— Постой, постой, что — это твоя жена?
— Она самая. Я их из Питера на своей машине привез. В Нижнем Новгороде мы расписались. Артюхов нашим свидетелем был и шафером на свадьбе. Полгорода напоили, а потом венчаться поехали, под звон колоколов. Такие люди, как Артюхов и моя жена, привыкли жить с размахом. Гулять так гулять! Другими словами, я пошел на сделку с чертом и выкупил у него ведьму. Но жить я без этой ведьмы не могу, Рома. Заворожила она меня и превратила в своего плюшевого мишку. Хочу — приласкаю, хочу — выброшу. Одним словом, должен я дань платить бандиту. Слово дал. Не заплатил, так они устроили мне фейерверк. Теперь выплачиваю долг с процентами мукомольне. Иначе нельзя. Сам понимаешь.
Такой откровенности Пустовалов не ждал. Словно исповедь принял. А перед кем еще начальник милиции может душу наизнанку вывернуть? Только перед равным. Вот и получается, что они друг без друга — никуда.
— Послушай, Дима, этого гада надо по стенке размазать! Проще простого.
— Жена уйдет. Она меня предупредила: «Ваську тронешь, тут же тебя брошу!» Он должен один на какое-нибудь дело решиться и его надо взять с поличным. Но не убивать, а лет на двадцать в зону упрятать. И чем быстрее, тем лучше. Он мужик ушлый, имеет свои подходы к людям. Быстро связями обрастает, как снежный ком, катящийся с горки.
— Подставить его не трудно. Но только он на туфту не клюнет. Пойдет на верное дело и стоящее риска
— И опять ты прав, Рома.
Требухин достал из кармана листок и подал Пустовалову.
— Есть лакомый кусочек в твоих местах. На такой куш он клюнет. Дать только подержаться философу за краешек, он все одеяло на себя потащит. Вот тут его и накрыть.
— Философу?
— Кличка у Артюхова философская: Спиноза.
Пустовалов развернул листок и увидел личный счет Хлебникова. Цифра умопомрачительная. Он даже не поверил своим глазам. Хлебников уверял его, будто все деньги идут на благотворительность и нужды народа, а себе он оставляет гроши, из которых еще и ему проценты отчисляет. Какие, к черту, проценты! Тут одного процента хватит, чтобы твои внуки безбедную жизнь прожили.
— Эти данные достоверные?
— Копию делал директор банка. Только не спрашивай, как она ко мне попала.
— Дай мне время подумать, Дмитрий. Через пару дней свидимся. Я дам знать сам.
— Ясное дело, с ходу такие вещи не решаются.
Пустовалов сунул бумажку в карман и вернулся к своей машине. Тут не «Мерседес», тут вертолета мало. Пустовалов скрипел зубами.
13 часов 32 минуты
Капитан Ершов дожидался начальника в приемной. Никто ему толком не мог объяснить, куда подевался майор. Распутывает дело об ограблении, вот и весь ответ.
Наконец он появился.
— Заждался, капитан? Сам знаешь, служба. Заходи.
Они прошли в кабинет.
— Поймал грабителей, майор?
— Поймал. Люди уже зарплату получают. Не хуже столичных сыщиков работаем.
Ершов оказался в некотором замешательстве. Неужели Артюхова взяли? Невозможно! Такого голыми руками не возьмешь.
— Ну что приуныл, капитан? Обдумал мое предложение?
— Обдумал. Я его принимаю.
— Садись и пиши заявление. С завтрашнего дня приступаешь к работе.
— Ноу меня при себе нет трудовой книжки и других документов.
— А мы оформим тебя переводом. Документы нам перешлют курьерской почтой. В связи с обострившейся криминальной обстановкой ты приступаешь к своим обязанностям в срочном порядке. Руководство управления меня поддержит. Звание восстановим в месячный срок. Чтобы соответствовало занимаемой должности.
— А ты лихой парень, Митя!
— С сегодняшнего дня я для вас Дмитрий Михайлович или товарищ майор. В моем подразделении фамильярность не приветствуется. Вот так, капитан Ершов. Заявление оставите у секретаря и на сегодня свободны. Вам надо отдохнуть, у вас синяки под глазами после бессонной ночи. Можете идти.
Ершов не все понял, но встал и вышел. Когда нечего сказать, то лучше уйти и не выглядеть идиотом. Ему и впрямь не мешает выспаться.
14 часов 40 минут
Обеденный перерыв заканчивался. По дороге из дома на фабрику Хлебников в одно и то же время всегда проезжал мимо школы, останавливался и ждал. Летом в школе работали кружки для одаренных детей. Дочка капитана Пустовалова, круглая отличница, посещала математический кружок. Хлебников не мог упустить лишней возможности полюбоваться на куколку. Ну надо же, какая несправедливость. Одних детей Господь лепит как попало, над другими работает в поте лица, словно к нему возвращается вдохновение, покинувшее его после сотворения мира.
