— Ну что ж, дорогой, - сказала она, - ты не раз мне говорил, что жить без опасности – все равно что и не жить вовсе.
Мокрист похлопал ее по руке:
— Ну, Шпилька, я ведь женился на тебе, так?
— Ты не мог устоять, да? Это как наркотик. Ты сам не свой, если кто-нибудь не пытается тебя убить, или если вокруг тебя не разворачивается какая-нябудь драма, из которой знаменитый Мокрист фон Губвиг ускользнет целым и невредимым в последний момент. Это что, болезнь? Какой-то синдром?
Мокрист состроил кроткую рожицу, на что способны только мужья и щенки:
— Хочешь, чтобы я прекратил? Я могу, если ты захочешь.
— Ты мерзавец, - сказала Ангела после паузы. – Ты знаешь, что я не смогу этого сделать, потому что, если ты прекратишь это, ты не будешь Мокристом фон Губвигом.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но тут дверь отворилась, впуская представителей прессы – Вильяма де Слова, редактора «Таймс», в сопровождении швейцара и вездесущего иконографиста Отто Шрика.
И поскольку Мокрист фон Липвиг не перестанет быть Мокристом фон Липвигом до самой смерти, он улыбнулся в объектив иконографа.
Он напомнил себе, что это только начало. Остальное еще предстоит... Но он танцевал это фанданго много раз прежде, так что он состроил лицо образцового бойскаута и улыбнулся господину де Слову, когда тот заговорил:
— Похоже, вы снова показали себя героем, мистер Губвиг. Машинист и кочегар говорили, что вы бежали быстрее, чем поезд мог затормозить, схватили детей и прыгнули в безопасное место как раз вовремя. Безопасное место, которое как раз находилось под Железной Гердой. Просто чудо, что вы оказались там, верно?
Что ж, танец начинается.
— Вовсе нет. Мы считаем своей обязанностью присматривать за пассажирами все время. Дети за пределами предприятия, конечно, должны находиться под ответственностью родителей, но мы займемся установкой заграждений на этом участке в ближайшее время. Вам следует это понять, люди стекаются сюда. Похоже, их неудержимо притягивает новизна горячего пара и скорости.
— Очень опасная новизна, вы не находите, мистер Губвиг?
— Ну, господин де Слов, все старое когда-то было новым и представляло опасность, пока не было изучено. Но, так же как день сменяет ночь, они превратились просто в детали ландшафта. Поверьте, с железной дорогой будет то же самое.
Мокрист следил за тем, как журналист старательно записывает его слова, и готов был услышать:
— Пожилые люди по всей Равнине Сто жалуются на то, что шум и скорость их пугают. И поезд оставляет дым и пепел... Это ведь опасно для нашего прекрасного города?
Ну вот, пожалуйста, подумал Мокрист, ослепительно улыбаясь.
— Место, которое вы называете «нашим прекрасным городом», полно дыма, шлака и много чего еще. Испытания Железной Герды впечатлили всех возможностью перевозить тяжелые грузы быстро и безопасно. Давайте не будем забывать, что скорость имеет решающее значение при доставке некоторых товаров, вашей газеты, например, - никто ведь не хочет узнавать новости с запозданием, - ну, и почтовых отправлений, конечно. Мы можем доставлять ваш первый тираж в Сто Лат еще к завтраку. А что касается пожилых людей... Одна старушка сказала мне, что мы дожны были подождать, пока все старики умрут, прежде чем запускать железную дорогу, и я думаю, вы согласитесь, что ждать пришлось бы слишком долго!
Мокрист увидел, как на лице журналиста мелькнула улыбка, и понял, что достиг нужного результата.
— Люди часто оправдываются тем, что старики чего-то не поймут, - продолжал он, - хотя это значит, что они сами не хотят понять. Хотя на самом деле многие старики любят риск и гордятся этим.
Для драматического эфекта он принял серьезный вид.
— К сожалению, работа прототипа не может гарантировать безопасности; трудно обезопаситься от тех вещей, о которых еще не знаешь, что они опасны. Понимаете? Но я уверен, что однажды поезд спасет очень много жизней. На самом деле, это я гарантирую.
Как только представители прессы получили интервью и иконографии героя, а сам он подвергся окончательному осмотру доктора Лауна, он попрощался с Ангелой и поймал кэб до предприятия. Окзавшись там, он ворвался в кабинет Гарри Короля даже без стука.
— Там должен был кто-то дежурить, Гарри! - закричал он, колотя кулаком по столу. – Если у тебя есть здравый смысл, поставь приличных охранников вдоль маршрута, чтобы они присматривали за публикой, когда поезд идет! В этот раз я вытащил твои каштаны из огня, но вот что я скажу, Гарри. Пара мертвых детишек на первой полосе поставила бы крест на железной дороге раньше, чем мы успели бы как следут развернуться! Ветинари бы это обеспечил, уж поверь мне. Ты знаешь, как он не доверяет механизмам, и вряд ли его популярность пострадает, если он велит Симнелу сложить свои игрушки в коробку. Это просто позор, люди не должны умирать из-за какой-то там машины!
