сторожей локаторы. Впереди же по прямой – сто двадцать километров водного простора, то есть около шести часов относительно спокойного пути.
Олег задумчиво смотрит то на далекие светлячки буев впереди, то на яркое отражение “Юлии” в темных водах Днепра. Многокрасочное, живое, оно переливается в мелкой ряби волн. В рубке не ощущается даже легкой качки, и чудится, будто не плывут они вовсе, а летят над рекой на могучих невидимых крыльях.
Сладко посапывает в своем кресле Аксенов. Намаялся за день, переволновался, да и ночь накануне старта совсем не спал. Но в кубрик идти не захотел. Сказал, что здесь ему лучше.
– Тут пока подремлю. Море – не шутка, хоть и пресное и даже такое вот малое… Под рукой сразу буду, если что не так.
Татьяна, как всегда увлеченно, рассказывает об интересном случае, который произошел с дедом ее однокурсницы Тамары Узленко в ее родной Каменке, что неподалеку от Черкасс. В 1919 году во время пожара в усадьбе Раевских и Давыдовых он нашел и принес домой красивую шпагу. Опасаясь родительской трепки, спрятал ее в соломе крыши. Много лет спустя Борис Узленко, уже отец семейства, приехал погостить домой. В бывшей усадьбе теперь был музей декабристов, Пушкина и Чайковского, которые часто бывали здесь. И вспомнился ему вдруг остро отточенный клинок… Голос Татьяны мягкий и звонкий – заслушаешься. Словно песня горного ручейка: то звенит нежными колокольчиками, то почти замирает в певучем переливе.
– Шпага декабриста Василия Львовича Давыдова, продолжала она, – оказалась на том же месте, куда спрятал ее четыре десятилетия назад шустрый мальчишка. Потемнело золото эфеса, ржавчиной покрылся клинок, но инициалы “В.Л.Д.” были четко видны. Хорошо потрудились над ней реставраторы. Теперь она экспонат каменского музея – такая же, какой была почти два столетия назад в руках отважного защитника Отчизны в дни Бородинской битвы.
Таня смолкла, а перед глазами Олега все еще сверкал чудесный стальной клинок, виделась крепкая рука, сжимавшая золоченый эфес…
Внезапный толчок насторожил Олега. Корпус тримарана чуть заметно дрожал. На контрольном щите справа быстрой морзянкой перемигиваются три красные и одна зеленая точки: включен двигатель, винт работает на задний ход с замедлением. В центре пульта управления на щите электронно-вычислительной машины – каскад зеленых огоньков. Значит, все паруса погашены. Новые предупреждающие локаторы дали команду экстренного торможения.
Что случилось? Неужели они сбились с курса? Или впереди какое-то препятствие? Но тогда что это? И где катера сопровождения? Почему-то не слышно привычного гула их двигателей.
Он решительно оторвал взгляд от приборов на панели пульта управления и контроля. Зачем-то приподнялся на носки и стал напряженно вглядываться в ночную тьму за прозрачным куполом рубки.
Прошла секунда, вторая, третья, но Олег все еще не мог ничего понять. Ни впереди, ни по бокам, ни сзади ни единого огонька. На воде нет привычного отражения “Юлии”, а над куполом рубки – ни одной звездочки.
“Ага, туман… Просто сильный туман”, – наконец с облегчением догадался он.
И сразу же отметил в памяти, что для мгновенной ориентации вахтенного в подобной ситуации необходимо установить на пульте управления и контроля обзорный телеэкран, а точнее – два экрана, которые в нужный момент фиксировали бы данные надводного и подводного локаторов, обнаруживших препятствие, давали бы его силуэт или хотя бы контур. Не во всем, далеко не во всем можно полагаться даже на самую совершенную технику. Иногда и свой глаз требуется. Так сказать, визуальное наблюдение. Хотя бы для собственного успокоения.
Совсем рядом низко забасил гудок явно большого корабля, напоминая чем-то рев моторов стартующего самолета. Не успел Олег еще додумать мелькнувшую мысль о необходимости как-то усилить звукоизоляцию, как то ли от рева гудка, то ли от наступившей затем густой и липкой тишины проснулись Андрей Иванович и Татьяна.
– Что такое? – еще не вполне очнувшись от сна, спросил Аксенов.
– Туман, – спокойно ответил Олег. – Кругом ничего не видно.
Он снова взглянул на панель управления и контроля. Не верилось, но часы-индикатор показывали, что после включения двигателя по аварийному сигналу прошло всего двенадцать секунд. Сколько же вопросов мысленно он успел задать себе за это время! Сколько передумать вариантов, предположить причин!
Плавно нажав на одну из кнопок, Олег перевел двигатель на холостой ход.
– Как видите, Андрей Иванович, потрудились мы с вами не зря, и можно с полным основанием сказать, что неплохо. Система обеспечения безопасности от внешних препятствий сработала четко. Только вот что привело ее в действие, пока не знаю…
– А ты освети этого крикуна сигнальным прожектором с грот-мачты, – предложила Таня.
“Спасибо, умница, – мысленно похвалил девушку Олег. – И как это я сам забыл о нем? Вот растяпа!” выругал он сам себя и нажал нужную кнопку. – Шпаги, декабристы, Бородинское поле… Разве до этого сейчас… И кресло в рубке для вахтенного – неуместная роскошь, баловство. Вахтенному – жесткий стул. Даже не стул, а просто табурет. Без спинки. А всего лучше вахту нести стоя. Как Аксенов…”
Ярко-голубой луч пробил верхние рваные хлопья тумана. Метрах в пятнадцати от тримарана, прямо по курсу высился борт огромной самоходной баржи, грузно осевшей в воду.
– СТ-35, – прочла Таня надпись над капитанским мостиком. – Доверху груженная углем.
– А почему не рудой? – отозвался Аксенов.
– Руда не блестит. А уголек сверкает в лучах прожектора.
– Будем помалу обходить баржу справа, – сказал Олег, давая самый малый двигателю. -А потом поищем наш эскорт. Налаживайте с ними радиосвязь, Андрей Иванович. А ты, Танюша, бегом на палубу с ракетницей. Стреляй каждую минуту в порядке, как условились: белую, красную, зеленую.
– Есть, капитан! – звонко откликнулась девушка и бросилась выполнять команду.
Баржу обошли быстро. А еще минут через сорок собрались вокруг “Юлии” катера сопровождения. Но их командир подполковник Гарькавый, поднявшись в рубку управления тримарана, стал возражать против дальнейшего плавания в тумане.
– Я отвечаю за вашу безопасность и не допущу ничем не оправданного риска, – строго глядя на Олега, говорил он. – Вы и так чуть не врезались в баржу. Чудо спасло. И от нас скрылись. Не хотелось бы, но, видно, придется подать рапорт по начальству.
– Да брось ты, подполковник, петушиться, – неожиданно резко перебил его Аксенов. – И горло свое не надрывай, тут не глухие. Тоже мне, “чудо спасло”! Не чудо, а точный математический расчет. Э-лек-трони-ка! – подчеркнуто растянул он по слогам последнее слово. – И добавил немного погодя уже спокойнее: – В рапорте своем не забудь указать, что нарушил приказ и потерял охраняемый объект.
Подполковник смутился, пытался что-то возразить, но Аксенов отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
– Видел я таких, как вы.
