- Если предположить, что он действительно исцелил этих людей.
Ленуар что-то проворчал себе под нос. Единственное, на что он всегда мог положиться, общаясь с Коди, - хотел он того или нет, - был глупый оптимизм. Но теперь, когда это действительно было нужно, Коди сделался пессимистом.
- Если бы я хотел получить дополнительный негатив, сержант, я бы взял с собой зеркало.
Коди провел рукой по глазам. Ленуар заметил, что он выглядел не просто усталым. Он выглядел измученным.
- Просто... кажется, сегодня не наш день, - сказал он, откидывая полог палатки.
При свете керосиновой лампы Ленуар вгляделся в лица людей, сидевших за столом, и вздохнул.
- Похоже, ты прав, сержант. Сегодня не наш счастливый день.
- Сегодня у всех несчастливый день, - сказал Лидман. Он сидел за столом, чопорно сложив руки перед собой. Напротив него сидел Одед с прямой спиной, глядя в никуда, как солдат на поверке Мерден застыл в углу с непроницаемым выражением лица.
- Что случилось? - спросил Ленуар, хотя уже догадывался, что услышит в ответ.
- Лечение не помогло, - в голосе Лидмана не было самодовольства или злорадства; только сожаление. - Пациенты умерли.
- Что, все? - в тоне Коди смешались отчаяние и недоверие.
- В этом нет ничего удивительного, - сказал Лидман. - Не забывайте, что их диагноз был смертельным, а болезнь убивает быстро.
- В этом как раз всё удивительно, - возразил Одед так тихо, словно говорил сам с собой. - Женщина... Я знал, что для неё надежды нет. Вчера вечером я так и сказал. Но остальные... они были вне опасности. Чтобы все четверо умерли...
Он растерянно покачал головой.
«Похоже, он в шоке», - подумал Ленуар.
- Я не отрицаю ваших добрых намерений, сэр, - сказал Лидман в явном приступе амнезии, - но, как я уже сказал, ваше лечение не имеет под собой научной основы.
Но Одед продолжал, будто врач ничего и не говорил:
- Я не могу понять. Я все сделал правильно. Демоны были изгнаны, силы пациентов восстановлены. Они были вне опасности - все, кроме одной.
- Может быть, это наша вина, - сказала Коди. Он потер лоб, как будто эта мысль причиняла ему боль. - Возможно, присутствие других людей в комнате отвлекло вас.
Целитель покачал головой.
- Этого не может быть. Вы присутствовали только на первом сеансе лечения, с мальчиком. После этого остался только Мерден, а он - мекхлет. Его сила помогала пациентам становиться сильнее, а не слабее.
Ленуар тихо выругался. Он пришел сюда, не ожидая, что его встретят только хорошими новостями — для этого было еще слишком рано, — но, по крайней мере, инспектор ожидал некоторой неоднозначности. Некоторой надежды. Некоторого улучшения, хотя бы и незначительного, хотя бы у одного или двух пациентов. А столкнуться лицом к лицу с полным провалом, да еще так скоро...
- В этом нет никакого смысла.
- Нет, - согласился Мерден. - Никакого.
«Но если Одед не имеет власти над болезнью, тогда почему смертность среди адали так низка?»
- Возможно, у ваших людей все-таки есть иммунитет, - сказал Ленуар.
- Боюсь, что нет, инспектор, - ответил Лидман. - Один из четырех пациентов, которых Одед вчера лечил, был адали. Он умер первым.
Одед взмахнул рукой.
- Многие из моих людей погибли, просто не так много, как ваших. У нас нет иммунитета.
Ленуар озадаченно покачал головой.
- Я не могу это объяснить.
- В этом нет смысла, - повторил Мерден, не сводя золотистых глаз с Ленуара.
- И, тем не менее, - сказал Лидман, - мы не можем оспаривать факты. Я приветствую ваши усилия, инспектор, и усилия ваших товарищей, но, боюсь, я не могу посвятить этому эксперименту ещё больше времени. Доброго вам дня, джентльмены.
Одед медленно поднялся, его поза была напряженной, а голова высоко поднята. Однако под броней его достоинства целитель был явно ранен. Понимал он это или нет, но его пациенты умирали, и скептически настроенный брайлишский врач оказался прав.
