— Вызови по радио Шелли. Не говори ему прямо про фотографию, но скажи, что мы тут кое-что нашли. Нам нужно встретиться с ним.
Помощник шерифа неохотно отступил назад.
— Вы, ребята, не станете тут…
— Нет, что ты, — заверил его Лукас. — И послушай, спроси его, нет ли новостей о младшем Мюллере.
— А что с сыном Мюллера? — спросил Харпер.
— Он пропал, — ответил Лукас, снова поворачиваясь к нему.
Лейси направился к кухонной двери. Когда она закрылась за ним, Лукас подошел к Харперу.
— Если я не ошибаюсь, ты плюнул в лицо следователю Климпту, и знаешь, я чувствую себя обманутым. Жаль, что ты плюнул не на меня.
— Да пошел ты, — сказал Харпер, посмотрел на Лукаса, на Климпта и снова на Лукаса. — У меня есть права.
Лукас схватил его за рубашку, как перед этим Климпт, сдернул со стула и с силой швырнул к стене. Харпер прикрылся, все еще не готовый оказать сопротивление. Следователь вцепился в его правую руку и вывернул ее. Полицейские были крупнее Харпера. Вдвоем они легко прижали его к стене.
— Помнишь, что ты говорил про тиски? — спросил Лукас у Климпта, и тот что-то буркнул в ответ. — Смотри, что я сейчас сделаю. Это будет отвратительно.
Большим и указательным пальцами он ухватился за носовую перегородку Харпера и сжал, впившись ногтями в мягкую плоть. Тот открыл рот, собираясь закричать, но Климпт резким движением сдавил ему горло.
Лукас еще сильнее сжал пальцы и спросил:
— Как зовут женщину на фотографии? Имя?
Хозяин дома дернулся и покачал головой.
— Убери-ка на пару минут руку с его горла, Джин, — сказал Лукас и выпустил нос Харпера.
Тот застонал, задергался, втянул в себя воздух, и Лукас снова спросил:
— Кто эта женщина? Отвечай, мерзавец! Ее имя?
— Я не знаю…
— Давай я попробую, — вмешался следователь.
Он ухватился за нос Харпера, как до него Лукас, и желтые ногти впились в кожу.
Звук, вырвавшийся из горла хозяина дома, мог бы стать воплем, будь он ниже тоном, а так это было скорее похоже на скрип мела по доске. Харпер начал дрожать.
— Кто? — повторил Лукас.
— Не…
Климпт посмотрел на Лукаса, тот покачал головой, и оба выпустили Харпера. По его щекам текли слезы, он обхватил голову руками и упал на колени. Лукас присел на корточки рядом с ним.
— Ты что-то знаешь, — сказал он. — Тебе известно имя женщины или того, кто с ней знаком.
Харпер подобрал под себя одну ногу и тяжело поднялся. Глаза у него покраснели, слезы продолжали течь по лицу.
— Сволочи!
Климпт ударил его по уху.
— Ты нас не слушаешь. Ты знаешь эту женщину. Если ты не назовешь нам имя…
— И что вы сделаете? Отметелите меня? — спросил Харпер с вызовом. — Меня уже и раньше избивали, так что валяйте. А я обращусь к своему адвокату.
— Давай обращайся, а я повешу эту вонючую фотографию на доске объявлений в «Супер-вэлу» и напишу, что ты торговал Джимом, — пообещал Климпт. — Довольно скоро твоя шкура будет висеть на соседнем дереве, но тебя в ней не окажется.
— Пошел ты! — прорычал Харпер.
Из его носа на верхнюю губу стекала кровь.
Климпт замахнулся, но Лукас остановил его:
— Хватит.
— Где Харпер? — спросил Лейси, когда они садились в машину.
— Наверное, готовит ужин, — ответил Климпт. — Он в порядке, Генри, не волнуйся ты так за него.
Помощник шерифа с сомнением покачал головой и попросил:
— Можно мне еще раз взглянуть на снимок?
Лукас протянул ему фотографию, Лейси включил в машине свет и уставился на снимок.
— Посмотрите-ка сюда. — Он указал пальцем на уголок карточки.
— Похоже на рукав, — сказал Лукас.
— Похоже, — подтвердил Лейси, держа фотографию в четырех дюймах от лица. — Это «Полароид спектра». У него дистанционное управление, так что вполне возможно, что их только двое. Но раз тут рукав, кто-то держал камеру.
— Фотоаппарат направлен вниз, — заметил Лукас. — Для штатива слишком высоко.
— Получается, что там было несколько человек, — предположил помощник шерифа.
— Да, наверное, — кивнул Лукас. — Мы уже знаем, что Джим имел дело с крупным белым мужчиной, а тут изображена женщина.
— Проклятье, если их целая группа, в округе начнется настоящий переполох, — сказал Климпт.
