внезапному знакомцу, что живу с родителями, бабушкой и сестрой на ферме, у нас тоже есть лошадь, она рыжая и её зовут Дульсинея, как лошадь Дон Кихота, мы запрягаем её в повозку или ездим верхом. Что у нас большое хозяйство. И что вот мы поехали в путешествие, а я потерялся в толпе и сел не на свой поезд, и уехал не туда (в этом месте, наверное, было коряво, но я подбирал слова как мог). А паспорт у родителей, и я не могу купить билет. А мне надо в Эдмонтон (честно, первый большой город, который я вспомнил).
Парень кивал и всё приговаривал: «О-кей».
В процессе моего рассказа ближайшая лошадь так старательно тянулась ко мне обниматься, что получила пару кусочков сушёного яблока, и все остальные тоже начали скорей хотеть со мной дружить.
Это, кажись, тоже произвело впечатление. Как же! Сербский ковбой, да и лошади его любят. Меттью хлопнул меня по плечу, снова бодро уверил, что всё будет о-кей и ещё что-то. Потом он начал раздавать лошадям корм. Я вызвался помочь — работа-то плёвая вообще. Под конец он, кажется, стопроцентно уверился, что меня можно считать натуральным ковбоем, и когда поезд остановился, открыл двери, что-то некоторое время наблюдал, потом вышел, а буквально через минуту снова заглянул в вагон и замахал мне рукой:
— Пст! Гоу-гоу-гоу!
Эх, была не была.
Я выскочил из товарняка, перебежал до ближайшего пассажирского вагона и юркнул вслед за Меттью в ближайшее купе, сразу за туалетом. Купе оказалось битком набито ковбойской молодёжью обоего пола, пивом, банджо, гитарой и в довесок губной гармошкой. Люди уставились на меня в страшном недоумении. Меттью шустро втиснул меня в угол лавки и нахлобучил прямо поверх кепки чью-то ковбойскую шляпу, а сам втиснулся на лавку напротив.
По коридору сердито протопала женщина в синей форме, остановилась напротив нашего купе, начала что-то возмущённо выговаривать Меттью. Тот подскочил и встал в проходе между сиденьями, почти перегораживая собой вход, активно жестикулируя. Пантомима могла бы называться «простите, мне показалось».
Женщина (видать, проводница) ушла, сердито фыркая. Меттью куда-то выбежал, быстро вернулся, закрыл дверь купе и защелкнул её на замок, после чего представил меня своим приятелям, красочно пересказав мою историю (я отдельные слова успевал понимать). «Уа-а-ау», — удивились ковбои. Сербия? Настоящая Сербия? А где это, это Азия? Ах, Европа, на юге. Ничего себе! Вэлкам! Пиво будешь?
От пива я отказался, достал свою колу. Не хватало ещё, чтоб меня тёпленькой размазнёй взяли. Они начали меня расспрашивать — что да куда. Пришлось повторить про вери бед инглиш. Как мог, спросил, куда они едут. Пусть лучше про себя рассказывают.
Все сразу загомонили, одна из девчонок даже достала фотоальбомчик, где были сплошь ковбои, ковбои и ещё раз ковбои. Причём, на многих было видно, что огромная колонна верхом на лошадях проходит по большому городу. Откуда-то появились пёстрые буклеты с ковбоями-ковбоями-ковбоями и надписями: «Стампид-парад».
— Итс ковбой-фестиваль? — предположил я.
— О, йес, йес, фестивл! Калгари!
Короче, путём многоступенчатых переводчицких уточнений я уяснил, что в Калгари на днях начнётся самый большой на континенте ежегодный ковбойский фестиваль — этот самый Стампид-парад. Занятно.
Потом все пили за этот фестиваль. Потом взялись петь. Я смотрел на гитару и вспоминал Ольку. Как там она со своей музыкалкой? Скажут ли ей, что я пропал? И как она отреагирует, когда узнает?
От раздумий меня отвлекло склонившееся передо мной белобрысое лицо. Лицо участливо спрашивало: не хочу ли я есть, пить или (внезапно) сыграть на банджо?
Когда-то мечтал научиться, но не в условиях же переполненного купе. Уж лучше на гитаре.
Предупредил:
— Онли уан сонг, — «только одну песню», если я всё правильно помню.
Сыграл им под видом сербской «Арину-балерину» группы «Секрет»*. Был одобрен.
*Олька любит, когда я её пою.
В купе стало совсем душно. Я вышел в туалет, снял ветровку, замотал в неё кобуру с береттой, оставшись в одной футболке (хорошо, чисто белую одел, безо всяких рисунков), вернувшись, сунул свёрток в рюкзак и затолкал на верхнюю полку. Белобрысая девчонка, что сидела рядом, посмотрела с любопытством, потыкала пальцем в бицепс и спросила: занимаюсь ли я спортом и каким? Я скроил важную мину и ответил, сопровождая пантомимой, что — да, спорт, ферма, поросята, много чистить. Такой вот немудрящий юмор. Но ковбоям понравилось, смеялись, снова пели свои ковбойские песни…
Выставил на общий стол большой пакет острых сухариков. Учитывая, что пили они пиво, зашло с большим энтузиазмом.
НЕ ПОНЯЛ…
Пол. Всё то же 6 июля. 9.00. Стоянка для машин неподалёку от Портленда.
Фред отправился на север, а он — на юг. На первый след ему посчастливилось напасть почти сразу. Продавщица с бейджиком «Рейчел» из небольшого магазинчика на стоянке увидела фотку и начала смеяться:
— Теперь никто меня не переубедит, что пацан не сбежал из секретной лаборатории!
— Почему, мисс Рейчел?
— Ты уже не первый, парень. Вчера приходили двое, похожие фотки показывали. Я им так и сказала: что, мальчики, потеряли экспериментальный образец? — она облокотилась о кассу и спросила с вызовом: — Знаешь, что он купил? Большую пачку презервативов, самых огромных и самых чёрных, которые нашлись. И фотоаппарат. Представляю, как он будет фотать весь процесс… — взгляд Рейчел вдруг сделался злым: — Признайся-ка: подопытным языки отрезают, чтоб ни о чём не проболтались?
— У него не было языка? — живо уточнил Пол.
— Уж не знаю, что там у него было, — проворчала женщина, внезапно теряя интерес к разговору, — но говорить он не мог, только мычал. Идите-ка себе, мистер, мне надо сделать перерыв и помыть магазин.
Продавщица вытащила из-под прилавка табличку «закрыто» и выразительно похлопала себя по руке.
— А позвонить от вас можно?
— Нет. У меня не работает телефон.
— Всего доброго, мэм. Спасибо за помощь.
Она закрыла дверь на замок и следила, как подозрительный мужик зашёл в закусочную (там телефон точно был), как вышел, сел в автомобиль и выехал со стоянки. Настроение испортилось, потому что она вспомнила, какие недетские у пацана были глаза.
— Хоть бы не поймали! — пожелала Рейчел в пространство.
12. ВОПРОСЫ, ВОПРОСЫ…
СЕВЕРНЫЙ СЛЕД
«Охотники за привидениями». Понедельник, 6 июля, 16.30. Портлендский офис.
— Пол!
Он распахнул глаза, уставившись в серый плиточный потолок.
Когда стало достоверно известно, что объект их поиска отправился на север, Пол развернулся с южного