На мгновение Ленуар задумался, какой из этих неприятных фактов беспокоит Одеда больше. Но увидел ответ в глазах целителя, полных печали и горя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Я вернусь в свою палатку, - сказал Одед, как только они вышли на улицу. - Я должен продолжать работу.
- Не позволяй этому инциденту поколебать твою веру, друг мой, - сказал Мерден. - Твой дар реален, и он нам крайне необходим.
Одед устало кивнул. Он сказал что-то на языке адали, поклонился и ушел. Ленуар смотрел ему вслед, и что-то подозрительно похожее на чувство вины терзало его изнутри. Он втянул в происходящее целителя — и отвлек его от работы, подверг насмешкам и издевательствам, лишил адали карьеры.
Если, после всего этого, единственное, чего они добились, - это подорвали доверие к целителю...
«Ты не только не смог улучшить ситуацию, Ленуар, но, возможно, даже ухудшил её», - сказал сам себе инспектор.
Так, хватит, позже у него будет достаточно времени для самобичевания. А сейчас его внимания требовало нечто другое. Он повернулся к Мердену.
- Вы всё это время пытались мне что-то сказать. Что?
Мерден хмыкнул.
- Не думал, что вы заметили.
- Конечно, я заметил, но к чему такая хитрость? Почему просто не высказать свое мнение вслух?
- Потому что я не доверяю доктору.
- Лидману? - Коди бросил быстрый взгляд на зеленую палатку и понизил голос. - О чем вы говорите?
Глаза Ленуара сузились.
- Я так понимаю, вы думаете, что есть некто...
Прорицатель приподнял одну бровь.
- Но почему?
- Чтобы подорвать доверие к Одеду.
- И вы думаете, что Хорст Лидман...
- Я не утверждаю, что виновен именно он. Но кто-то это сделал - и если не Лидман, значит, кто-то из его людей.
- Что сделал? - спросил Коди, переводя взгляд с одного на другого. - О чем мы говорим?
Ленуар зажмурился и глубоко вздохнул. Иногда сержант бывал невероятно тупым.
- О диверсии, - сказал он.
- И об убийстве, - добавил прорицатель.
Какое-то мгновение Коди просто смотрел на стоящих перед ним мужчин, осознавая сказанное.
- Вы думаете, что глава кафедры медицинских наук убил четверых своих пациентов?
- Нет, - ответил Ленуар, - мы не знаем. И я предлагаю перенести этот разговор в другое место. - Он многозначительно указал на зеленую палатку в нескольких шагах от них.
- Сюда, - кивнул Мерден, и они направились к реке.
- Ваша теория ошибочна, Мерден, - сказал Ленуар, когда они отошли на значительное расстояние. - У Лидмана нет мотива.
- Так уж и нет? Конечно, ему было бы неловко, если бы языческий ритуал Одеда, - голос Мердена сочился сарказмом, - смог достичь того, чего не смогла вся его коллегия врачей.
- Не слишком-то весомый повод для убийства, - заметил Коди.
- Согласен, - сказал Ленуар. - Дело в том, что Лидман ни на секунду не поверил, что лечение Одеда сработает, и если бы он был так озабочен тем, чтобы доказать свою неправоту, он никогда бы не согласился попробовать.
- Значит, это один из его людей, - упрямо настаивал Мерден.
- Послушайте, - сказал Коди, - я понимаю, что вы хотите защитить репутацию своего друга, но это просто глупо.
Мерден окинул его ледяным взглядом.
- Я встретил Одеда два дня назад, сержант. И вы ошибаетесь, считая, что он мне брат. Не верность побуждает меня говорить подобное, а разум. Подумайте: все пациенты, которых мы видели вчера, были смертельно больны, по словам Лидмана, но не все они страдали одинаковыми симптомами. Следовательно, некоторые из них должны были умереть в течение нескольких часов, а другие - гораздо позже. Однако все они умерли в одночасье, возможно, с разницей в несколько минут. Мы никогда точно не узнаем, потому что свидетелей не было.
- И что?
- Так не кажется ли вам в высшей степени невероятным, что все четыре пациента умерли примерно в одно и то же время?
- Ну, нет... Вы же сами сказали, что все они были при смерти.
Мерден вздохнул.
