направления и проскочил вдоль побережья — пацана могли подобрать туристы, а они предпочитают тамошние живописные виды. Встал Пол сегодня в пять, два часа назад вернулся из своего скоростного заезда, присел выпить кофе, поставил кружку на журнальный столик и, кажется, заснул. Ему не помешал даже голос Линды, постоянно с кем-то разговаривающей за тонкой стенкой.
— По-ол! — в голосе Линды радость от добытой информации мешалась с недоумением.
Он встал, поморщился на отвратительно холодный кофе и заглянул в соседнюю комнату:
— Есть сведения?
— Я разослала ориентировку по всем мотелям Вашингтона*.
*Имеется в виду штат.
— От имени обеспокоенных родственников?
— Да. Есть зацепка. Я уже скинула Фреду на пейджер, чтобы срочно разворачивался в Беллингхем.
— Пацан там?
— Был. Все приметы совпадают, нужна сверка с фото. Я думала, управляющая мотеля сожрёт меня прямо через телефон. Пришлось сказать, что я представитель органов опеки, а не родственница.
Пол усмехнулся:
— Что, мальчик сломал телевизор?
Линда сердито поджала губы:
— Мальчик явился вчера вечером, прикинулся немым. Представился Уиллом Вольфом — у консьержки в кармане осталась его записка. Потом заманил консьержку в номер, вырубил её, связал, порвав простыню, ограбил кассу мотеля, очнувшуюся консьержку заставил молчать, угрожая стволом, спёр из номера полотенце и ушёл, оставив открытым окно. Женщину зверски искусали москиты. Мы точно ловим мальчика, Пол?
В кабинете повисла озадаченная тишина.
Пол и Линда некоторое время смотрели друг на друга.
— Она что, очень мелкая? Эта консьержка?
— Я не знаю, — Линда пожала плечами, — по телефону не понять. Пусть Фред сам посмотрит. Горничная уже убрала номер, но, может быть, где-то остались отпечатки.
— Сводку преступлений по Беллингхему?..
— Уж е. В ночь с понедельника на вторник украден один велосипед.
— И всё?
— Это маленький респектабельный городок, там мало что происходит.
— Полагаю, поиски ничего не дали?
— Нет.
— А где украли?
— В парке. Я посмотрела адрес — это как раз к северу от мотеля. По времени — пропажа была обнаружена через три часа после того, как консьержка получила по голове.
— Он движется в Канаду.
— Да он давно уже там! Поразительно целеустремлённый мальчик.
Зазвонил телефон.
— Возьми, наверняка Фред.
Пока Пол излагал Фреду суть дела, Линда сходила к кофейному автомату и принесла Полу свежую чашку кофе. Потом наклонилась к трубке:
— Фред, пробегись по магазинам и кафешкам. Хоть кто-то в городе должен был его видеть?
Пол прихлёбывал кофе, радуясь тому, что в голове прояснялось. Линда смотрела в окно, на серое безликое офисное здание через улицу.
— Слушай, я не пойму: зачем он прикидывается немым? Хочет… замаскироваться? Так на него наоборот будут обращать внимание.
— Согласен, — он с сожалением отставил пустую чашку. — Непонятно.
Фред. Двумя часами позже.
Он убедил управляющую мотеля, что если с помощью отпечатков пальцев удастся достоверно подтвердить личность мальчика, то возможно хозяева и смогут получить от его родителей возмещение убытков.
Теперь у него были снятые с оконной рамы отпечатки пальцев и образец почерка в придачу — всё за пять долларов.
Ещё за десятку с ним согласилась переговорить пострадавшая консьержка — огромная бабища весом не менее трёхсот фунтов.* Каким образом её умудрился вырубить одиннадцатилетний пацан, пусть даже и рослый, для Фреда оставалось загадкой. Это ж надо, чтоб как удар чётко был поставлен! С розыском пропавшего ребёнка не вязалось никак. Да ещё ствол этот. Может, пацан пистолет-зажигалку купил, а туповатая баба испугалась?
*Около 136 килограммов.
В том же мотеле он снял номер на две кровати, и когда к вечеру приехал Пол, поделился с ним своими сомнениями. Фишка с немотой обоим казалась значимой, но ни Пол, ни Фред чёткого логического объяснения ей не находили.
— Может, он впрямь из какой-нибудь лаборатории? С отрезанным языком?
— Да брось, тётка пересмотрела сериалов.
— Почему тогда не говорит?
— Может, у него нездешний выговор? Не хочет спалиться? К тому же, нам зачем-то сказали, что пацан учил русский язык. Как он его учил, если немой?
— По книгам? Читал?
В дверь постучали. На пороге стояла консьержка, сплошь покрытая красными пятнами москитных укусов.
— Здрассьте. Я тут кое-что ещё вспомнила, — она выразительно посмотрела на обоих.
— Пять долларов за информацию, — сразу нашёлся Фред.
— Десятка.
— О-кей! Но только если информация окажется действительно важной.
— Этот парень, — консьержка наклонилась поближе и состроила заговорщицкую мину, — он вовсе не был немой. Он когда мне стволом грозил, сказал: «Спи! Поняла?» И ещё несколько слов, я не разобрала.
— По-русски? — живо поинтересовался Пол.
— Я не говорю по-русски! — чопорно поджала губы консьержка. — Но выговор у него ужасный, хуже, чем у нигеров из гарлема. Нет, страшнее. Аж мороз по коже.
Десятка перекочевала из кармана в карман.
В ДОБРОЙ КОМПАНИИ
Вовка. Вторник, 7 июля. Поезд на Калгари — поезд на Эдмонтон.
Сутки я ехал с ковбоями, почти не выходил из купе, поглядывал в окно на красивые канадские виды, сильно похожие на наши сибирские, ночевал на третьей полке, слегка замаскированный сумками. Выгрузились в Калгари — мать моя женщина… Если вы когда-нибудь были в городе, в котором проводится большой фестиваль, и с каждой минутой участников прибывает всё больше — вот, это было оно. Шесть утра. Толпы людей. Бесконечные группы ковбоев на лошадях. Фургоны, как у переселенцев! Ряды палаток, продающих всякое нужное, не очень нужное и совсем ненужное, но прикольное.
Попросил Меттью (пустил в ход всё — знакомые слова, карту, жесты…) помочь купить мне билет до Эдмонтона. С учётом, что «но пасспорт». Он сходил в кассы, принёс билет на какой-то регулярно ходящий поезд (или на дополнительный, я что-то не очень понял, какая у них тут система).
К чести ковбоев, ребята за меня переживали (настолько, что я начал опасаться, не сдадут ли меня в какую-нибудь ювенальную полицию — но обошлось), дождались моего рейса. Прощался я с ними душевно, обнимался с лошадьми, жал руки человекам, кто-то даже фотографировал. С кем-то напоследок обменялся: бейсболку на шляпу — я даже толком не понял, с кем, хаос вокруг творился страшный. Мэттью проводил меня не только до вагона, но прям до места. Поезд оказался без спальных мест, но не электричка в нашем понимании. Сидячие платцкарты с номерами. Мне, спасибо, купили у окна, одиночное. Я смотрел на ребят, оставшихся на отъезжающем перроне,