Должно быть, можно начинать радоваться.
Только почему-то на деле всё равно остался гнетущий осадок.
А ещё через какое-то время пришли рабочие.
Не стала проявлять свою гордость и прогонять их. Самостоятельно искать им замену не осталось никаких сил. Словно вытянул их кто-то разом. Вот я молча и наблюдала за рослыми мужчинами в спецодежде, пока те сноровисто восстанавливали испорченную дверь, размышляя о том, что в ближайшее время снова капитальный ремонт в прихожей делать придётся. А мы его недавно, к слову, с сестрой закончили. Но ничего. Зато будет чем себя отвлечь, пока жду возвращения Ириды и подыскиваю себе новую работу взамен неудавшейся попытки на нынешней. Впрочем, совсем скоро я забила и на это. Банально вырубилась, уснув прямо на диване в гостиной. А проснулась уже затемно, от настойчивого треньканья домофона.
— Да, — произнесла, нажав кнопку приёма вызова.
На экране высветилась широченная незнакомая морда мужского пола. Мало приятной наружности. От него так и веяло… неприятностями. Завидев меня, эта сама морда прокашлялась и мрачно постановила:
— Мне нужна Ирида.
Я бы сама с ней с удовольствием увиделась. Поговорила не только об её поспешном отъезде, — о том, откуда у неё внезапно такие непонятные знакомые завелись.
— Её нет. А вы, собственно, кто?
Уж не знаю, что я такого неправильного сказала, однако мужика в один момент перекосило.
— Я-то? — ухмыльнулся желчно незнакомец. — Тот, кому Ирида задолжала пять лямов, — прищурился подозрительно, разглядывая меня сквозь камеру.
Он говорил что-то ещё. Долго, с расстановкой, изредка переходя на угрозы. А у меня сердце снова застучало, как заполошное. Его стук отдавался в моих ушах с такой громкостью, что большую часть чужой речи я просто-напросто не разобрала, как бы ни старалась усвоить. Тональность его голоса тем временем становилась всё выше, требовательнее, за широкой спиной, обтянутой дорогущим пиджаком, начали появляться свидетели…
— Поднимайтесь! — не выдержала и нажала на кнопку открытия двери подъезда.
Безусловно, впускать в свою обитель ещё одного “непонятного первого встречного” — верх тупизма. Но и позориться перед соседями не хотелось. Слишком уж пеклась старшая сестра о нашей репутации. И я не собиралась её расстраивать, допуская расползания всяческих сплетен. Тем более, что в саму квартиру я его не пустила. Вышла к лифтам, где на моё счастье никого постороннего не оказалось, после чего первым делом потребовала доказательства его словам.
Вот так перед моим носом появилось долговое обязательство.
А я-то прежде думала, что худшее в моей жизни — оно же Владимир Белов, уже случилось. Ан нет. Тем более, что просрочка по очередному платежу грозила довольно внушительными штрафами. И…
— Что будет, если она не заплатит, — тут я замялась ненадолго, — ещё какое-то время? — обозначила, как можно более абстрактно.
На мужском лице расползлась очередная неприязненная ухмылка. А вслед за долговой распиской перед моими глазами предстала дарственная на квартиру. Нашу квартиру! Которая нам от родителей досталась.
Не фальшивая, насколько я могла судить в имеющихся обстоятельствах.
— Её залог — моя компенсация, — пояснил сухо ростовщик. — Но это не освободит её от уплаты долга, — добавил снисходительно. — Про сопутствующие физические и анатомические неприятности, так и быть, мы пока опустим. Передай своей сестре, не начнёт отдавать долг хотя бы частями, плохо будет. Не только ей одной. И лучше бы ей объявиться, перестать от меня бегать, так я только злее становлюсь, — закончил сурово, развернулся и ушёл.
— И вам до свидания, — проворчала я ошарашенно, после того, как створы лифта скрыли собой непрошенного гостя.
А вот дальше…
Да провались оно всё пропадом!
Телефон сестры до сих пор находился вне зоны действия сети. Для чего она могла бы взять столь крупную сумму, да ещё и не столь давно, для меня также оставалось тайной, покрытой мраком. Никаких крупных покупок она не делала. Как и вложений. Наверное. Ну, без моего ведома — так точно.
— Да чтоб вас всех… — проворчала снова, возвращаясь в прихожую квартиры.
Кажется, у меня сейчас взорвётся мозг. Или же я окончательно сошла с ума на фоне этих новых событий, потому что, по итогу часовых мысленных стенаний и разглядываний подобранной ещё в обеденное время скомканного клочка бумаги в прихожей, , которую швырнул в меня мой недобосс, поняла, что… мне придётся вернуться на работу. Сколь бы опрометчивым ни было давать заднюю, ни о каком увольнении и речи быть теперь не может. Невзирая на все свои эмоции и желания, я не могу потерять то, что оставили нам мама с папой.
С Иридой я потом разберусь.
Не зря говорят, в тихом омуте…
Время на часах близилось к десяти вечера, а пальцы слегка подрагивали, когда я спешно набирала нужный номер.
— Здравствуйте, Тамара Павловна. У меня к вам снова просьба. Закройте мой больничный.
А то мне завтра на работу надо…
