фразе.
Челюсть Логана напряглась, и он отстранился: и физически, и ментально.
– Блейк, ты играешь нечестно. Бьёшь ниже пояса.
– Очень жаль, что моя жизнь для тебя всего лишь игра.
– И своя отчасти тоже, – резанул он.
– Тогда иди, играй дальше, а меня не вмешивай. – Эти слова мне было сложно произнести, но я нашла в себе силы.
– Я сейчас уйду, но мы поговорим позже, когда ты остынешь.
– Мы поговорим только тогда, когда ты разведёшься.
Логан будто окаменел, на секунду мне показалось, что готов прозвучать взрыв, потому что я, кажется, нажала не на ту кнопку, врубив приказной тон.
– Мы поговорим в любое время, когда я захочу, – обрушил он на меня свой ровный ответ с пугающими интонациями.
– Это же каким образом?
– Вызову тебя в агентство и придётся ехать.
– Я поручу Альфреду эту миссию, и он поедет без меня.
– Я откажусь с ним разговаривать, и тебе придётся поднимать свою прелестную задницу с этого комфортного дивана.
– Я прикинусь больной и отвечу тебе по электронной почте, а в издательство приеду, только если сама этого пожелаю. И перестань пытаться манипулировать мной, – завершила я свою мысль, надеясь, что на этом поток встречных предложений с его стороны прекратиться.
Логан вдруг усмехнулся и неодобрительно покачал головой. Я заметила борьбу на его лице, а потом там ещё мелькнуло что-то. Нерешительность, вроде, и уязвимость. И я на секунду увидела совершенно другого Логана, но он быстро исчез, а вместе с ним исчез и мой персональный Логан. Он снова превратился в надменного холодного дельца. Удостоил меня долгим многозначительным взглядом, а после развернулся и вышел, оставляя меня с непонятным ощущением незавершённости.
Последнее слово, вроде как, осталось за мной, да и от разговора я получила то, чего хотела, но удовлетворения почему-то не чувствовала. Было холодно и неприятно. И как-то странно одиноко.
Глава 15
Выйдя за дверь квартиры Блейк, я по инерции пошёл к лифту, но притормозил. Тащиться через весь Сиэтл, чтобы вырубиться и забыться, было не обязательно. Здесь ведь тоже «мой дом», если квартиру можно было назвать таковой. Скорее, нора. Убежище. Клетушка, в которую можно забиться и спрятаться на какое-то время.
Так что я пошёл к себе. С наслаждением скинул деловую сковывающую меня одежду и натянул обычные домашние брюки. Чёрт, я никогда не любил эти галстуки-удавки и рубашки с пиджаками, дресс-код раздражал меня неимоверно, а после армии я окончательно переключился на спортивный стиль, и мучить себя стильной, но некомфортной одеждой мне приходилось теперь по надобности. Я больше не был золотой молодёжью, или каким-нибудь гиком-стартапером, которому можно ходить, в чём вздумается. Я соприкасался со старыми деньгами, и тут волей-неволей надлежало держать марку. Если я хотел эти деньги сохранить. Можно было, конечно, послать всё к чёрту, развалить издательство к чертям собачьим, но… было много но. И в виде партнёров родителя, и в виде акульего семейства, сверкнувшего идеальным оскалом.
Я крутанул ручку кондея на минимум и приготовился охладиться, как следует. День был долгим, а вечер, который я планировал провести с Блейк, пошёл по другому сценарию. И всё из-за Ванессы.
– Ты что себе позволяешь? – начал я с места в карьер, когда не дозвонился до Блейк и набрал бывшую.
Да, бывшую: ведь для меня она была таковой. Я не соврал Блейк, мы действительно закончили на бумагах о разводе, причём инициатором была Ванесса, да я бы и сам начал процесс, просто она подготовилась быстрее. Та страница моей жизни уже была перевёрнута, я искренне так считал, остались лишь сущие формальности, но… до них мы, оказывается, так и не дошли.
Наверное, Ванесса ждала совершенно другого Логана, того прежнего: кутилу, гуляку, парня без башни, а получила бракованный экземпляр, от которого следовало избавиться побыстрее. Сначала я даже винил себя, да, но ровно до того момента, как узнал, чем она занималась, пока я гнил на Ближнем Востоке.
И наш брак, заключённый наспех в Вегасе, конечно, назло папочке, так и остался коротким недоразумением.
Я так думал.
В памяти у меня осталась совершенно другая Ванесса, теперь я даже не понимал: она такой действительно была или я сам себе её придумал? Или, что ближе к истине, для меня тогдашнего она являлась вполне себе приемлемой кандидатурой на роль подруги.
Теперь я повзрослел, а она… осучилась окончательно.
– Что такое? Ты чем-то не доволен, Логан? А надо было отвечать на мои звонки.
– Надо было стоять у тебя над душой, чтобы убедиться, что ты подписала те бумаги.
Ванесса рассмеялась в трубку.
– Я решила, что торопиться не стоит и… была права.
– Мы ещё поговорим.
– О, мы обязательно поговорим, но только на моих условиях. Где и когда, я тебе сообщу. А твоя м-м-м… как бы помягче выразиться…
Я сжал корпус телефона так, что пластик затрещал.
– Лучше тебе никак не выражаться. И заткнуться.
– А то «что»? – отрезала Ванесса, и я чувствовал её самодовольство даже через расстояние.
– А то могут быть последствия, – пообещал я и отрубил связь.
Чёрт…чёрт… я снова выругался с наслаждением. Каждый раз после разговора с Ванессой мне хотелось поехать её душить. В очередной раз я удивился, за каким хреном я повесил себе на шею этот камень, в виде её? И в очередной раз обвинил отца во всех своих бедах.
Пора бы уже завязывать с этим комплексом.
Я прошёл на кухню и поставил кофе. Пусть время позднее, я знал, что буду спать сегодня, как убитый. Даже не потому, что день был изнуряюще долгим, я планировал закинуться колёсами от дока и отрубиться в сне без сновидений.
С некоторой грустью я посмотрел на одинокую чашку с кофе, думая, что уже привык пить его с Блейки. Окно было так рядом, балкон манил меня.
Мысль, что Блейки за стеной, а, выйдя на балкон, я могу пройти в её квартиру практически без препятствий, будоражила. Очень хотелось проверить, не заперла ли она свою балконную дверь. Что-то подсказывало, что заперла. Да и выходить, по обыкновению, посидеть на балконе перед сном, тоже явно не собиралась. Если честно, я даже скучал по первым дням нашего молчаливого общения. Мне тогда нужна была её несловоохотливая компания. Язвительные реплики, которыми мы перебрасывались, были очень в тему: не больше, не меньше, то, что надо.
Я, конечно, не ожидал, что моя храбрая соседка заявится ко мне в квартиру. По её же собственным словам: спасать меня. Не то, чтобы меня нужно было спасать, но… её появление внесло некоторое
