будь готова, что твои родственники еще какое-то время поживут с нами. И еще раз, — жестко добавляет, — секс только по взаимному согласию. Не хочу, чтобы ты считала, что должна расплатиться за квартиру.
39
Милана
Артем уехал вчера сразу после ужина. И я, если честно, облегченно вздохнула. Нет, не от того, что у него проблемы в каком-то отделении. А от того, что в последнее время между нами стало слишком много общения и контакта. Просто хочу отдохнуть и привести мысли в порядок.
Сложно. Очень сложно.
Он меня выводит из равновесия. Вообще местами он ведет себя кардинально по-другому. Вовремя возвращается домой, забирает меня с работы, дарит мои любимые цветы, общается… Такого не было очень долго.
А еще эти пугающие взгляды и поцелуи. Не было раньше такого! И меня это пугает…
— Миланка, — вырывает меня из моих мыслей голос Юльки, — тебя Митрофан искал. Сказал, чтобы ты зашла к нему.
— Хорошо, спасибо, — киваю и хочу уже уходить.
— Извини за вчерашнее, — останавливает меня Юля. — Перегнула палку. Просто давно мужика у меня нормального не было, вот и хожу, злюсь. Ты-то тут не при чем. Поэтому извини.
— Хорошо, Юль. Все нормально, — киваю ей и иду в кабинет к Митрофану Сергеевичу.
Вхожу и чуть не морщусь. И здесь этот Вадим.
Понимаю, что он ничего мне не сделал, но у меня сейчас и так хватает проблем, чтобы еще «усмирять» разъярившегося от ревности мужа.
— Миланочка, познакомься, это мой племянник, Вадим, — добродушно улыбается мне Митрофан Сергеевич.
— Добрый день, Милана, — с легкой улыбкой кивает мне уже знакомый мне мужчина.
— Добрый день, Вадим, — киваю ему в ответ. — Митрофан Сергеевич, вы меня звали по какому-то делу?
— Ах, да, присаживайся, Миланочка, — еще больше начинает улыбаться друг моей бабушки.
— Я не буду вам мешать, — говорит Вадим, одаривая меня еще одной довольной улыбкой.
Стараюсь никак не реагировать. Не хочу, чтобы он подумал, что у него есть хоть какой-то шанс.
Через минуту мы остаемся одни, и Митрофан Сергеевич обращается ко мне, просто светясь от радости:
— Миланочка, помнишь, мы с тобой говорили о том, что ты хочешь опять выступать?
Киваю. Да, был такой разговор на второй день, как я здесь начала работать.
— Хотела начать с конкурса, а потом дальше… — загадочно говорит директор школы.
Невольно улыбаюсь ему. Такой душевный мужчина. И невероятно добрый.
— Конечно, помню. И даже присмотрела конкурсы. Начала готовиться, — киваю ему.
— Это просто замечательно! Тут объявился спонсор, который хочет проспонсировать твое участие в конкурсе в Женеве, — сообщает мне Митрофан Сергеевич и смотрит на меня вопросительно.
Замираю от его слов.
— Спонсор? — только и говорю я. — Какой спонсор? В смысле, кто?
Митрофан Сергеевич задумчиво смотрит на меня и барабанит пальцами по столу.
— Миланочка, это анонимная помощь, — наконец сообщает. — Можно так сказать…
— Это как?
— Ценитель искусства, которому нравится твоя игра, решил помочь таланту пробиться в мире музыки. Думаю, что лучше просто порадоваться и принять эту помощь, чем задаваться вопросами: почему и как? Как ты думаешь?
— Я понимаю, но… это очень неожиданно, — бубню я.
— Лучше скажи, ты согласна? — улыбается мне Митрофан Сергеевич.
— Конечно! — киваю.
А потом замираю, вспоминая о том, что мой муж все эти три года был категорически против, чтобы я выступала, ездила на конкурсы… Одним словом, занималась не им, а музыкой. Мне только и оставалось, что играть, когда я находилась в нашем загородном доме, где у меня есть своя комната для игры.
И понимаю, что сейчас Артем будет опять против. Однозначно будет против, но мне все равно. Во второй раз я свой шанс не упущу!
Забивать свои желания подальше и ставить на первое место желания мужа — это очень плохая идея. В этом я убедилась на собственном опыте…
— Миланочка, если какие-то проблемы? — аккуратно уточняет Митрофан Сергеевич.
— Нет, никаких! Я согласна! Буду готовиться круглые сутки, — улыбаюсь ему.
— Вот и отлично! — хлопает он ладонями по столу и встает. — Это очень правильное решение!
— А вы знаете, кто тот таинственный спонсор? — внезапно спрашиваю у него, внимательно следя за реакцией.
Опять замирает и смотрит на меня. И тут я вспоминаю наш разговор с Вадимом, который состоялся совсем недавно.
— Митрофан Сергеевич, это случайно не ваш племянник? — аккуратно уточняю у друга моей бабушки.
— Мой племянник?
Опять задумчиво барабанит пальцами по столу.
— Миланочка, я ничего не могу говорить, потому что дал слово. Поэтому, деточка, своими расспросами ты ставишь меня в неловкое положение, — виновато говорит он.
— Извините, Митрофан Сергеевич. Больше не буду, — киваю ему. — Еще раз спасибо. Я согласна.
Выхожу из кабинета и не могу сдержать счастливую улыбку. Просто чувствую невероятную, всепоглощающую радость от того, что так быстро возвращаюсь к тому, что мне нравится.
Омрачает это только то, что Митрофан Сергеевич не захотел мне говорить, кто решил проспонсировать мое участие в конкурсе. Неужели это правда Вадим? Хотя зачем это скрывать? Поэтому данный вопрос остается открытым. Наверно Вадим бы с радостью сообщил, что решил помочь мне. Или нет?
Бегу в кабинет и у двери сталкиваюсь с племянником Митрофана Сергеевича.
— Вижу, что новости хорошие, — с ленивой улыбкой говорит он. — Предлагаю отметить в кафе напротив.
— Что отметить? — внимательно смотрю на него.
— Ну явно мой дядя сообщил очень хорошую новость, — говорит он с загадочной улыбкой. — Поэтому, чтобы там ни было, предлагаю отметить. Тем более у тебя сейчас обед. Так как?
Молча смотрю на него. Он явно знает, о чем мне сообщил Митрофан Сергеевич.
Кидаю быстрый взгляд на охрану, которая, как обычно, стоит в нескольких шагах от меня.
— Вадим, — серьезно смотрю на него и тихо уточняю, — это ты организовал?
— Что организовал? — приподнимает он брови.
— Конкурс.
Зависает и смотрит пару секунд, а потом говорит:
— Ты о той новости, которую тебе сообщил мой дядя?
— Да, о той новости, — серьезно киваю. — Так это ты решил помочь?
— Милана, — уже без улыбки говорит он. — Мой ответ что-то меняет? Если я скажу, что я, ты откажешься или наоборот согласишься? А если скажу, что не я, то у меня аналогичный вопрос. Так что, как ты поступишь?
Зависаю от его вопроса. Если честно, не хочется быть ему обязанной…
— Ну вот, — говорит он, хотя я так ничего и не ответила. — Поэтому этот вопрос закроем. Давай ты просто будешь готовиться к конкурсу и займешь призовые места.
— Я замужем, — тихо говорю я, хотя он об этом и так знает.
Тяжело вздыхает и смотрит на меня серьезным взглядом.
— Я это уже слышал, — кивает он. — И понял, что у меня никаких шансов. Но дружить-то мы можем? Что скажешь?
— Можем, — после некоторых колебаний
