— Может, как-нибудь. Большинство дизайнов незакончено.
Алек подвигается ближе. Достаточно близко, чтобы я могла ощутить острый запах его крема для бритья. Его близость оживляет. Голова гудит и начинает немного кружиться, но это приятное чувство.
— Пообещай мне кое-что, Каролина.
— Что? — шепчу я.
— Не бросай. Ты — художник. Я видел, на что ты способна, когда даёшь волю таланту. Жалко будет, если он останется непризнанным.
— Я вовсе не собираюсь бросать, — надменно говорю я и отстраняюсь от Алека. Моя отстранённость не удерживает его. Он просто хватается за мой стул и подвигает его вплотную к себе.
— Тебе не хватает связей? Я буду рад помочь тебе найти покупателей, поставщиков, рабочих… всё, что нужно.
Дыхание перехватывает. Даже мой муж мне такого не предлагает. Вообще-то, Дэвид запрещает уделять моде слишком много времени.
Беря инициативу в свои руки, я осторожно снимаю с Алека очки и кладу в сторону. Карие глаза безнадёжны, словно глубокий океан тьмы.
— Скажи, почему тебя это так сильно волнует?
— Не люблю смотреть, как ломают красоту.
— Это же ты сказал в день моей свадьбы, Алек, и я всё ещё здесь, абсолютно целая.
Лгунья.
Алек молчит, но я замечаю упрёк в его чертах.
— Смотря на тебя, я вижу бесконечный поток потенциала. Ты столько можешь предложить… — Алек замолкает, и мне хочется умолять его договорить. — Впереди ещё много лет, чтобы реализовать твой потенциал.
Я не знаю, кем должна быть. Я знаю наверняка, что не из тех, кто подходит для образа миссис Морган, правительницы финансовой империи подле мужа. И я больше не уверена, что хочу стать гуру моды.
Питер разряжает напряжение, появляясь с нашими напитками.
— Есть в океане что-то освобождающее. — Я смотрю на горизонт, надеясь отвлечься от беспокойных мыслей.
— Захватывает дух, — бормочет Алек. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Алек наблюдает за мной, не за океаном. Несмотря на запретное желание, его внимание льстит.
Когда обед подан, мы не отодвигаем стулья.
— Расскажи о себе что-нибудь, о чём никто не знает, — прошу я.
Он вскидывает тёмную бровь и отвечает, жуя бургер.
— Как насчёт того, что известно немногим? У Адрианы и Гектора Мартинеса двое детей, Валенсия и Мануэл. Они зовут меня дядей Алеком, и когда им нужна нянька, Адриана звонит мне.
— Ты любишь детей? — Я искренне удивлена.
Алек криво улыбается.
— Валенсия и Мануэл нашли путь к моему сердцу. Они честные и интересные. Такие милые детки. Уверен, Адриана тебе все уши прожужжала.
— Да, она, безусловно, сильно их любит. — Я не могу скрыть нотки зависти в голосе. — Она прекрасная мать.
— Я буду всё отрицать, если ты кому-то расскажешь, но рядом с их детьми у меня появляется желание завести своих. У меня синдром единственного ребёнка, наверное. — Алек открывается ещё немного, показывая настоящего себя.
— Ты стал бы замечательным отцом, Алек. Заботливым и оберегающим.
В его глазах мелькает уязвимость.
— Спасибо, Каролина. От тебя слышать это очень приятно. — Мы улыбаемся друг другу, не скрывая чувств. Рядом с Алеком я могу быть самой собой. И в ответ он показывает мне свою истинную сущность. Чем больше он делится со мной, тем больше времени я хочу проводить с ним.
Несколько часов спустя, когда мы возвращаемся в порт, Алек решает самостоятельно отвезти меня в Корал Гейблс. Мы почти не разговариваем по дороге после бесконечных разговоров на борту «Динами». Я словно хотела рассказать ему о себе всё: от дурацкой работы, на которую я ходила в школе, до проектов по дизайну, которые я делала в колледже. В ответ он рассказывал мне о путешествиях по миру. Правда, большую часть времени говорила я, но Алек ни разу не показался скучающим или незаинтересованным.
Меня накрывает странное чувство, и я не сразу узнаю его: я расслаблена. Обычно я вся напряжена, постоянно боюсь сделать что-то неправильно. Сегодня же я была собой, Каролиной, и Алек не жалуется.
