— Ты прав, — ответила служанка, стараясь подражать голосу и осанку своей госпожи. — Вчера здесь действительно была битва, и в этой битве я потеряла своего мужа, Сигмунда, сына Вольсунга. Мой замок и вся наша стража захвачены королем Линги из рода Гундингов, и теперь я вынуждена просить твоей помощи.
— И ты ее получишь! — воскликнул король Альф. — Я много слышал о Сигмунде и знаю, что это был великий король и славный воин. Но ты не сказала мне свое имя.
— Меня зовут Гьердис. Я дочь короля Гилими, который тоже пал в этом сражении, — отвечала мнимая королева.
— Мы похороним их обоих с подобающими почестями! — воскликнул датчанин. — А ты вместе со своей служанкой ступай на мой корабль. Там вал накормят и напоят, и вы сможете спокойно отдохнуть.
Гьердис и ее служанка направились к кораблям, а датский король с удивлением посмотрел им вслед. От зоркого взгляда Альфа не укрылось, что та, которая выдавала себя за королеву, ступала тяжело, как человек, привыкший много работать, и была далеко не так красива, как ее служанка.
Вскоре пламя огромного погребального костра, который развели викинги, поглотило трупы короля франков и его тестя.
Все разошлись по своим кораблям. Ветер уже переменился, и суда датчан легко заскользили по волнам по направлению к берегам своей родины.
Во время плавания Альф внимательно разглядывал обоих женщин и все больше и больше убеждался в том, что его обманывают. Наконец он отвел в сторону мнимую королеву и спросил:
— Скажи-ка мне, Гьердис, дочь Гилими и супруга славного Сигмунда, как ты узнавала в длинные зимние ночи, что уже утро и тебе пора вставать?
— О, — рассмеялась та, — проспать я никак не могла: отец или мать задолго до рассвета будили меня хорошим пинком в бок.
— Странные привычки имели твои родители, королева франков, прошептал про себя Альф. — Подожди меня здесь, — добавил он громко, а сам пошел к Гьердис.
— Скажи мне, служанка, — повторил он свой вопрос, — как ты узнавала в длинные зимние ночи, что настало уже утро и тебе пора вставать, чтобы прислуживать своей госпоже?
— Мой отец подарил мне золотое кольцо, которое я носила на пальце, ответила Гьердис. — К утру кольцо становилось холоднее, и по этому признаку я знала, что пора вставать.
— Ну и богата же ваша страна, если даже служанки у вас носят золотые кольца! — рассмеялся датчанин. — А теперь скажи мне, королева, почему ты задумала меня обмануть?
Гьердис сначала испугалась, а потом честно призналась Альфу, что она, не зная, как ее примут викинги, послушалась совета служанки и обменялась с ней платьем.
— Не бойся ничего, — сказал молодой король, — ты будешь почетной гостьей в доме моего отца, и твой будущий ребенок станет ему таким же внуком или такой же внучкой, как дети его детей.
Гьердис молча опустила голову: ей вспомнились предсмертные слова мужа.
— Это будет мальчик, — прошептала она наконец. — И я назову его Сигурд.
ЮНОСТЬ СИГУРДА
Король Альф не обманул Гьердис. Его отец, Хиальпрек Датский, радушно принял вдову знаменитого Сигмунда. Он поселил ее в своем замке, приказав слугам оказывать ей королевские почести и позаботиться о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. Когда же спустя несколько месяцев предсказание покойного вождя франков сбылось и у Гьердис родился сын, старый король попросил ее принести ребенка к нему и долго любовался маленьким крепышом с голубыми глазами, нежным, красивым личиком и белокурыми локонами. Узнав, что молодая женщина назвала мальчика Сигурдом, Хиальпрек довольно усмехнувшись, в свою густую, начинающую седеть бороду.
— Это хорошее имя, — сказал он. — Оно происходит от двух слов: «побеждать» и «защищать». Тот, кто его носит, должен со временем стать верным защитником своей страны и победами над врагом охранять ее мир и спокойствие. Твоему сыну предстоит славное будущее.
С этого дня маленького Сигурда часто приносили к Хиальпрек, и он постепенно привязался к доброму старику не меньше чем к родной матери.
Мальчик рос удивительно быстро. В три года он был уже ростом с шестилетнего, когда же ему исполнилось восемь лет, многие принимали его за взрослого юношу. Тогда его дед, как он называл Хиальпрек, решил, что настала пора его учить.
