Юханссон почувствовал, как по спине побежала первая капля пота. Потеть нельзя ни в коем случае, приказал он себе и принужденно улыбнулся в сторону Бентли — чуточку, самую малость, просто дать понять, что узнал «проверяющего». Большой Ю. прекрасно разбирался в терминологии Грегори. Аналитическим отделом называлось не что иное, как отдел внутренних расследований, контрразведка. Положение начинало выглядеть значительно хуже, чем он ожидал.
— Миссис Донетти, сотрудник нашего западноевропейского бюро.
По виду типичная шведка или немка. Светлая стрижка, каменное узкое лицо без особых примет. Юханссон встретился с ней взглядом и прилива оптимизма не испытал.
— Прежде чем мы заслушаем мистера Юханссона, позволю себе короткую справку, — Грегори повысил голос. — В общих чертах присутствующие знакомы с предметом. Проект «Секвойя » был одобрен и запущен шесть лет назад, на базе одновременно двух исследовательских центров: университета округа Колумбия и нашей лаборатории биофизики. Два года спустя принимается решение о введении грифа секретности и прекращении работ в гражданском заведении. Задачей проекта в широком смысле являлось создание точных приборов для регистрации слабых излучений мозга. Прикладные аспекты мы сейчас анализировать не будем, думаю, коллеги со мной согласятся.
В процессе работы был опробован прибор «С-11», или так называемый датчик Сноу — по имени сотрудника, предложившего оригинальную схему. Устройства касаться не станем, схема строго секретная, упомяну лишь, что использовался смелый симбиоз электроники и живых тканей. Группе под непосредственным управлением технического руководителя проекта, доктора Пендельсона, удалось установить следующее… Мистер Юханссон, поправьте меня, если я выражусь некорректно.
Итак, первое. Датчик Сноу не решил вопрос расшифровки мозговых излучений обычных людей. По общему признанию, наука в данном направлении давно зашла в тупик и вот почему. Мощность человеческого сигнала абсолютно недостаточна для проникновения во внешнюю среду. Редким исключением являются больные с морфологическими изменениями коры, скажем, эпилептики, но и в этом случае черепная коробка почти полностью экранирует сигнал.
Тем не менее работы не были свернуты, поскольку предложенный прибор начал регистрировать необычную активность редких объектов с аномально мощной энергетикой в узком диапазоне частот. Длина волны, как и прежде, неизвестна. Выявилась необъяснимая пока деталь: всплески такого характера не только чрезвычайно редки, но и не подвержены рассеянию в ожидаемой степени.
— Что значит «в ожидаемой степени»? — поднял толстый палец Маккензи.
— Упрощенно говоря, скорость рассеяния не отвечает закону Кулона, согласно которому любые физические процессы, по крайней мере, на этой планете, теряют со временем силу и скорость. Банальный пример. Кинем в воду камень и получим концентрически расходящуюся волну. А теперь представьте вместо затухающих кругов множество микроцунами шириной в полтора дюйма, разбегающихся по спирали и не теряющих первоначальной мощности.
— Даже после того, как камень утонул? — вставил из темноты Мур.
Голос его прозвучал резко и скрипуче.
— Верно. Указанное явление получило наименование «остаточный шлейф».
— Если я правильно представила ваш пример, мы имеем дело с подобием ультразвукового панорамного сканера? — спросила Донетти.
— Именно так. Приходится признать, что мы так и не расшифровали характер излучения и не можем точно определить скорость распространения. Шлейфа или еще нет, или он уже есть, промежуточный этап проследить не удается. Собственно, задолго до проекта «Секвойя» выдвигались теории единого биополя Земли. В зависимости от колебаний мировой научной конъюнктуры, эти теории получали большее или меньшее одобрение. Так или иначе, Пендельсон и Ковальский признавали вероятность всеобщего энергетического обмена, в противном случае явление объяснить просто не удавалось. Образно говоря, наши исследования напоминают поведение пользователя в процессе компьютерной игры. Он прекрасно понимает ход поединков на экране, но понятия не имеет, как процессор обсчитывает операции.
Вторым этапом надлежало определить, кого или что способен обнаружить этот, присущий редким людям, природный сканер. По прошествии времени нам удалось собрать вместе сразу трех «рецепторов», как их позже назвали, но ни малейших взаимодействий между ними зафиксировано не было. Соответственно, гипотеза о телепатическом контакте не нашла подтверждения.
