Я отменил тренировки. Перед смертью не надышишься, а вот отдохнуть не помешает. Тесея по-хорошему следовало отправить к соотечественникам — подосланных убийц можно было уже не опасаться. Но когда я спросил, не хочет ли он провести оставшееся до игр время с товарищами, меня окатили таким ледяным негодованием, что сразу стало ясно — не хочет. Похоже, ему слишком приглянулась моя купальня.
В три дня я попытался втиснуть целую жизнь. Мы бродили по окрестным рощам, купались в холодных ручьях, мяли траву на укромных полянках и на удивление мало разговаривали. То есть Тесей-то постоянно что-то рассказывал: детство в Трезенах, палестра, дорога в Афины, Эгей и его тогдашняя жена Медея… Я слушал, и улыбался, и подшучивал над ним, что порой приводило к шумным потасовкам, а порой — к другим занятиям, хотя и не менее шумным. Напускные сдержанность, серьезность, благоразумие слетели луковой шелухой, и из-под них наконец-то выглянул мальчишка, всем своим существом впитывающий ветер и солнечный свет. Вот только мне надо было поговорить с ним о таких вещах, которые плохо сочетались с бездумным валянием на прибрежном песке.
Несколько раз я собирался с духом и открывал рот, но трезенец тут же затыкал меня поцелуями, точно чувствовал что-то. Голос рассудка истошно верещал, что я должен немедленно взять себя в руки, объяснить все Тесею и до самого конца держаться от него подальше. Так будет правильно. Каково придется мальчику, вынужденному убить вчерашнего любовника? Сердце насмешливо возражало: «Сколько ты продержался в прошлый раз? И двух дней не прошло. Боялся возвращаться в свою спальню, поворачивался спиной к собственному страху, прятался в раковину безмозглым рачком с выпученными глазами. Понравилось?»
В тот самый прошлый раз, когда мне надоело праздновать труса и я решил, что вполне смогу провести ночь в своей кровати, не пустив в нее трезенца, а того нигде не оказалось, что-то ощутимо хрустнуло у меня внутри. Будто зерно, даймон знает сколько пролежавшее в земле мертвым грузом, дало всходы, или яйцо, про которое все забыли, выпестовало в себе новую жизнь. Птенец пробил скорлупу, и теперь требовал тепла и заботы. Ему нужен был Тесей — сейчас же, немедленно, или я пожалею о том, что не помер во младенчестве. Рассудок вспугнутой квочкой метался вокруг и ничего, решительно ничего не мог сделать.
С тех пор мой птенец вырос и окреп. Ему плевать, что я не умею и боюсь любить, что я всю жизнь учился не подпускать к себе никого на расстояние вытянутой руки, что моя броня давно затвердела, потеряла гибкость и грозит рассыпаться в прах от слишком резких движений. У птенца есть Тесей, и он собирается жить вечно.
К вечеру третьего дня я все-таки вытряс розовую дымку из мозгов — дальше откладывать было просто некуда.
— Тесей, послушай меня внимательно, я…
— Ты женишься на мне, и мы будем долго и счастливо прятаться в твоих подземельях от недовольного Миноса?
— Неужели я убил месяц своей единственной и неповторимой жизни на некоего трезенца только для того, чтобы он все под конец испортил?
— Не гневайся, о Ужаснейший, я весь внимание.
Он тоже нервничает, хоть и старается этого не показывать. Будущее прячет свои очертания в густом тумане, прикидываясь то прекрасным дворцом, то смрадным логовом чудовища. Тесей пока не видит, что меня нет ни в логове, ни во дворце.
— Завтра — первый день празднеств. Будут обряды, жертвоприношения, храмовые танцы…
— Скучища!
— Не перебивай! Игры начнутся на следующий день. Сюда ты больше не вернешься — вас всех оставят ночевать при храме Матери. Меня на состязаниях не будет, поэтому ты…
— Как это — не будет? Почему?
— А ты хотел, чтобы я подержал тебя за ручку? Извини, но нянькой я больше быть не могу.
— Нет, я думал…
— Ты собирался выиграть у меня в упорной борьбе? Давай как-нибудь в другой раз, сейчас тебе нельзя рисковать, а мое участие — очень большой риск… Если ты победишь, тебе придется пройти через Лабиринт.
— Так он все-таки существует?
— Конечно. Лабиринт — сердце Кносса, тайное святилище. Царский дворец построен прямо над ним. Там проводятся самые важные обряды, и именно там победитель Идийских игр должен совершить жертвоприношение богам подземного мира в память Андрогея. Только после этого игры считаются завершенными.
— Ну и что? Подумаешь — обряд.
— Да, всего лишь обряд, если победитель — местный. Но если состязания выиграет пленник, то в центре Лабиринта его встретит Критский ужас в моем лице. Без маски.
— И… сколько раз такое случалось?
— Если все пойдет как надо, то нынешние Игры станут первыми, в которых победит чужеземец. Твои спутники должны будут сопровождать тебя в Лабиринте, иначе им не удастся бежать. Пусть все завяжут себе глаза — лучше не рисковать, сам понимаешь. Возьмите с собой какую-нибудь веревку и держитесь за нее, чтобы не потеряться. Когда доберетесь до жертвенника, оставишь своих соотечественников за ближайшим углом — еще попадут под горячую руку, чего только в драке не бывает.
— Какой драке?
— А ты думал, добренький Астерий отпустит афинских данников да еще помашет им вслед платочком? Ха! Ты будешь сражаться с чудовищным Минотавром и убьешь его в поединке. Перед «смертью» я объясню тебе, как выйти наружу. Выведешь своих — и к малым воротам, там будут ждать колесницы и Ариадна. Надеюсь, про нее ты не забыл?
— Нет, я…
— Не забыл — и хорошо, слушай дальше. Вместе с Ариадной вы доберетесь до вашей лоханки. Потом очень быстро выходите из гавани, идете к Наксосу и там совершаете свадебный обряд.
— Но зачем? Неужели нельзя потерпеть со свадьбой до Афин? За нами же наверняка будет погоня.
— Конечно, будет. Закавыка в том, что брак, заключенный вне Крита, не считается законным. Увези ты Ариадну хоть в Афины, хоть на Олимп, пригласи на свадьбу всех богов разом — для Миноса ты останешься бесчестным похитителем. Наксос — критское владение. Обряд, проведенный там, сделает тебя полноправным супругом царской дочери. Обязательно нужны свидетели из местных. Я скажу сестрице — пусть возьмет с собой кого-нибудь из слуг. Их придется оставить на острове, не забудь. Вообще-то, правильней всего было бы и Ариадну там оставить и вернуться за ней на Крит через годик. Но, учитывая нрав ее папочки, лучше увози девчонку сразу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