Юная особа была настолько хороша, что на нее можно было любоваться часами. Каждая черта совершенна. У Хлебникова учащался пульс, и он тихо млел, наблюдая, как сказочная красотка проплывает мимо и растворяется в дали пыльной улицы.
Рано! Рано, черт подери! Нужно подождать еще годика три. Уж потом он свое возьмет. Ничего стоящего мимо его рук еще не проходило. Хлебников умел ждать и терпеть. Очень нужная черта для бизнесмена.
Алексей включил двигатель и поехал дальше.
На фабрике его ждал отец Алены. Страшный мужик. Хлебников боялся смотреть ему в глаза, словно тот мог прочесть его греховные желания. А кто знает? Этот тип на многое способен. С такими опасно идти в одной упряжке, но когда нет выбора, приходится дружить и с самим чертом.
— У тебя есть новости, Роман? Оперативно, ни чего не скажешь.
— Есть не только новости, Алексей, но и предложения.
— Хорошо. Пойдем поговорим за чашкой кофе. Самый раз, чтобы не разморило после обеда.
Они прошли в гостиную, расположенную рядом с кабинетом. Здесь было уютнее, чем в амбициозно обставленном кабинете.
Секретарша принесла поднос с кофейником и чашками. Они устроились в мягких креслах за столиком.
Горячий кофе, прохлада, полумрак — вся обстановка располагала к доверительной, спокойной беседе.
— Итак, Роман, какие ты принес мне новости?
— Я выяснил, что собой представляет Макар Клочков.
— Любопытно. Ну-ну, рассказывай.
— Василий Артюхов. Вор в законе, находится в федеральном розыске. Можно вздохнуть спокойно. Таких отщепенцев на разведку не посылают. Нашел тихое местечко, чтобы отсидеться. Мы таких используем в качестве надзирателей в цеху. Среди них Смурыгин Гавриил Харитонович. Я его вывел из окружения два года назад. Его ждет вышка.
— Смурыгин? Хорошо знаю этого головореза. Но из цеха мы людей не выпускаем. В нашем деле свидетелей быть не должно.
— Я знаю. Живых свидетелей. Только Смурыгин об этом не догадывается. Он и сам не рвется наверх. Перспектива попасть в «Белый лебедь» или «Черный дельфин» никого не прельщает. Ему обещан загранпаспорт, двести тысяч и домик на берегу Средиземного моря. Но через три года. Два из которых он уже отработал. Он верит мне и знает, что через год его ждет райская жизнь. Артюхова может завербовать только Смурыгин. Мне Артюхов не поверит. Да и знать ему больше положенного не следует.
— Так… Развивай свою мысль дальше.
— Я открою им бункер в районе Рудни. А это на сотню километров к югу-востоку от нас. Поставим туда пару списанных станков, дадим бумагу. Смурыгин дело понимает. Два года практики за плечами.
— Хочешь навести на них волчью свору?
— Именно. Устроим небольшой переполох, но собьем след и прокурору, и тех, кто вышел на наши машины На них везут только бумагу, а валюту подбирают по дороге. Все машины проходят мимо Рудни. Водители не в курсе, где проводят перегрузку бумаги. Мы им так выстроили маршруты, что они останавливают свои машины в шести-семи точках. Где-то что-то погружают, а где-то разгружают. Речь идет о бумаге, остальное нас — фабрику — не касается.
— Мне твоя идея понятна. Неплохой ход. Но поднимать шум вокруг такого дела очень опасно.
Хлебников налил себе рюмку коньяку и выпил.
— Гораздо опасней, если доберутся по нас. Или те, или другие. Мы, конечно, выкрутимся, но контору придется законсервировать на несколько лет. Гораздо проще подставить отпетых уголовников. И не обязательно живыми. Нам важно отвлечь внимание от нас на какой-то срок. Сбить со следа.
— Кто их будет брать?
— Камышинские. А наводку мы им дадим.
— Сколько уйдет времени на подготовку?
— Месяц.
— Во что это нам обойдется?
— В таких случаях грех мелочиться.
— Ладно. Я подумаю. Сама идея мне нравится. Но скандала надо избежать.
— Послушай, Алеша. О каком скандале можно говорить? Речь не идет о политическом убийстве. Там любят смаковать подробности. А кто рискнет объявить населению о том, что каждая пятая сотня в их долларовых накоплениях — фальшивая? Вот что вызовет скандал. Нет, такие дела спускают на тормозах. Зато Минфин и Центробанк будут спать спокойно, и никто больше не станет искать фальшивомонетчиков.
— Хорошо. Попробуем рискнуть. Составь схему. Так, чтобы она могла сработать как часовой механизм. Потом я ее откорректирую
