Услышав топот торопливых ножек, я повернулся к входу.
— Лекс, идем ужинать, — девочка стояла у входа и смотрела на раскиданные на коробках магики. — Ух ты, а что это такое?
— Помоги мне их убрать обратно, и знаешь что, просто бери и клади их в ящики, — да уж, интересно что бы сказали мои шефы, узнав, что эти артефакты трогал руками не то что не сотрудник нашей служба, а обычная простая девчонка.
Покидав все в контейнеры, я запечатал их обратно.
— Ну все, идем, я проголодался.
Этот ужин проходил довольно-таки весело, Авита рассказывала о своих грандиозных успехах на ниве ткачества, а мама над ней подшучивала.
— А они, эти накидки, правда помогут солдатам? — девочка интересовалась полезностью своего труда.
— Да и даже очень.
— А кто их получит? — Филис интересовала более практическая сторона.
— Первыми воины пограничной стражи, они сейчас самые ярые уничтожители тварей, затем отряды из замка, там тоже есть смелые люди. Ну а дальше видно будет, возможно придется расширить производство.
— А солдаты эл Торса получат? — в глазах Авиты светился нешуточный интерес.
— Это ваши воины? С которыми вы пробирались сюда? Не знаю, если они будут выходить бить нежить, то тогда да.
— Интересно, как они сейчас там, в нижнем городе? — Филис тоскливо вздохнула.
— Да, это хороший вопрос. Они, конечно, сильные люди, по вашим словам, но и жизнь там ой не сахар.
— А что там вообще происходит? — девочка явно приготовилась слушать.
— Все, кто там есть, образовали три большие группы. Основу первой, назовем ее армейской, составляют отставные служаки с семьями и остатки разбитых гарнизонов. Это самая малочисленная, но самая организованная и боеспособная часть. Вторая — это бежавшие из городов и имений богачи, которые не смогли пробиться в аббатство или закрепиться в верхнем городе. Их безопасность обеспечивают остатки городской стражи и разные службисты. Довольно-таки слабая группа, ее можно назвать мещане, и хотя среди них немало вооруженных людей, но против тварей они не выстоят. И третья, если можно сказать, все остальные. В основном обычные простолюдины, но к ним прибилось немало отребья с городского дна, и правят там, насколько мне известно, представители преступного мира, и хотя особых зверств там не происходит, но жители совершенно бесправны. Они не только не защищены от тварей, но и беззащитны от своих соседей, а среди них встречаются довольно-таки мрачные личности. Это самая большая группа и самая неспокойная.
— И что, никто не наводит там порядок? — Филис так удивленно возмутилась, как будто степенной городской хозяйке рассказали о карманниках на ближайшем овощном рынке.
— А кто это будет делать? Никому это не нужно. Сейчас все обеспокоены собственным выживанием. Хотя когда в бедных кварталах начались волнения, армейские беженцы постарались проявить силу. Видимо, кто-то из преступного дна решил пощипать под шумок кварталы богачей, всякие буйные личности мутили голодающий народ и подбивали их идти громить «зажравшихся толстяков», у которых амбары ломятся. Хорошо, что армейцы смогли договориться с пограничниками. Арс Тамоа послал в кварталы хорошо вооруженный отряд. Они не заходили в сами кварталы, а патрулировали между ними. Три дня они убивали любого вооруженного, находившегося за пределами своих кварталов. На провокационные обстрелы отвечали уничтожением лачуг, из которых летели стрелы. С тех пор кварталы соблюдают вооруженный нейтралитет. Если ваши попали к армейцам или мещанам, то, думаю, все у них будет хорошо. В бедных кварталах могут пропасть, к жизни там нужно иметь привычку.
За столом повисал пауза.
— А вы ждете гостей? — задумчиво спросила Авита.
— Каких гостей? — я насторожился и подобрался.
— Не знаю, но я вижу, что кто-то придет, — так же задумчиво протянула она.
— Кто? Куда именно? К горам или прямо в убежище? Откуда? — я не на шутку взбудоражился.
— Я не вижу ничего точно, откуда-то снизу. Они вам знакомы. Я чувствую, что вы будете сначала обрадованы, а потом опечалены. Да, точно, печаль утраты и горечь бессилия я ощущаю, — Авита вещала как настоящая ясновидящая.
— Поначалу обрадован, а потом опечален, уж лучше наоборот. Говоришь снизу? Ну что ж это уже что-то, здесь не так много проходов вообще, да и снизу не много. Ладно, уберитесь за столом, я схожу, проверю сигнальные плетения.
Глава 3
Толчок под сердце разбудил меня, противный свист в ухе заставил вскочить. Собравшись с мыслями, разобрался с сигналами. Сработал охранный амулет на запасном входе главной дороги. Вот и гости, посмотрим, что это за печальные знакомые.
Быстро накинув одежду, натянул на себя защитную куртку и легкий шлем. Перевязь с кинжалами и арбалет. Проверил все свои защитные и атакующие амулеты. Своих будить не стал, если я не справлюсь, им все равно деваться некуда.
— Ну что ж, идем радоваться.
Добравшись до заваленного входа, прислушался. Кто-то не спеша откапывал завал. Через эту породу не проходит магия и понять, кто на той стороне, я не мог. Но большое скопление людей или тварей я бы почувствовал. Можно попробовать вылезти оглядеться. Над запасным входом существует наблюдательное окно, оно находится над узким карнизом, взобраться на который практически невозможно, ну и, конечно, нужно знать его место нахождения. Так оно обычно прикрыто щитом и малозаметно. Спустившись по заранее подготовленной веревке, я осторожно прошел по карнизу к входу. Двое, один копает, другой лежит рядом, и похоже — это ребенок. Внезапно звук раскопа прекратился, и из небольшой пещерки появилась фигура.
— Это я, мастер, — раздался негромкий голос.
— Ошьти? Это ты? — глупый вопрос, я уже понял, что это он.
— Да, — в голосе слышалась усталость.
— Кто с тобой? — лучше сначала понять что происходит.
— Это Тефрен. Мы последние из ос Одора, — кратко, и многое стало понятно.
— Что случилось? — может и не стоит спешить, вдруг болезнь.
— Темная тварь, — теперь стало все понятно.
— Иди сюда, я скину веревку, ты не такая знатная фигура, чтобы из-за тебя разбирать весь завал. Сможешь подняться с ребенком?
— Я и без веревки бы забрался, — ну хоть какие-то эмоции прозвучали в этом голосе.
Когда Ошьти поднялся, я втянул веревку и закрыл окно щитом. Стало темно, и я зажег небольшого светляка. На руках у моего старого знакомого сидел мальчик лет шести и смотрел на меня наивно удивленно, как могут смотреть только дети.
— Идем, есть хотите?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
