Пятнадцать кассет с ракетами, составлявшими ее боекомплект, из-за большого объема пришлось разместить в отдельной сумке. Туда же я поместил все найденные на шатле гранаты и запасной источник питания как для Винтаря, так и комбинезона. В отличие от Ракетницы, этот сидор я смог вполне безболезненно устроить на горбе Глушилки, благодаря тому, что его содержимое равномерно распределилось по ее поверхности.
Судя по карте до конца плазмерного леса оставалось не больше двух километров, а потому начав смешаться вправо, я покинул Драндулет, беззаботно колесящий в сторону Ретранслятора. Несмотря на обилие груза, бежать оказалось легко и даже приятно, но тому имелось свое объяснение.
– Конечно, самый приход, вот и несет по конски – размышлял я, наращивая темп.
Но школа, пройденная на Хашее, не позволяла забыть об осторожности, несмотря на охватившую меня эйфорию. Позволить себе споткнуться и упасть я не мог. И дело даже не в опасении травмы, падать я умел. Просто к входу в Ретранслятор необходимо прибыть хотя бы одновременно с Драндулетом, а в идеале – раньше его. Поэтому любая заминка могла привести к потере времени, ставя под удар успех нашего и без того малоперспективного мероприятия.
Для того, чтобы выйдя из плазменного леса не попасть под камеры наружного наблюдения, расположенных над входом, предстояло сделать порядочный крюк. Вскоре стоящие сплошной стеной башни плазмеров начали расступаться, и в разрывах между ними стал отчетливо угадываться горный массив. Достигнув крайних плазмеров, я остановился, чтобы убедиться, что входы отсюда не просматриваются. Между плазменным лесом и подножием горы пролегала своеобразная просека, шириной с километр и теперь мне предстояло пересечь этот открытый участок.
Дальше я продвигался к входам у основания горы, стены которой уходили ввысь практически отвесно. Но небольшое подножие все же имелось и потому к козырьку над входом мне удалось подобраться метров на десять выше, зайдя что называется “с тыла”. Из всей череды ворот, первые являлись самыми маленькими, предназначаясь в основном для такой малогабаритной техники, как роботы-ремонтники.
Вскоре из плазмерного леса показался и наш Драндулет, пусть и порядком помятый, но с независимым видом преодолевающий просеку перед воротами. Хоть я и успел вовремя, но до того как он попадет в шлюзовую камеру, я планировал сделать кое-какие приготовления. Я начал быстро снимать с себя весь груз, избавляясь от всего лишнего. После взрыва прятаться уже не имело смысла никакого, следовательно, Глушилка нам больше не понадобится. Конечно, она могла пригодиться впоследствии, но пока особо далеко я не загадывал, а потому ее габариты, и что главное – вес, мало вписывались в мои дальнейшие планы.
Самый быстрый способ оказаться после взрыва возле входов – это спрыгнуть сверху. Высота состовляла метров восемь, но учитывая пониженную гравитацию, это соответствовало примерно пяти метрам на Земле, и каждый лишний килограмм мог стать решающим. Пытаться прятать Глушилку смысла я не видел никакого. Если начнут искать – все равно найдут, да и временем для этого я не располагал. Поэтому пристроив ее за ближайшим валуном, начал возвращать на место оружие и боеприпасы. Винтарь и сумку с кассетами я повесил за спину, а Ракетницу предпочел оставить в руках, чтобы в случае необходимости, используя ее массу во время прыжка, скорректировать положение тела в полете.
Все эти приготовления я закончил как раз к тому моменту, когда Драндулет остановился перед воротами. Способ блокировки входов от воздействия извне был элементарен, потому как подобная конструкция встречается у каждого в ванной. Конусообразная форма затычки слива полностью исключает возможность продавить ее внутрь и это понятно каждому. Но вот изнутри… Шлюзовая камера мало того, что герметична, но имеет довольно увесистую воротину с внутренней стороны, потому надежда на успешный подрыв составляет процентов шестьдесят. Если проход окажется не вскрыт, то уйти от охраняющих его автоматических турелей вполне возможно, потому что он крайний и вследствие небольшого изгиба я попаду в зону действия только двух. Они располагались по одному сверху и снизу между первым и вторым входами.
Тем временем, послышались звуки сервомоторов, открывающих вход, отдающиеся через толщу камня неприятным зудом во всем теле. Синхронно с этим процессом Драндулет продолжил движение вперед, въехав точно в момент открытия двери, после чего вход стал немедленно закрываться Глухой удар, отдавшийся по камню где-то точно под нами, возвестил, что пробка ворот встала на место и зудящий вой прекратился. Как не велико было желание выглянуть за край козырька над входом, сделать это означало риск привлечь внимание в самый ответственный момент. К тому же, что находится внизу, предсказать несложно. Ровная каменная поверхность, хоть и неприветливо жесткая, но наверняка без малейшего намека, не то что на камни, но даже на пыль. И хотя так будет только до взрыва, сейчас все выглядело именно так, а потому палиться по порожнякам смысла не имело никакого.