В замке датского короля уже много лет жил гном Регин, маленький горбун с длинной черной бородой и крохотными хитрыми глазками. Он был угрюм и молчалив, а порой злобен. Но старый король ценил его обширные познания во всех науках и за то редкостное искусство, с которым он изготовлял оружие и всевозможные украшения из серебра, золота и драгоценных камней. Ему-то и поручил Хиальпрек воспитывать своего названого внука, и Регин с обычным усердием принялся за новую работу.
Сигурд оказался способным учеником, и спустя несколько лет он уже знал все, что надлежало знать королевскому сыну. Юноша научился читать, писать, ездить верхом, владеть оружием и играть во всевозможные игры. Он выучил так же языки всех соседних народов и постиг искусство мореплавания. Предсказания Сигмунда продолжали сбываться. В свои пятнадцать лет Сигурд был на голову выше самого рослого воина, а его могучие плечи и широкая грудь говорили об исполинской силе. Занимаясь с юношей, Регин был по-прежнему замкнут и молчалив, но чем старше становился Сигурд, тем внимательнее приглядывался к нему хитрый гном, словно одолеваемый тайной думой.
— Послушай, — сказал он однажды своему воспитаннику, когда они вдвоем сидели во дворе королевского замка, — неужели тебе не стыдно так жить? Ты молод и знатен, твой отец был великий король, а здесь тебя держат на положении слуги.
Сигурд широко раскрыл глаза.
— На положении слуги? — повторил он удивленно. — Почему? Разве король Хиальпрек мне в чем-то отказывает, разве он относится ко мне хуже, чем к другим своим внукам?
Регин рассмеялся.
— У нашего короля недурно живется и простым слугам, — сказал он. — Но я вижу, что все внуки Хиальпрека уже давно имеют собственных лошадей, а ты ходишь пешком, как какой-нибудь пастух.
— Я никогда не просил деда подарить мне коня, — возразил Сигурд. — А если попрошу, то будь уверен, что он мне в этом не откажет.
С этими словами юноша поднялся и, оставив Регина, пошел прямо к Хиальпреку.
— Дедушка, — сказал он ему, — я уже вырос и хочу иметь собственного коня.
— Я давно жду от тебя этой просьбы, — добродушно улыбаясь, ответил старый король, — и рад ее исполнить. Ты знаешь, где пасется мой табун, ступай к нему и выбери себе любого коня, который придется тебе по нраву.
Обрадованный юноша горячо обнял старика и, не медля ни минуты, поспешил на пастбище.
Табун Хиальпрек пасся на опушке небольшого леса, в двух часах ходьбы замка. В нем было несколько сот коней разной породы и масти. Сигурд долго в нерешительности ходил вокруг, не зная, на каком из них остановить свой выбор, когда вдруг увидел одноглазого старика в широкополой шляпе и синем плаще, который шел к нему из лесу.
— Что ты тут делаешь и могу ли я тебя помочь? — приветливо спросил его незнакомец, подходя ближе.
— Я выбираю себе коня, — ответил юноша. — Ты стар и опытен и, конечно, знаешь больше меня. Скажи, как мне узнать, какая из этих лошадей самая лучшая?
— Это не так трудно сделать, — сказал одноглазый старик. — Поблизости отсюда течет река. Загони в нее табун и возьми себе того коня, который первым переплывет на другую сторону.
— Спасибо за совет! — радостно воскликнул Сигурд. Подожди меня здесь, и ты увидишь, что я не останусь неблагодарным.
И он, громко свистя и размахивая руками, погнал табун к реке. Испуганные лошади сгоряча бросились прямо в воду, но поток был широк и стремителен, и все вскоре повернули обратно к берегу, кроме одного серого жеребца, который, легко борясь с волнами, быстро переплыл на противоположный берег, а потом, видя, что никакой опасности больше нет, так же легко вернулся назад.
— Вот тебе и конь! — рассмеялся одноглазый старик, который неотступно следовал за юношей. — Да к тому же лучший конь на земле, потому что, добавил он тихо, — он происходит от самого Слейпнира, восьминогого жеребца Одина.
Сигурд обернулся, чтобы спросить незнакомца о том, откуда он это знает, но, к своему изумлению, увидел, что тот уже исчез. Догадавшись, что с ним разговаривал не простой смертный, он решил никому не рассказывать об этой встрече и, позвав конюхов, приказал им отвести серого жеребца в замок.
Таинственный незнакомец не обманул юношу. Грани — так Сигурд назвал своего скакуна — был быстрее и выносливее любой другой лошади. Он быстро привык к юноше и на каждое ласковое слово молодого хозяина отвечал ему радостным ржанием. Регин с довольной усмешкой смотрел, как Сигурд объезжает Грани, но, когда тот спросил его, похож ли он теперь на слугу, карлик лукаво прищурился и ответил:
