— В самый раз, и подгонять не надо, — довольным тоном заключил он. — Я сначала выбрал изумруд, но у тебя уже было кольцо, подаренное моей мамой. А это мне сразу понравилось. Потом подыщем к нему кулон. Все, поехали в парк.
Уже на улице Вэл попыталась было протестовать.
— Не обязательно осыпать меня такими дорогими дарами просто потому, что мы женаты, — заявила она. — От кольца я не могу отказаться. Но прошу тебя больше мне ничего не дарить. Очень прошу.
— Твои желания меня не слишком заботят, — ухмыльнулся Ларри. — Так сложилось, что я обожаю драгоценности. Если я захочу тебе что-то подарить, меня не остановить. И вообще, Вэл, твоя щепетильность меня удивляет. Изобрази на лице удовольствие. Подумай, как пригодятся тебе все эти побрякушки, когда ты решишь, что больше не можешь выносить меня. Вкладывать деньги в драгоценности весьма разумно, даже в наше переменчивое время.
— Если ты полагаешь, что я разорву наш договор, то ты глубоко ошибаешься, — вдруг обиделась девушка. — Я не хотела выходить за тебя замуж, но теперь это случилось, и я не сбегу.
— Да, мне почему-то кажется, что не сбежишь, — протянул Ларри. — И тут мы как раз подходим к тому, что я собирался тебе сказать. Я женился на тебе, поскольку не представлял, что еще можно сделать в сложившихся обстоятельствах. Повернем на эту улицу… она приведет нас к Гайд-парку. Так, о чем я… Мы оба за то, чтобы наш брак оставался фиктивным. По крайней мере, мне достаточно, чтобы ты изображала любящую жену на людях. Конечно, придется играть роль, но на то ты и актриса. Я хочу, чтобы ты ясно понимала: у меня и в мыслях нет претендовать на свои «супружеские права», как говорят в газетах. Я заметил, ты иногда смотришь на меня с опаской. У тебя нет причин для этого. Сколько тебе лет, Вэл?
Этот вопрос испугал ее.
— Двадцать… два. В свидетельстве о браке же написано.
— А, я не посмотрел. Двадцать два! Совсем еще девочка. Поверь, я не думаю, что, выйдя замуж, ты подписала себе пожизненный приговор. Если со временем наш брак станет ненавистен нам обоим, я тебя освобожу. Только не спрашивай как! Положись на меня. Я не собираюсь исчезнуть, или покончить с собой, или еще что-нибудь в этом роде. Развод оформить ничего не стоит. На настоящий момент мы женаты, но не надо думать, что это навечно, девочка моя.
— Ясно. Спасибо.
Вэл понимала, что должна быть благодарна ему. Но почему-то при мысли, что Ларри может устать от их брака, пусть даже и в отдаленном будущем, ей стало не по себе. Раньше она думала, что попала в ловушку. Теперь же ей показалось, что она не в ловушке, а в клетке, в которой, как всем домашним птичкам, ей тепло и сытно. Оказаться за ее пределами значило лишиться стабильности, уверенности в завтрашнем дне и обеспеченности.
Глава 18
— Осталось всего-то два дня до нашего отъезда на остров Уайт. Ты рада, Вэл? — Пожалуй, да. Мне там… спокойнее.
— Вот как? — Ларри удивленно приподнял бровь. — Отчего же? Оттого что здесь тебе не к кому броситься за помощью, если я стану с тобой груб? Уж на острове тебя есть кому защитить.
— Нет, я не это имела в виду, — поспешно ответила Вэл. — Я хотела сказать, что… я боюсь, что мы столкнемся здесь с кем-то из моих прежних знакомых.
— Ну и столкнемся, что с того? Почему тебя это так беспокоит? Теперь-то у нас все законно и честно.
— Все равно лучше нам уехать пораньше. Например, сегодня.