— А сами люди? — уточнил Бентли. — По иным параметрам…
— Отнюдь, между ними ничего общего, кроме того, что все — мужчины. Прошу, взгляните на экран.
Все сделали вместе с креслами пол-оборота. Юханссон видел теперь лишь идеально подстриженный затылок Донетти и смог украдкой вытереть пот. Напряжение не отпускало его.
— Сначала карта западного полушария, затем карта мира. Зелеными точками обозначены места, где нам встретились «рецепторы», цифрами — даты. Вы видите восемнадцать точек, но с уверенностью можно говорить максимум о четырех случаях, поскольку в прочих четырнадцати замеры велись по «остаточным шлейфам», свежие выбросы так и не повторялись. Девять из них в Мексике, один — Белиз, три — США, остальные разбросаны по миру.
— То есть определенная тенденция присутствует. Вы продолжаете постоянное наблюдение за всеми? — раздался голос Маккензи.
— Следует пояснить. В настоящее время лаборатория располагает двумя стационарными комплектами оборудования и двумя полевыми. Точнее, располагала до вечера пятницы.
Большой Ю. незаметно вытер пот со лба.
— Стационарный комплект способен вычислить нахождение объекта лишь со значительной территориальной погрешностью и часто лишь спустя сутки после «выброса». Мы пока не знаем, с чем это связано. А полевой комплект удалось минимизировать до переносного состояния около года назад. Мы не можем за каждым «рецептором» закрепить технику стоимостью двести сорок тысяч.
Теперь о главном. На карте западного полушария нанесена штриховка оранжевого цвета. Ученый из группы Пендельсона, тот самый Ковальский, которого мы ищем, выдвинул предположение, что взаимодействия следует искать не между живыми «рецепторами», а в связи с некоторыми природными возмущениями.
— Прошу прощения, — вклинилась Донетти. — Ваши люди определили участок мозга или орган, ответственный за аномалию?
«Умная баба, — подумал Юханссон, — бьет в точку, мне бы такую в помощь…» Впрочем, странно ожидать глупостей от представителя военной разведки.
— Нет, до сих пор нет. Электростимуляция, впрочем, применялась, но безрезультатно.
— Вы хотите сказать, — помахал запонкой Мур, — что «рецепторы» способны предугадать будущие землетрясения или вулканическую активность, подобно животным? Но в этом нет ничего выдающегося, таких людей множество.
— С катаклизмами или погодными явлениями это никак не связано, — развел руками Грегори.
— А с чем связано? — одновременно спросили Мур и Донетти.
Грегори обвел глазами кабинет, налил себе содовой.
— Никто понятия не имеет, с чем это связано, — почти тоскливо заключил он. — Ковальский опробовал «С-12», или генератор слабых полей. Благодаря прибору была создана примерная модель возмущения мозга, на которое отреагировали сразу три «рецептора» на разных концах планеты. Собственно, поэтому мы их и стали так называть.
— Каким образом отреагировали? — Бентли что-то отметил в блокноте.
— Обычным образом. Сгенерировали ответное поле. Очень слабое.
— Значит, о попытках передачи информации или прямом управлении сознанием речь не идет? — быстро поинтересовалась Донетти.
«Это не женщина, а компьютер ракетной шахты», — подумал Юханссон.
— Пока нет, — Грегори протирал очки. — Речь идет о том, что явление неизвестной нам природы, находящееся в Мексике, предположительно в обозначенном квадрате, периодически продуцирует недоступный радиоаппаратуре сигнал, на который реагирует небольшая группа людей на планете.
— Что значит «периодически»?
— Слабая активность еженедельно, а мощные выбросы совпадают с лунным циклом. Но их интенсивность постоянно незначительно нарастает. Графически можно представить в виде пологой кривой, с точкой ноля примерно двадцать шесть лет назад. Если считать, что это не ноль, а всего лишь минимум, получим, что максимум должен прийтись на ближайшие дни.
— И поэтому убиты четыре человека? — тихо спросил Альварес.
Юханссону показалось, что все посмотрели на него. Грегори принялся за второе стекло своих очков.
— Другую причину пока никто не назвал.
— Ранее подобных проблем не возникало?
— Никогда.
— Три спецагента были расстреляны в упор, едва прибыли по указанному вами адресу, выживший находится в критическом состоянии, — Донетти повернулась к Юханссону лицом к лицу. — Почему никто не предупредил моих людей об опасности? Им дали вводную лишь доставить девушку в мое распоряжение.
