужасно Дия труба громовая.Все светила, доколе в домах бывшие, сразуБег свой остановили…Семивратного небаВсе затворы открыты, когда извергается ливнемВлажный Зевс и на лоне земли и бьют и вскипаютВодные токи, бушуя, и водопады грохочут.И разбросаны всюду отпрыски Океана,Прибывают озера, и бьет водометами влагаВверх, от вод подземных струй Океана питаясь.Скалы крошатся от влаги, и водопады рокочутС горных отрогов суровых, ущелья плещут ручьями,Море до гор достало, взметнулось над чащами леса,Ореадами стали вдруг нереиды, и ЭхоДева злосчастная, влагу бия неумелою пястью,За подвязки девичьи боится (вот новые страхи),Как бы, спасаясь от Пана, не пасть Посейдону в объятья!Львы пучинно-морские, средь валунов оказавшись,Заплескались в пещерах влажно-пенною плотьюСреди львов сухопутных. В логове каменистомВепрь столкнулся с морскою свиньей, дельфином, случайно.И в приливе потопа, что залил и горы, и долы,Дикие звери смешались с рыбами. И осьминоги,Над скалой проплывая, за зайцем запрыгали резво…
После потопа Тифон стал удаляться от нашей планеты, но на этом бедствия человечества не закончились. В результате извержений вулканов, при пожарах, ураганах образовалось огромное количество вулканического пепла, сажи, дыма, пыли, а также паров воды, которые на многие годы скрыли Солнце. Этот период так описывается в «Истории государств Мексики»: «Необъятная ночь царила над всем Американским континентом, о которой единодушно говорят все предания: солнца как бы и не существовало для этого разрушенного мира, который временами освещался лишь зловещими пожарами, открывающими немногим уцелевшим от этих бедствий человеческим существам весь ужас их положения». После уничтожения четвертого солнца мир погрузился в темноту на двадцать пять лет.
Испанский летописец Гомара писал в своем труде «Конкиста в Мехико»: «После уничтожения четвертого солнца мир погрузился в темноту на двадцать пять лет. Среди этого глубокого мрака, за десять лет до появления пятого солнца, человечество возрождалось вновь».
В кодексе «Фейервари-Майер», где имеется рисунок затемненного Солнца и антропоморфное изображение нашей планеты, на глазах которой повязана повязка, вероятно, отображен этот период времени, когда на Земле царила почти полная темнота. У богини, сидящей слева, нос закрыт полоской ткани. Возможно, во время этого катаклизма в воздушное пространство нашей планеты попала часть атмосферы, захваченной Тифоном у Юпитера, в состав которой входит аммиак. Аммиак — бесцветный газ с резким и неприятным запахом. При содержании в воздухе 0,5 % по объему аммиак сильно раздражает слизистые оболочки. При остром отравлении поражаются глаза и дыхательные пути.
В правом нижнем углу рисунка изображена эмблема нейтронной звезды, виновницы этой катастрофы. На иллюстрации из древнего кодекса имеется еще одна примечательная деталь. Символ Солнца на туловище богинь разного цвета — желтый и красный. Это говорит о том, что после этой катастрофы изменился спектр излучения нашего светила и оно превратилось из красного карлика в желтый.
В ацтекском предании «История царств Кольхуакана и Мексики» упоминается: «В то время погиб род человеческий; в те времена всем им пришел конец. А затем пришел конец и самому солнцу».
В папирусе «Анастази IV», говорится о бедствиях, обрушившихся на людей, и упоминается о длительной темноте на нашей планете: «Солнце так ушло, что не поднимается».
В полинезийской мифологии имеется упоминание об этом периоде времени: «Небо и земля еще темны в эти дни. Ранги (небо) и Папа (земля) еще тесно сомкнуты и пока не разделены. Их дети безуспешно пытаются уяснить природу ночи и дня. Они думают о множестве людей, еще лишенных света. Продолжается тьма. Отсюда — такое выражение: „Была ночь, и в первую ночь, и даже в десятую ночь, вплоть до сотой и тысячной“. Совсем нет света. Люди еще во тьме.» Жители тихоокеанских островов в своих преданиях упоминают, что после страшной катастрофы, произошедшей в незапамятные времена, наступили «глубочайшая темнота», «непроницаемый мрак» и «мириады ночей».
