– Так она очень хороша?
– О да, государь, – восторженно ответил барон, страстно любивший охоту. – Лучшей породы я не видел, ее широкая грудь и крепкая спина покрыты чистой черной шерстью. Она так сильна, что легко могла бы опрокинуть вола, а прытка, как антилопа.
Король улыбнулся его восторгу.
– Что же, вопрос решен, – сказал он, – если ты уже позволил ему держать собаку. Однако не будь слишком щедр на эти разрешения, так легко можно перевести всю дичь в Палестине. Но довольно об этом, вернемся к лекарю. Ты, кажется, говорил, что рыцарь встретился с ним в пустыне?
– Нет, Ваше Величество. Вот как было дело. Шотландец был послан с поручением к древнему пустыннику Энгаддийскому, о котором мы столько слышали…
– Но что же это такое! – взволнованно вскричал Ричард. – В чем заключалось его поручение и от кого оно шло? Как осмелились послать кого-то в Энгаддийский монастырь, когда туда отправилась на богомолье королева, чтобы испросить у Бога мое выздоровление?
– Его послал Совет крестоносцев, государь. В чем же состояло его поручение, этого он не захотел сказать мне. Не думаю, что в лагере известно о паломничестве королевы. По крайней мере, я узнал об этом только сегодня. Князья могли также не знать о предпринятой Ее Величеством поездке, так как королева никого не принимала с тех пор, как вы, опасаясь, чтобы она не заразилась, просили ее не бывать у вас.
– Хорошо, мы это узнаем. Итак, этот шотландец, этот посланник нашел скитавшегося лекаря в Энгаддийской пещере?
– Нет, Ваше Величество, но, кажется, здесь, недалеко отсюда, он встретил сарацинского эмира, с которым, померившись силами и признав его достойным своего общества, прибыл в Энгаддийскую пещеру.
Де Во, не сумев кратко пересказать происшествие с сэром Кеннетом, перевел при этих словах дух.
– И тут они нашли лекаря? – с нетерпением спросил король.
– Нет, государь, но сарацин, узнав о болезни Вашего Величества, сказал, что Саладин готов прислать вам личного лекаря, уверив вас в его знаниях и искусстве. Шотландец прождал день или два в пещере, куда прибыл вскоре лекарь. Его окружала пышная свита с трубами и литаврами и конный конвой, как владельного князя. Он привез с собой верительные грамоты от Саладина.
– Отдали ли их просмотреть Джакомо Лоредани?
– Я показывал их переводчику перед тем, как принести сюда, и вот перевод по-английски.
Ричард взял поданный ему де Во пергамент и, взглянув на него, вернул, попросив прочесть. Содержание письма было следующее:
«Именем Аллаха и Мухаммеда, пророка его…
Саладин царь царей, султан Египетский и Сирийский, светило и прибежище всех правоверных, посылает приветствие свое Мелеку Рику – Ричарду Английскому. Узнав, что тяжелая болезнь одолела тебя, царственный брат наш, и что при тебе находятся неискусные назареянские и иудейские лекари, лечащие без благословения Аллаха и нашего пророка…»
– Позор и срам да падут на его голову! – воскликнул Ричард, прервав чтение.
«…посылаем тебе для помощи собственного нашего лекаря, Адонбека эль-хакима, при виде которого ангел Азраил[9]отлетает, покидая одр больного. Ему известны свойства всех трав, путь солнца, луны и звезд, и он может изменить человеку даже предназначенную ему судьбу. Просим тебя принять его с доверием не только потому, что желаем тебе оказать услугу как достойнейшему воину, составляющему славу всей Франгистании (Европы), но и для того, чтобы скорее закончить нашу долгую борьбу либо заключением вечного мира, либо битвой на ратном поле. С саном твоим и таким мужеством не подобает тебе погибнуть рабской смертью. Наша слава не допустит, чтобы смерть сразила славного противника. И да подаст тебе проро…»
– Довольно, довольно! – вскричал Ричард. – Я не могу больше слышать имени пророка! Вся кровь закипает во мне, когда слышу, что храбрый и достойный Саладин чтит его. Да, я приму его лекаря, я не огорчу благородного язычника недоверием, я сражусь с ним на поле битвы, как он мне предлагает, и он не упрекнет в неблагодарности Ричарда Английского. Я повергну его своей секирой, обращу в христианскую веру мощными ударами, каких он еще не испытывал. Он откажется от своих заблуждений перед крестом рукоятки моего надежного меча, и я окрещу его на поле битвы, шлемом своим почерпну я очистительной воды, хотя бы она была обагрена моей или его кровью. Ступай же, Томас Малтон. Что ты медлишь и не спешишь ускорить благоприятной развязки? Приведи мне лекаря.
– Государь, – отвечал де Во, которому эта излишняя доверчивость показалась результатом сильного жара, – не забудьте, что султан – язычник и что вы его опаснейший враг.
– Потому ему и выгодно оказать мне услугу; он боится, что лихорадка унесет его славного противника, лучший трофей в случае их победы. Пойми же, что он любит меня так же, как и я его, как два благородных противника могут любить друг друга. Клянусь, грешно сомневаться в его честности!
– Однако, государь, не лучше ли подождать немного и посмотреть, как подействует его лекарство на оруженосца шотландца. Я отвечаю за вас своей жизнью и, конечно, заслужил бы смертную казнь, если бы поступил теперь неосторожно и позволил бы погибнуть вам, единственной надежде всего христианства.
– Я впервые вижу твое колебание, – сказал Ричард с укоризной.
– Я бы не поколебался, государь, если бы не сомневался, что вы будете спасены.
– Так пойди же посмотри, недоверчивый человек, как сейчас себя чувствует больной оруженосец. Право, я согласен, чтобы этот лекарь меня или убил или вылечил, настолько тяжелы мои муки. Целый день я лежу и не могу встать в то время, как слышу барабанный бой, ржание лошадей и звуки труб.
Барон тотчас вышел, но, чувствуя себя не вправе вверить государя попечениям мусульманина, решил рассказать обо всем духовному лицу, которое ободрило бы его.
Он высказал свои сомнения и колебания архиепископу Тирскому, зная, какое влияние оказывает он на короля Ричарда, который любил и уважал прелата за его проницательность и знания. Архиепископ выслушал де Во как тонкий политик, а качеством этим всегда отличалось католическое духовенство. Он быстро разрешил сомнения де Во и откровенно высказал свое мнение.
– Лекари могут, конечно, приносить пользу, – сказал он, – независимо от их происхождения и звания, так же как и лекарства часто действуют благотворно, независимо от того, из каких веществ они сделаны. Итак, несомненно, можно при необходимости прибегать к помощи язычников, которые могут оказаться полезными христианам. Потому-то мы имеем право порабощать мусульманских пленников. Ведь и первобытные христиане держали в услужении некрещеных язычников. На корабле, на котором плыл святой апостол Павел в Италию, все матросы, бесспорно, были язычниками. Что же говорил о них святой апостол Павел:
