Уже поднимаясь наверх по лестнице, она громко сказала:
– Спасибо! И не бойтесь. Мы никуда отсюда не убежим.
Как только Митя вошел в комнату, он захлопнул дверь и, чуть понизив голос, проговорил:
– Лика, я придумал, что нужно делать.
– Митя, прошу тебя, только без самодеятельности, – остановила его Лика.
– Я эсэмэску пошлю! – сказал Митя гордо.
– Кому?! – испугалась Лика.
Она отлично понимала, что за ними наблюдают, их подслушивают. Скорее всего, повсюду стоят видеокамеры. А телефоны им оставили исключительно для того, чтобы вытянуть сюда тех, кто им нужен, и прежде всего Еву. Лика сразу подумала, что Митя хочет послать эсэмэску тому, у кого может находиться Ева.
– Дяде Ларику, – шепнул Митя.
– Кто это? – не сразу поняла Лика.
– Это наш сосед, – объяснил Митя. – У меня в телефоне его номер есть. Я слышал, они с мамой о каких-то бумагах говорили. Он наверняка знает, где они. Дядя Ларик с дедом дружил. И главное, – добавил Митя на самое ухо Лике, – у дяди Ларика есть пистолет.
– Хорошо, только эсэмэску я посылать буду, – сказала Лика, вздохнув.
Она понимала, что сидеть и совсем бездействовать тоже было нельзя.
Митя согласился и отыскал в своем телефоне номер Иллариона Забродова, который был записан у него под буквой Л.
– Может, сначала позвонить? – предложила Лика.
Митя попытался дозвониться, но номер был недоступен.
Лика на минуту задумалась и написала: «Мы в загородном доме у Паршина». Отослав эсэмэску, она хотела попытаться еще раз дозвониться, но тут ожил ее мобильный. Звонила Ева Грановская.
– Лика, где вы?! – с тревогой спросила она. – Что с Митей? Почему вас нет на месте?!
– Мы сейчас в загородном доме Паршина. Нам сказали, что вы должны сюда приехать одна и привезти какие-то бумаги. И ни в коем случае не сообщайте в полицию! Иначе и нам и вам будет плохо, – проговорила Лика и спросила: – Когда вы сможете приехать?
– О боже! – испуганно отозвалась Грановская. – Как Митя?
– Все нормально.
– Мама! – отозвался Митя, выхватывая трубку. – Приезжайте поскорее. А то дядя Эд нас не выпускает. Все про какие-то бумаги спрашивает.
– Да. Да. Мы, то есть я, – тут же поправилась Ева, очевидно опасаясь, что их подслушивают, – сейчас же приеду. Только вы никуда оттуда не уходите!
Лика взяла у Мити трубку и предупредила:
– Только без бумаг приезжать не имеет смысла. Они нас не выпустят.
– Да привезу я ему эти бумаги! Только бы они вас оставили в покое! – в сердцах сказала Ева и отключилась.
Теперь, следуя инструкции Паршина, нужно было сообщить о звонке охраннику или Валентине, а они уже должны перезвонить ему.
Но пока Лика собиралась с духом, чтобы спуститься по лестнице и передать информацию, внизу послышались выстрелы. Митя, испугавшись, спрятался под одеяло, а Лика уже хотела выходить, как дверь распахнулась и к ним в комнату буквально ввалился Константин, а за ним вбежала и захлопнула дверь Валентина.
Из руки, в которой Константин держал пистолет, текла кровь. Валентина, оторвав от простыни полоску, попыталась наложить повязку.
– Кто это? – испуганно спросила Лика, понимая, что на выручку к ним так быстро никто прийти не мог.
– Немцы какие-то, – почти прошептала Валентина.
Лика прислушалась. За дверью двое и правда говорили по-немецки. Поскольку она немецким, как и английским, немного владела, ей удалось разобрать, о чем они говорили.
– Ты хорошо осмотрел все комнаты? – спросил один.
– Да, никого нет, – ответил второй.
– Значит, они здесь, в этой комнате.
– А зачем господину Крафту родственники этого человека?
– Ты первый раз, не знаешь. А он, когда серьезные сделки, всегда берет заложников. Тогда есть уверенность, что партнер не обманет.
– Но в Германии он говорил, что нам каких-то стариков нужно будет взять…
– Да. Но господин Протасов, с которым он собирался вести дела, погиб. Теперь у Крафта другой партнер. И он сам не знает, кто из родственников у него есть. Он сказал, чтобы мы взяли его жену или детей. Но, насколько я понял, он понятия не имеет, есть ли у него жена и дети… Так что сойдут и те двое, которых мы видели.
– Но это не жена, а гувернантка, – парировал второй.
– Ну что ж, будем искать детей.
– Они, наверное, здесь, в этой комнате! – сказал второй и попытался вскрыть дверь.
Очевидно, у кого-то из них была отмычка. Потому что дверь поддалась и распахнулась настежь. Двое светловолосых тренированных парней в джинсах и спортивных майках с наставленными пистолетами ворвались в комнату. Константин, который, похоже, потерял слишком много крови, попытался подняться, но у него ничего не вышло, и он опять опустился на колени сидящей над ним Валентины.
Лика поняла, что они с Митей практически беззащитны.
– Мы не делать вам ничего плохого, – проговорил на ломаном русском один из парней. – Сейчас слуги пусть останутся здесь, а вы пойдете с нами. Вы поедете с нами в машине.
– Куда? Зачем? – спросила Лика.
Но Мите, который вылез из-под одеяла и настороженно наблюдал за всем происходящим, вдруг почему-то показалось, что эти иностранцы – люди дяди Ларика, что они приехали их спасти. Поэтому он приподнялся и шепнул на ухо сидящей у него на кровати Лике:
– Едем с ними, они нас спасут!
Однако Лика сомневалась в этом. И будто в подтверждение ее опасений один из парней перезвонил кому-то и по-немецки сказал:
– Господин Крафт, все в порядке. Его дети у нас. Мы везем их к офису компании «Серебряные крылья».
Не обращая никакого внимания на раненого охранника, которого Валентина с помощью нашатырного спирта пыталась привести в чувство, парни довольно грубо подтолкнули Лику к выходу.
– Шнэль! Шнэль! – сказал парень и хотел помочь Мите. Но тот уже сам соскочил с постели.
На улице, у ворот, в которые парни неизвестно как вошли, стоял белый микроавтобус с затемненными стеклами. Митя первым юркнул в него, за ним зашла Лика.
Рассмотреть, куда их везут, было невозможно. Митя хотел перезвонить или послать эсэмэску Забродову или матери, но у него тут же забрали телефон.
Ехали они довольно долго. Наконец один из парней позвонил и по-немецки сказал:
– Господин Крафт, мы на месте. Его дети у нас.
Лика давно догадалась, что их с Митей кто-то принял за детей Паршина. И именно потому их взяли в заложники. Но сейчас не было смысла разубеждать похитителей в обратном. Ведь дети Паршина им для чего-то были нужны живыми и невредимыми. И кто знает, что сделают эти даже с виду головорезы, если узнают, что Митя с Ликой не имеют к Паршину никакого отношения.
Между тем тот, что звонил Крафту, выслушав по телефону указания, сказал своему товарищу:
– Сказал сидеть и ждать. Если нужно будет их мучить или куда-то отвезти, он даст знать.
И тут ожил мобильный Лики: звонила Ева. Лика стремительно нажала на кнопку ответа и буквально скороговоркой ясно сказала:
– Офис «Серебряные крылья»!
И в это же мгновение один из парней, больно ударив ее по руке, выбил мобильный. Аппарат упал и, стукнувшись о железную ножку кресла, рассыпался на кусочки. Теперь они остались еще и без связи.
Правда, через несколько минут охранники почему-то замолкли. Было похоже, что они, использовав ситуацию, решили задремать, как и водитель.
Авторадио работало вполсилы, но Лика, взглянув, как напряжен и взволнован Митя, притянула его к себе и начала тихо подпевать:
Полчаса до рейса, полчаса до рейса,
Мы почти у взлетной полосы.
И бегут быстрее всех часов на свете
Эти электронные часы.
Вот и все, что было, вот и все, что было.
Ты как хочешь это назови.
Для кого-то просто летная погода,
А ведь это проводы любви.
И того, что было, и того, что было,
Нам с тобою снова не связать.
Жаль, что мы друг другу так и не успели
Что-то очень важное сказать…
Митя вздохнул и шепнул:
– Папа эту песню любил.
Дальше они пели ее уже вдвоем:
Вот и все, что было, вот и все, что было.
Ты как хочешь это назови.
Для кого-то просто летная погода,
А ведь это проводы любви.
По аэродрому, по аэродрому
Лайнер пробежал, как по судьбе, —
И осталась в небе светлая полоска,
Чистая, как память о тебе.
Вот и все, что было, вот и все, что было.
Ты как хочешь это назови.
Для кого-то просто летная погода,
А ведь это проводы любви.
Глава 10
С самого утра Эдвард Паршин был как на иголках. Он ждал звонка от немецкого партнера, с которым в отсутствие погибшего Протасова ему придется заключать сделку. Поскольку до этого все переговоры с немецкой стороной вел Протасов, он сам понятия не имел, что это за немец и насколько ему можно доверять. Да и суть предстоящей операции он представлял довольно смутно. Понимал, что дело связано с поставкой оружия в одну из стран Ближнего Востока. Но оружие не русское – американское. А все нюансы прорабатывали Протасов, этот немец и Грановский. Кого-кого, а Сергея Грановского Эдварду Паршину сейчас действительно не хватало больше всего. Сергей великолепно говорил по-английски и по-немецки, поэтому им никогда не приходилось приглашать переводчиков. А главное, он был всегда предельно внимателен и прекрасно разбирался в людях.
