пока не пришла, а жаль.
Ладно, я пошел на обход, — Алексей, набирая ход, вышел.
Милая моя, не беспокойся, у меня все хорошо. Я себя замечательно чувствую! — пожилая женщина ласково увещевала Ольгу. — Не трать на меня время.
— Галина Николаевна, очень рада, что Вы себя лучше чувствуете, — Ольга прощупывала пульс, напряженно думая о чем-то. — Вы сегодня завтракали?
Да, как Вы сказали, старалась, почти получилось, — смущенно улыбнулась старушка.
— Надо лучше стараться. Не будете нормально питаться, назначу капельницы, — Ольга серьезно посмотрела на пациентку, та сделала вид, что приняла к сведению, но не удержалась и рассмеялась тихим беззлобным смехом.
Ольга покачала головой и пошла к сестринскому столику, внести назначения в журнал. Заложено было небольшой линейкой, последние отметки значились только за вчерашний день. Ольга пролистала дальше, пусто. Резко встав, она направилась в процедурную, где гремела посудой медсестра.
— Почему не проводились процедуры утром? — спросила ее Ольга, закрыв предварительно дверь.
Медсестра бесцельно переставляла посуду и поддоны с места на место. Ольга собралась было повторить вопрос, но заметила, что медсестра прятала от нее свое заплаканное лицо.
— Что случилось? — Ольга подошла к ней и повернула к себе.
— Они не хотят, — медсестра развернулась и принялась снова что-то раскладывать.
— Чего не хотят?
— Ничего не хотят, а я не могу их заставить.
— Ничего не понимаю…
— Больные не хотят получать лечение, они все как сговорились.
— А чего же тогда они хотят?
— Хотят умереть. Собираются сегодня, после заката.
— Что, все? Все сразу? — Ольга присела на кушетку, безвольно опустив руки.
— Они так решили, говорят, что он ушел, теперь и им пора.
Господи, да кто ушел? Что за ерунда!
— Я не знаю, ничего не знаю! Сумасшедшие! Я так больше не могу, зачем это все? Зачем? В чем смысл этих чертовых назначений, когда и так понятно, что исход один? — медсестра повернулась к Ольге, глаза ее горели, щеки налились горячечным румянцем. Она бросила поднос с ампулами на стол, по всей комнате разлетелись стеклянные колбочки с желтоватой жидкостью. — Это не поможет! Ничего не поможет! Что мы издеваемся над людьми, играем тут в докторов?
— Люда, успокойся, — Ольга говорила спокойным голосом, насколько смогла себя контролировать. Внутри нее полыхал пожар переживаний. — Мы должны делать, понимаешь? Мы должны что-нибудь делать.
— Зачем? Кому мы хотим что доказать? Кому? Себе? — Люда криво усмехнулась, лицо ее стало менее красным, побледневшее от гнева. — Никому и ничего не нужно. Никто и ничего сделать не сможет. Мы должны просто тут все подохнуть.
— Это наш долг, — Ольга почувствовала неуверенность в своем голосе и побледнела. — Наш долг.
— За все долги мы рассчитались. Я не могу их заставить и не хочу. Пусть умрут спокойно.
В процедурную зашел Алексей. Ольга встретилась с ним взглядом и отвернулась, пряча набежавшие слезы.
— Почему больные отказались от приема пищи? — Алексей смотрел поочередно то на медсестру, то на Ольгу. Медсестра, бледная от гнева, резко сдвинула его с прохода и вышла.
Ольга устало сняла с себя съехавшую маску и горько рассмеялась.
— Оля, надень маску.
— Зачем? — Ольга бросила маску в ведро и начала развязывать свои косы.
— Оля, не дури, не хватало еще, чтобы ты тоже заразилась.
— Леша, ты такой хороший, но такой наивный.
Алексей нахмурился, но промолчал. Ольга развязала косы, и красивые русые волосы заструились по ее плечам. Алексей поймал себя на мысли, что он слишком долго смотрит на нее и сделал вид, что осматривает беспорядок в комнате. Ольга заметила это и слегка улыбнулась.
— Хватит Леш, наигрались в докторов. Я устала бороться, — Оля подвязала волосы в хвост, встала и сняла халат. Строгое, сшитое по фигуре трикотажное платье, скрытое за безликим халатом, преобразило ее, сбросив оковы профессии. Она поймала взгляд искреннего восхищения Алексея и кокетливо улыбнулась.
Оля, ты можешь мне ответить на один вопрос? Только честно.
— Да, думаю, что после вчерашней ночи мне нечего от тебя скрывать, — Ольга подошла к нему поближе и изучающе смотрела в глаза.
Алексей зарделся румянцем, но не отвел попривычке глаз. Ольга удивленно приподняла бровь, видя, что тот Алексей, тот застенчивый паренек, который украдкой засматривался на нее в институте, уже вырос.
— Сколько недель у тебя задержка?
— Что? — Ольга удивленно посмотрела на него. Она закусила губу. — По-моему, это тебя не касается.
— И все же, четыре недели?
— Алексей, тебе не положено это знать.
— Отвечай! — он схватил ее за локоть и сильно сжал, Оля тихо вскрикнула и умоляюще посмотрела на него.
— Леш, не надо, пожалуйста, не надо.
— Оль, мне очень надо это знать.
— Только Марату не говори, пожалуйста.
— Не буду этого обещать.
— Не говори, не надо!
— Выйдем, и сама скажешь.
Ты думаешь, нас выпустят? — в ее голосе дрогнули нотки надежды, а глаза заискрились новым ярким светом.
— Я уверен! — Алексей почувствовал, что в нем самом зарождается новое, давно потерянное чувство надежды. — Оля, какой срок.
— Уже шесть недель, — она улыбнулась той улыбкой счастливой женщины, в которую невозможно не влюбиться.
— Ты когда в последний раз сдавала кровь Наташе?
— Я не сдавала, все как-то не до этого было.
— Я тебя прошу сейчас же подойти к ней, хорошо?
— Хорошо, а можно я больше не буду … — Оля показала рукой в сторону зала с больными.
— В этом больше нет надобности пока. А дальше на твое усмотрение, принуждать я не буду.
— Леша, ты просто золото, — Оля чмокнула его в щеку и направилась к выходу. — Ане, действительно, повезло, смотри, не потеряй ее.
Алексей кивнул ей и, когда она вышла, набрал по внутреннему телефону лабораторию. Через шесть гудков ответила Наташа, она что-то жевала.
— Привет, это Алексей, — не дал он ей ответить. — Ты там что, ешь?
— Ой, привет, Леш, — Наташа весело прощебетала. — Ты знаешь, так захотелось есть, просто остановиться не могу.
— Хоть ты ешь.
— Что?
— Ничего. К тебе сейчас подойдет Оля, возьми у нее кровь и сделай, что я попрошу.
— Подожди, я возьму ручку, а то память сам знаешь какая, у меня в особенности, — в трубке раздались поспешные шаги, затем смачный хруст откусываемого яблока. — Диктуй.
10.
Итак, давайте подведем итог, — Алексей сделал вид, что записывает в свой блокнот, — вы не видите смысла в проведении дальнейшего лечения, и поэтому отказываетесь от него.
— Да что от него толку, — послышались с разных концов зала недовольные голоса.
Весь холл был заполнен больными, большинству удалось разместиться на диванах и кушетках, по обычаю расставленныхвдоль стен, но сейчас они были параллельно окнам и холл напоминал небольшой лекторий, где за сестринским столом как преподаватель