Машина останавливается в конце каменной подъездной дорожки. Алек паркуется. Он вытягивает руку на руле и поворачивается корпусом ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если понадобится помощь с модой, обращайся. Пожалуйста, Каролина. Хочу быть тебе полезен. — Я отворачиваюсь, смотря на дом. Я вижу окна студии в дальнем крыле второго этажа.
— Не сейчас, Алек. Но когда буду готова… обращусь к тебе. — Обернувшись, я в последний раз мимолетно смотрю на него. — Спасибо за чудесный день. Мне давно не было так хорошо.
Слышит ли он, что содержится между строк? Однажды, если я наберусь смелости уйти от Дэвида, то пойду к нему. Я только надеюсь, что он примет меня, потому что, если я когда-либо решусь уйти, это будет сложнейшая битва в моей жизни.
***
Алек
Дверь захлопывается за Каролиной, и я едва не бью по рулю от накопившихся эмоций. Что за фигню я творю? Ухаживаю за женщиной, на которой крупными светящимися буквами написано «недоступна».
Честно признаться, мои намерения не всегда были чисты. Но теперь я не в силах бороться против растущего притяжения. Конечно, Каролина не понимает всю глубину моего увлечения. Чёрт, я сам себя не понимаю.
Заведя мотор, уезжаю с подъездной дорожки. Последнее, что мне нужно, это чтобы камеры сняли, как я паркуюсь возле дома Дэвида Моргана, подвозя его жену. Боже, ему бы понравилось. Ублюдок понимает, как ему повезло с ней.
Желчь подкатывает к горлу. Мне становится тошно от этой мысли.
Наши раздражающие отношения с Дэвидом Морганом начались, когда несколько лет назад пересеклись наши деловые пути. Дэвид пытался доказать свою значимость для семейного бизнеса, привлекая важных клиентов. Мы встретились в отеле Монро, оба были заинтересованы в Айре Голде. Дэвид хотел управлять личным портфолио, я — купить недвижимость у Голда. Мы с Дэвидом могли бы работать вместе, чтобы убедить Голда работать с нами, но что-то в Дэвиде Моргане пробудило во мне дух соперничества. Я мешал ему при каждом удобном случае: играл с ним, потому что хотел опустить этого подлизу. Мы постоянно боролись за звание самого лучшего, самого успешного и оба упорно не хотели сдаваться. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, да?
Меня подвела собственная гордыня. В том, что касается деловой перспективы, Дэвид ни за что не превзошёл бы меня, но он выиграл. Каролину. Милую, прекрасную, щедрую Каролину заполучил он, потому что я позволил. С самого начала она должна была стать моей. Я выиграл чёртов спор и должен был пойти за ней, но был слишком высокомерен. Я считал, что мне не нужны привязанности, уж точно не к женщине, поэтому я отдал её Дэвиду, словно она ничего не значила для меня.
А потом мы познакомились ближе. На похоронах Морганов она неустанно поддерживала Дэвида. Я наблюдал, с какой любовью она относится к нему, хотя был уверен, что этот ублюдок не заслуживает её преданности. Я должен был узнать о ней больше: откуда она, как оказалась в Майами? К моему удивлению, истории наши были похожи. Я чувствовал это, ведь она, как и я, боролась, чтобы выбраться из бедности. Мне стало тошно от того, что Дэвид заполучил такую хорошую женщину. Дэвид пригласил меня быть свидетелем под жалким предлогом свадьбы, чтобы позлорадствовать. Я не хотел оставаться в долгу и пробрался в ванную, чтобы поговорить с Каролиной… Всё изменилось в одно мгновение. Она оказалась интересной, умной и прекрасной.
Но она выбрала его.
Я считаю этого человека полным ничтожеством. Бизнес, который он унаследовал после несчастной гибели отца, в лучшем случае можно назвать малым. В городе, полном фальшивок и подражателей, Дэвид Морган выделяется среди остальных в отчаянной попытке сохранить родословную, даже если и под ложным предлогом, а Каролина настоящая и искренняя. Что она могла в нём найти? Он явно подавляет её. Она была едва ли не в шоке, когда я спросил, чего она хотела бы на обед. Он словно контролирует каждый её шаг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