Он замолк, переводя дух. Лицо сэра Гарри, выражение которого не изменилось за все время обличительной речи, побагровело.
В тишине Мокристу показалось, что он слышит забавный шипящий звук, какой издавала Железная Герда, расслабляясь после тяжелого дня на маршруте. Своего рода металлическое мурлыканье. Но звук утих, оставив сомнения, был ли он вообще.
Гарри серьезно посмотрел на Мокриста снизу вверх:
— Они сказали, что ты влетел под поезд с двумя детьми на руках, это правда?
— Понятия не имею. Я действительно видел детей, которые положили головы на рельсы и слушали, как они дрожат, и я точно помню, как сказал: «О, черт!» А потом меня что-то ударило по голове, и больше я ничего не помню, кроме того, что очнулся в больнице госпожи Сибиллы, на кровати, вот это точно. Я часто привираю для развлечения, рекламы, банального превосходства, личной выгоды и просто из любви к искусству, но я не вру тебе сейчас.
Воцарилась тишина, которую нарушил Гарри, хрипло проговорив:
— Я ведь дедушка, ты знаешь? Мальчик и девочка, любезность моей старшенькой. Я не часто дрожу, ты знаешь, но сейчас меня трясет.
Гарри поднялся. Его глаза были полны слез.
— Вы специалист в этом, мистер Губвиг, так что скажите мне, что делать.
Мокрист этого не ожидал, но ему удалось поймать метафорический мяч.
— Наведи порядок, Гарри, - сказал он. – Инженеры и прочие им подобные знают все о горячей стали, высоких скоростях и быстро крутящихся колесах. Но большинство людей считает быстрой скорость лошади. Многие люди получают травмы каждый год, когда старые добрые ломовые лошади чуют овес и свежую траву и стремглав бросаются на пастбища. Мой совет: прикрыть Железную Герду на неделю для «обслуживания». Убрать все острые предметы с пути, наставить барьеров, и пусть несколько серьезных парней в форме бродят туда-сюда с таким видом, будто они заняты. Ты знаешь такие вещи. Создай хотя бы видимость безопасности.
И снова Мокристу послышалось тихое шипение, которое, казалось, раздалось в его мозгу, наполняя его идеями. В театре своей головы он сидел в главной ложе, наблюдая спектакль своего воображения и с волнением ожидая, что будет дальше.
— Подобные вещи могут случиться не только на предприятии, Гарри, мы должны следить за всей линией. Нужен кто-то, кто будет следить, нет ли на пути детей, коров или поездов, идущих в неправильную сторону. – Он увидел, как Гарри побледнел при мысли о вещах, которые могут пойти не так, но его уже несло на всех парусах. – Понадобится хороший обзор – что-то вроде сторожевых башен с семафорами, которыми можно будет давать сигналы машинистам... Спроси у Дика – он придумывает такие штуки быстрее, чем успевает их записать. И еще совет: пора что-то сделать с этими старыми скотскими вагонами, которые таскает Железная Герда. Для бродячего цирка они, может, и подошли бы, но подвижной состав должен быть так же хорош, как тот специальный, который мы гоняем по линии Сто Лат. – Шипение... – Да! Шикарные вагоны для богачей... – здесь Мокрист буквально увидел, как деньги улыбаются ему. – Ну, может, не совсем богачей, но для тех, кто хочет быть на них похож. Почему бы не предоставить им вагоны, которые, может, не так роскошны, но все же лучше самых дешевых вагонов, открытых всем ветрам? Они получат то, чего хотят, а мы получим еще один денежный насос.
В глазах Гарри появился странный блеск.
— Мистер Губвиг, черт меня побери, если вы не самый опасный человек. Вы заставляете людей лезть не в свои сани, а некоторых это заставляет становиться подозрительными, беспокойными и очень нервными.
К удивлению Гарри, Мокрист едва не воспарил и завертелся волчком.
— Да! Да! Таки нужно делать!. И лорд Ветинари тоже так делает . Он считает, что люди должны стремиться стать лучше во всех отношениях. Я почти вижу это, Гарри. Картину того, как молодой джентльмен помогает своей даме подняться в вагон и доплачивает лишние шесть пенсов, чтобы занять лучшие места. Он вовсе не пуп земли, так что он оглядится вокруг и подумает: «Это вернуло меня с небес на землю, мне еще многое предстоит сделать». И он вернется к работе и будет стараться, да, стараться стать лучше, богаче, как в интересах работодателя, так и в своих собственных. И он не преминет возблагодарить владельца железной дороги, а именно, тебя, за то, что ты заставил его задуматься. Все в выигрыше, никто не проиграл. Пожалуйста, Гарри, позволь людям стремиться. Я имею в виду, кто знает, может, они с самого начала принадлежали не к тому классу. Железная дорога, друг мой, позволит им мечтать, и однажды мечта воплотится в реальность.