В сказании племени ораиби (Аризона) говорится, что мир был темным и не было Солнца и Луны: «Люди страдали от темноты и холода».
Священная книга индейцев киче «Пополь-Вух» повествует, что после катастрофы «настал великий холод, солнца не было видно…»; «сильный град, черный дождь, туман и неописуемый холод… было пасмурно и сумрачно по всему свету… лица Солнца и Луны были скрыты…»; «Они не ведали ни сна, ни покоя. Поистине велика была скорбь в их сердцах из-за того, что день никак не приходил и не наступал рассвет. Их лица изображали отчаяние, их охватило огромное горе и подавленность, они совсем потеряли разум от боли… „Горе нам! Если бы нам довелось увидеть рождение Солнца!“ — сетовали они, рассуждая между собой; сердца их были полны скорби и отчаяния; они громко стенали, не в силах найти утешения от сознания, что день больше не настанет».
Мифы индейцев Центральной Америки рассказывают, что после ужасного катаклизма наступил страшный холод и море покрылось льдом.
О «великом холоде» рассказывают и индейцы тоба из района Гран-Чако (Аргентина): «Лед и слякоть держались очень долго, все огни погасли. Мороз был густой, как кожа, пришла долгая тьма, солнце исчезло…»
А индейские племена Южной Америки, живущие в тропических лесах Амазонки, до сих пор помнят ужасную долгую зиму после потопа, когда люди умирали от холода.
«Нихонги» — древнейшая японская хроника — упоминает о периоде, когда была «долгая темнота» и не было «различий между днем и ночью».
В китайской хронике Вонг-Шишина рассказывается, что «в эпоху By… темнота остановила рост всего в мире».
В карело-финском эпосе Калевала так говорится о «Сумерках богов»: «Даже птицы слабели и гибли, мужчины и женщины слабели и умирали от голода, погибали в холоде и мраке от отсутствия восходящего солнца, от отсутствия лунного света»:
Не восходит больше солнце,Золотой не светит месяц…Охватил мороз посевы.
Известный ученый А.Н. Афанасьев в одной из своих статей («Поэтические предания о светилах небесных») также приводит русское предание о временах, когда солнца не было и «люди жили в потемках».
Знаменитый римский философ Луций Анней Сенека, очевидно основываясь на более древних источниках, описывает в своем труде «Трагедии» смещение оси вращения планеты и наступившую в результате этого катаклизма темноту:
Извечный исчез в небесах черед:Ни заката нет, ни восхода нет.Мать росистых утр, у которой богЗаревые всегда поводья берет,В изумление глядит: поменяли местаНачальный предел и конечный предел, —И не может в Понт (море) колесницу свестиИ усталый смыть пот с дымящихся грив.И Солнце само в непривычный приютЗакатиться спешит навстречу заре,И хотя еще ночь не готова взойти,Гонит на небо тьму. Не идут чередойЗвезда за звездой, в небе нет огней,И рассеять мрак не приходит Луна.Но любой ценой пусть будет ночь!В тревожной груди, в потрясенных сердцах Великий испуг:Не крушенья ли срок сужденный настал,Чтоб низвергнуть мир, чтобы хаос опятьБезвидный объял и людей и богов,Окружил и твердь, окружил и моря,Чтобы скрыла огни блуждающих звезд Природа опять…
В Книге Иова имеется упоминание о Левиафане (Тифоне) и страшной ночи, наступившей на нашей планете: «Ночь та, — да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев! О! ночь та — да будет она безлюдна; да не войдет в нее веселие! Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить Левиафана! Да померкнут звезды рассвета ее: пусть ждет она света, и он не приходит, и да не увидит она ресниц денницы…» (Иов., 3: 6–9).
