начнется, -— громогласный голос разбудил в оне интерес, -— Как вы уже все знаете, вашей задаче будет: нанести урон оболочке кристаллу забвения, в которой находится тело Ивана Посошкова.
Когда он назвал фамилию человека, который каким-то хреном находился в кристалле, по столовой прошелся гул, который перерос в бесконечные споры между студентами.
Один рассказывал историю краше другого, а я лишь впитывал и обрабатывал информацию, которая лилась рекой. Я, честно, попытался понять, что это за фрукт и с чем его едят. Но из-за обилия теорий, слухов и откровенного бреда, я попытал удачу, искоса посмотрев на свой правый карман брюк.
«Эй, дедуль, пс-с-с-с. Информация нужна!»
«Какой я тебе дедуль, дурень?! Что хотел?»
«Кто такой Иван Посошков?»
«Салфетке» в кармане пришлось подумать с минуту, и наконец, когда я уже отчаялся получить ответ, он выдал весьма интересную вещь.
Иван Тихонович был выходцем из народа, которого в свое время приблизил к себе император. У мужика было много планов, идей, возможностей, но он, в один миг, все просрал. Променяв комфорт и почет, на тайные письма, и некромантию, которую император ненавидел, после казни своего сына.
Почему именно Петр первый ненавидел некромантию, я так и не понял, ибо было крайне сложно сосредоточится на мыслях «чита», и не отвлекаться на гул вокруг.
Уловил я одно, и, думаю, самое главное.
Посошкова заключили то ли в тюрьму, то ли в подобное место в Петропавловской крепости, где, как все думали, он скончался. Но как бы не так. Мужик мало того, что обходился без еды и воды, из-за чего, кстати повесели несколько надсмотрщиков, думая, что те кормят его в тайне, так и был вполне себе живчиком.
Когда Петр Великий снизошел до посещения места заключения «предателя», тот попытался сбежать, умертвив больше десятка гусаров, и подняв из мертвых часть из них.
Восстание — подавили, Посошкова — заковали и бросили в пруд, но тому — хоть бы хны. Тогда, Петр Алексеевич с помощью заморских магов, которых, кстати, переманили на службу империи, создали кокон, кристалл, в который его заковали навечно.
И вроде все — все сложилось, враг государства — больше ничего не сделает, но…
Барабанная дробь, король Швеции заключил контракты с сильными магами африканского побережья. А там… Додики на любой вкус — кукловоды, некроманты, бездушные, и прочая ересь. А кто у нас сильнейший некромант империи? Правильно, Посошков. Только вот, тот тоже был далеко не дурак, и когда его заковали в кокон, вокруг себя он создал пленку, которую — не разрушить, и со временем, эта пленка вышла нарушу кристалла и закрепила его.
Отныне — еще не было не мага, который смог бы разрушить эту «оболочку» выстроенную некромантом, ибо она скидывает любой магический удар — в землю.
Собственно говоря, у студентов есть возможность потренироваться на «кукле», к которой, доблестный Лаврентий Лаврентьевич присобачил сосуд с жидкостью, которая и окрашивается в цвет всплеска.
Какая сила у самого президента — не знает никто, и явно, он не смог разбить защиту.
Гул прекратился после оглушающего, рвущего перепонки звука.
Когда он прекратился, все недовольные уставились на Германа Якоба, в зубах которого блестел самый настоящий — свисток.
-— Пгхошу минуточку внимания, -— прокартавил он, -— Петгх Великий добгходушно пгхедоставил нам защитный сосуд пгхедателя импегхии, для того, чтобы вы, детки, вдоволь натгхеновались!
Его писклявый голос вызвал волну смешков, который прекратился пот отчетливым «кх-кх» президента.
-— Пгхоходным баллом считается любой гхезультат, кгхоме голубого. Все. На этом — мы закончили. Встгхечаемся на пегхекгхестке.
Студенты начали нехотя подниматься со своих мест, на ходу доедая или допивая, и потихоньку выдвинулись в сторону выхода.
-— Вано, -— обратился я к рыжему, торопливо допивающего чай, -— Что за перекресток то?
-— Леш, ты меня поражаешь своей неосведомленностью, -— юноша сделал очень умное лицо, и продолжил, -— Фонтан, из которого ты вчера пил и является центром перекрестка. Ты никогда не замечал, где дорожка из желтого кирпича расходится в разные стороны? Так это там!
-— Ась?
-— Ну, блин, -— он дожевал булку, отряхнул от крошек форму, и кивнул головой в строну выхода, -— Пойдем. В общем, мужское общежитие — запад, женское — восток, центр — фонтан. Север — арена, юг — центральный академический корпус, уяснил?
Я удовлетворенно кивнул и не задавая вопросов вышел вслед на за ним на улицу.
Погода шептала — налей и накати. Утреннее солнце уже припекало макушку, свежий воздух отрезвлял, но набитый желудок неутомимо зазывал лечь подремать.
Когда мы подошли к фонтану, Павел, который, как сказала Маша, которая как-то радостно помахала мне и подошла к нам в сопровождении «орка», был не кем иным, как лекарем академии, разбивал группы по пять человек в каждой. Всего, оказалось, десять групп.
Для чего это было, я узнал спустя десять минут, когда охрана академии принесла самодельные деревянные проемы, и установила их в землю.
К каждому подобному проходу, подходили по очереди учителя, чем то мазали деревянную раму, шептали, и вид через них, начинал мутнеть и преображаться, пока «изображение» за ними не стало полностью размытым.
«Вот как они делают «по факту» пелену… Прикольно.»
-— Ученики, -— прозвучал голос президента, -— Пять групп по десять студентов, по очереди, заходят во врата, перемещаются в проклятый грот и с помощью своего фамильяра — бьют по кристаллу. После того, как вы выходите из грота, заходит один из учителей, и сверяют ваш показатель. Заносят его в протокол. Время на подготовку внутри грота — ровно десять минут. Не используете это время по назначению — врата выдернут вас обратно и испытание будет засчитано как провальное. Вопросы?
-— У меня есть! — на всеобщее обозрение вышла Елизавет Петровна.
-— Слушаю тебя, -— сухо сказал «Лавруха».
-— Если моя фамильяр способен преобразовываться в оружие, я могу таким способом ударить кристалл?
Ее вопрос заставил толпу всполошиться.
-— Если вам, Елизавета, подобное уже под силу, то да, вы можете делать что душе угодно.
Девица удовлетворенно кивнула головой, заулыбалась и встала к первым, по счет воротам, за ней выстроилась ее группа.
Мне же, достался самый последний проем, который бы самым восточным, и группа из девяти человек с учетом меня.
«А, да… Санька то нет.»
-— И… Начали! — пропищал Герман, дунув в свой отвратительно противный свисток.
Эпизод 12
Пока я тер пальцами ушные раковины, первая четверка «игроков» влетела без промедления в врата, а я, как