— Мне кажется, он уже начался, — ответил Лукас.
Следователь покачал головой.
— Когда шайка подонков насилует детей, это хуже, чем убийства. Поверь мне, в наших краях такое гораздо страшнее.
Глава 09
Они поехали назад в город. Климпт сел в машину к Лукасу.
— Знаешь, мне понравилось, как ты себя там вел, — сказал следователь.
— Спасибо, я над этим много работал, — ответил Лукас.
Включилась рация, и они услышали голос Карра:
— Вы мне нужны в участке.
— Мальчика нашли? — спросил Лукас.
— Пока нет, — ответил шериф.
Выключив приемник, Лукас сказал Климпту:
— Это моя вина. Директору школы не понравилось, что копы разговаривают с учениками без разрешения родителей. Я отвез мальчика домой, чтобы объяснить его отцу, что произошло. Проклятье!
— Ты ни в чем не виноват, — возразил следователь. Он выудил сигарету из мятой пачки и прикурил от спички. — Такие вещи невозможно предвидеть. Мы имеем дело с сумасшедшим. Твоя репутация известна всем. У нас тут думают, что ты Шерлок Холмс.
— Я не Шерлок Холмс. И мне уже приходилось сталкиваться с психами. Я должен был учесть, что нельзя показывать интерес к какому-то определенному свидетелю. Я… О черт!
— Что?
— Ты знаешь, где живет доктор? Уэзер Каркиннен?
— Конечно. На озере Линкольн.
Уэзер жила в старом доме, отделанном белым сайдингом, с остроконечной крышей, засыпанной снегом. С одной стороны виднелась труба из плитняка, увитая голыми стеблями плюща, с другой пристроился двойной гараж. Рощица дугласовых пихт защищала его от ветра. Две огромные белые канадские сосны, с нижней ветки одной из которых свисала веревка, росли за коттеджем, на берегу замерзшего озера. Соседние дома были такими же или даже больше, чем у Уэзер, почти все со старыми лодочными сараями на берегу.
Когда Лукас и Климпт въехали на подъездную дорожку, мимо по озеру промчалась группа снегоходов. Они направлялись к бару с ярко освещенной вывеской, расположенному на той стороне озера.
В доме Уэзер было темно.
— Я на пару минут, — сказал Лукас, чувствуя, как внутри разливается холод, который становился все пронзительнее по мере того, как Лукас выбирался из машины, а потом быстро шел к дому.
Он позвонил, а когда ему не открыли, постучал в дверь и подергал ручку. Заперто. Он спустился с крыльца и пошел по тропинке, решив попробовать дверь гаража, но тут внутри дома зажегся свет.
Лукас почувствовал, что с его плеч свалилась огромная тяжесть. Он повернулся, поспешил назад, к двери, и еще раз нажал на звонок. Неожиданно он снова занервничал, испугавшись, что она решит, будто он пришел, чтобы приставать к ней.
Через пару мгновений доктор открыла внутреннюю дверь, посмотрела в окошко внешней и распахнула ее. Уэзер была в теплом длинном клетчатом халате. Стянув воротник у горла, она выглянула наружу, посмотрела мимо Лукаса на машину, которая стояла со включенным мотором на дорожке, и спросила:
— Так, и что случилось?
Ему сразу стало легче. Она не подумала ничего такого…
— Пропал ребенок. После того, как я поговорил с ним сегодня в школе, — выпалил Лукас. — Он мог просто уйти из дома, но никто в это не верит. Возможно, его захватил тот, кто убил Лакортов. Поскольку мы провели вместе какое-то время, ты и я… понимаешь…
— Кто там с тобой? — спросила Уэзер.
— Джин Климпт.
Она махнула рукой в сторону машины, а потом сказала:
— Зайди на минутку, расскажешь, что произошло.
Лукас стряхнул снег с сапог и вошел в дом, где едва различимо пахло травами и выпечкой. Современная акварель, изображающая вазу с цветами, висела на белоснежной стене прямо напротив входа. Лукас почти совсем не разбирался в современном искусстве, но картина ему понравилась.
— Кто пропал? — спросила доктор.
— Джон Мюллер, — ответил Лукас. — Ты его знаешь?
— О господи! Его мать работает в пекарне?
— Кажется…
— О боже! Я видела его там, он делал уроки. Господи…
Она скрестила на груди руки, вцепившись в ткань халата с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
— Если убийца захватил мальчика, значит, он не контролирует себя. Он псих, — сказал Лукас. Он чувствовал себя огромным и неуклюжим в парке, сапогах, шапке и перчатках, когда смотрел на нее, одетую только в халат. — Будет лучше, если ты отсюда уедешь. Хотя бы до тех пор, пока мы не организуем охрану.
Уэзер покачала головой.
— Только не сегодня. У меня операция через… — Она посмотрела на часы. — Через семь часов. Мне нужно встать в пять.