— Сегодня мы не поедем, — спокойно отозвался Ларри. — На завтра у меня назначена встреча с моим армейским начальством. Ее невозможно отменить, так же как и ту, о которой я говорил утром. Кстати, а чем ты собираешься заняться, пока я буду занят?
Они сидели в холле гостиницы. На улице было холодно и сыро, в воздухе пахло грозой. Вэл выглянула в окно и поежилась. Выходить из гостиницы ей не хотелось.
— Даже не знаю. Наверное, останусь здесь. Хотя нет, пройдусь по магазинам. И волосы нужно уложить. Если ты будешь занят, Ларри, давай встретимся здесь в обед. Это вполне разумно, как ты считаешь?
— Да, согласен. Впрочем, нет, давай встретимся в половине первого у «Трока» — там и пообедаем. Если меня еще не будет, зайди внутрь и представься. Хотя тебе, вероятно, будет скучно сидеть и ждать меня.
— Я совершенно не против того, чтобы проводить время в одиночестве. Дело в другом… но… — Вэл умолкла, улыбнувшись вымученной улыбкой. Она не хотела рассказывать Ларри, что ее терзает смутное предчувствие беды. — Глупости всякие в голову лезут. Наверное, погода влияет. Встретимся у «Трока». Тебе уже пора, да? Иди, а то опоздаешь. Мы сегодня позавтракали позже обычного.
— Ты права. Что ж, значит, увидимся в половине первого. У тебя достаточно денег? Прекрасно! Мне и самому нужно забежать в магазин до отъезда. Мама наверняка ждет от меня гостинца.
Ларри ушел, а Вэл озадаченно смотрела ему вслед. В последние дни она окончательно перестала что-либо понимать.
«Как будто мы всего лишь знакомые, — размышляла она, поднимаясь в номер за шляпкой и пальто. — Как будто я девушка, с которой ему просто приятно побеседовать. Вот как он меня воспринимает. После того разговора в парке он больше не касался личных тем. Но и эти свои гадкие комментарии перестал отпускать. Мне кажется, не будь мы женаты, он даже понравился бы мне!»
Но они были женаты. И это все меняло.
Вэл нередко сравнивала Ларри с Алеком. Вкусы и темпераменты двух братьев разнились настолько, что невозможно было оценивать их по одним критериям. Алек отличался общительностью, надежностью и трудолюбием, но в то же время любые отклонения от его стандартов шокировали бы его, он не разделял точки зрения, не совпадавшие с его мнением. Ларри был угрюм, властолюбив и своеволен. Непредсказуемый человек, с которым лучше не фамильярничать. Однако, несмотря на все это, у Вэл сложилось ощущение, что Ларри наделен гораздо более богатым воображением, нежели Алек. Жизненный опыт научил его не признавать условностей и не приходить в ужас по пустякам, вникать в чужие проблемы и понимать других людей.
И все-таки Вэл не уставала напоминать себе, что ей нравится Алек, за которого она вышла бы замуж с большим удовольствием. Жизнь с ним была бы ровной, приятной и спокойной. Ведь он любил ее. А Ларри не только не любил ее, но и считал обузой. Если бы не обстоятельства, он ни за что не женился бы на ней.
Девушка старалась одергивать себя в такие минуты. Нет смысла думать об Алеке и страдать из-за несбывшихся надежд. Это лишь сделает ее жизнь с Ларри невыносимой.
Она подошла к зеркалу, чтобы поправить шляпку.
«Валентина Мастере — нет, теперь я Гренвилл — ты идиотка! — отругала себя Вэл. — Если бы ты не была такой презренной трусихой, ты не влипла бы в эту историю. Но раз в тебе нет ни капли смелости, терпи. Хотя это и непросто. А вернемся домой, еще сложнее будет. Мне неприятно думать, что Пат теперь будет открыто липнуть к Алеку. Она своего не упустит. Но мне все-таки не следует поощрять его ухаживания. Это было бы нечестно».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