Но так как я находился значительно выше плоскости входа, единственное, что мне сейчас оставалось доподлинно известно, так это высота, с которой предстоит сигануть. Откровенную панику в эмоциях Амкера, касающуюся подобной перспективы, мне удавалось игнорировать. Достаточно того, что приходилось давить собственные сомнения, относившиеся к точности выполнения самого прыжка. К тому же имелся еще один немаловажный фактор – время. Успех мог зависеть от малейшей доли секунды, поэтому я сидел весь на взводе, напряженно приготовившись к рывку.
Но сигналом к старту послужил не звук взрыва, а передавшаяся по камню еле ощутимая вибрация от включения мощных насосов. И не успел я, подавшись вперед сделать первый шаг, как внизу под толщей камня прогрохотал мощный взрыв. Стараясь, чтобы сотрясение скалы под ногами как можно меньше повлияло на точность выполнения прыжка, я достиг края, и в этот момент, остановив движение вперед, словно завис над открывшейся внизу пропастью. Благодаря подобному трюку, в короткие мгновенья падения мне удалось осмотреться, и я все же увидел то, на что хотелось надеяться больше всего.
Входная заглушка оказалась выдрана, что называется “с мясом”. При этом, не только распахнута настежь, но и две верхние петли разорваны и толстенная бронезаглушка наклонилась, удерживаемая одной только нижней петлей. Все это я успел заметить во время набирающего скорость падения. К счастью, выправлять положение тела перед касанием не понадобилось, поэтому приземление прошло в штатном режиме. Совершив кувырок через голову, я отметил, что внутренне готовился к менее приветливой встрече с поверхностью. Нет, удар подошвами о поверхность оказался довольно жестким, но выполнение переворота, благодаря гасящей энергию ударов конструкции комбинезона, ощутимо сгладило его прохождение.
Стоило мне вновь коснуться подошвами каменной поверхности, я стартанул к входу. Поднявшаяся после взрыва пыль не позволяла рассмотреть что-либо дальше пяти метров. Это означало, что ослепшие датчики движения турелей, начали срочно перепрограммироваться, пытаясь найти другие источники обнаружения. И первым, конечно, станет проявление энергии деления ядра, на котором работает практически все известное оборудование. Поэтому времени не то, что мало, его вообще нет, и шлюзовая камера являлась единственным безопасным местом.
Приближаясь к ней со всей доступной скоростью, я внимательно отслеживал действия турелей, смутно просматривающихся в завесе пыли. Первой дернулась в мою сторону верхняя, начав стрелять практически сразу. Понимая, что продолжая двигаться тем же курсом, проскочить в открытый проход не получиться, я сместился за распахнутую крышку входа, принявшую на себя несколько следующих разрывов плазмы. Но не все еще было потеряно. Хоть проскочить в шлюзовую камеру через открытый вход не получилось, но оставалась еще щель, образованная в месте оторванных петель воротины в верхней ее части. В этом случае, на короткий миг я все же попадал в сектор обстрела турелей, а значит, прохождение этого участка следовало сократить до минимума.
Не останавливаясь, я пронесся вдоль воротины и буквально выстрелился метра на три в высоту, и не зацепившись буквально чудом, проскользнул в эту узкую щель, приземлившись уже внутри шлюзовой камеры. Здесь, при приземлении переворот через голову не помогал, потому как велик риск просто свернуть шею. Поэтому единственное, что я мог сделать, это развернуться в падении, чтобы приземлиться на спину. Но даже, когда безжалостно ударившись спиной, меня, переворачивая волокло по каменному покрытию, внутренне я ликовал. Первый проблемный момент, несмотря на огромный риск, удалось успешно выполнить.
Внутри все выглядело, как и положено в эпицентре взрыва. Причем, обломков Драндулета оказалось очень мало. По всей видимости, их вынесло взрывной волной, а те, что задержались, в большинстве своем, торчали из стен. Как к примеру, одна колесная ось Драндулета, пробившая бронированное стекло смежной со шлюзом караулки и застрявшая в стене напротив окна. Но кроме открытого доступа в караульное помещение, особо радовало обстоятельство, что и проход внутрь пещеры тоже оказался свободен. Вместо положенной тяжеленной фрамуги, по идее, отъезжавшей в сторону, сейчас зияла огромная дыра. Сама же воротина отсутствовала напрочь, как и половина конструкции лифта, смятая ее весом при падении внутрь пещеры.
