Макая ломтик картофеля в кетчуп, я наблюдала за Мэттом, который просто светился от счастья. На его лице была широкая улыбка, глаза, наполненные множеством смешинок, разглядывали обстановку кафе.
Вау. Да я смотрю, ему понравилась официантка.
— Чего улыбаешься? — поинтересовалась я, положив ломтик картофеля в рот.
Мэтт, обратив на меня взор, пожал плечами.
— У меня хорошее настроение.
— Хм… понимаю из-за кого, — пытаясь набить щеки максимальным количеством еды, буркнула я. Есть хотелось ужасно, да еще этот «инцидент» с официанткой выбесил меня не на шутку.
Обычно, я заедаю горе, а сейчас, похоже – злость. Что-то новенькое.
Засмеявшись, блондин вскинул брови, сложил руки на груди. Ему будто каждый раз нравилось наблюдать за мной, когда я находилась в не очень добром состоянии.
— Ты что, ревнуешь?
Почувствовав, как волна гнева подкатила к горлу, я подавилась еще недожеванным картофелем. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы проглотить содержимое во рту и откашляться, постучав себя кулаком по груди.
— Нет, — бросила я, поборов желание сказать «Да».
Ангел понял, что я соврала, поэтому ухмыльнулся. Глупая улыбка не покидала его лицо, положение рук на плотной груди и вздернутые высоко брови будто говорили: «Это и есть правда, Келин?»
— Да ладно? — протянул Мэтт, садясь поудобнее, дабы давая этим понять, что готов выслушать мой НАСТОЯЩИЙ развернутый ответ, построенный на правде.
— Чего ты добиваешься? Чтобы я сказала «да»? — делая глоток кофе, спросила я. Когда парень кивнул, я с шумом положила чашку с напитком на стол, после, придвинувшись к нему чуть ближе, процедила: — Признаюсь, мистер Митчелл, я ревновала вас к той красногубой официантке, которая без конца находила повод вас палапать.
И это правда. Она прямо перед моим носом трогала Мэтта, делая иллюзию, что «нечаянно» несколько раз задевала его выделяющиеся из-под куртки мускулы своими худыми кривыми пальцами. Это было сложно не заметить. В тот момент я думала, как бы не убить официантку за все ее действия. Так и хотелось сломать ей руки, честно.
Боже, я ревную. Ого.
Мягкий смех блондина заставил меня закатить глаза. Ощутив в горле неприятную горечь, я вновь припаяла к чашке губами, сделала несколько больших глотков чуть остывшего кофе.
— Не ожидал от вас такого признания, мисс Прайс, — перестав ржать, отрезал он. — Честно.
Отодвинув в сторону напиток, я решила сменить тему на ту, ради которой согласилась приехать сюда.
— Ты же помнишь, почему я здесь? — вопросила я, взглянув на Мэтта.
Тот, запихав в рот несколько ломтиков картофеля, проговорил что-то вроде: «Угу», потер руки, покрытые маслом, друг о друга. Я скривилась, смотря на его блестящие, как рождественская елка кончики пальцев. Выходит, даже ангелы свиньи, раз не способны аккуратно принимать пищу. Понимаю, картошку фри нужно есть руками, но о существование такого волшебного предмета, как салфетка, тоже необходимо помнить.
— Что ты желаешь узнать?
Лед тронулся!
— Все! — прощебетала я, чуть перегнувшись через стол. — Я мало что знаю о вас, так что, практически не имею понятия кто вы такие, да и не только вы.
— Во всем виноват я. — Парень придвинулся ко мне близко. Его глаза, словно два глубоких океана цвета неба, впились в мои. В этот момент сердце в моей груди стало неистово колотиться, словно готово было вырваться наружу. Никогда не перестану восхищаться красотой Мэтта и его взглядом «позволь, я загляну в твою душу». — Мне нужно было бы выкроить время, чтобы рассказать тебе все. Абсолютно. Я уверен, у тебя много вопросов.
— Не представляешь насколько, — изрекла я. — Хоть я знаю чуть-чуть, но…
— … этого не достаточно, чтобы удалить твое любопытство?
— Да, — для подтверждения своих слов я даже автоматически кивнула.
— Ладно, — выдохнул блондин. — Твой первый вопрос.
Он сцепил пальцы в замок, ожидающе смотря на меня.
Я улыбнулась и откинулась на спинку сидения, потирая подбородок. У меня было множество вопросов, которые я хотела задать Мэтту, но среди их количества выделила, наверное, самый волнующий для меня:
— Сколько тебе лет?
Парень ухмыльнулся.
— А ты как думаешь?
— Тысяча? Десять тысяч? — Я сместила брови в одну линию, увидев широко распахнутые глаза собеседника. — Сто тысяч?
— Девятнадцать.
— Что «девятнадцать»?
— Мне девятнадцать лет, Келин, — уже с усмешкой признался парень.
Клянусь, в этот момент моя челюсть упала на пол. Я где-то читала, мол, ангелы живут долго. Намного дольше людей. Я думала, что Мэтту уже далеко не девятнадцать лет. Но оказывается, ему девятнадцать. Я в шоке. И за эти (не побоюсь подобных слов) ничтожные годы он почти добился звания «архангел»?
Вау.
Но в одном я была точно права, когда впервые увидела Мэтта: он точно не похож на моего ровесника. По сути, этот парень уже должен учиться в университете, а не в школе.
Мэтт ангел. Черт побери, девятнадцатилетний ангел, который достоит зваться архом. Он в хороших отношениях с Михаилом, прекрасно дерется, хорош душой, да телом.
Вопрос: как за такие короткие годы он всему научился и много чего успел?
— Серьезно? — ошеломленно произнесла я, ища на лице Мэтта хоть какой-нибудь намек на шутку. Но его не было. Губы парня не расплывались в улыбке, что меня сильно впечатлило. Выходит, это правда.
— До сегодняшнего дня я не знал, что выгляжу… так старо, - блондин ухмыльнулся. — Сто тысяч лет, Келин, это слишком. Даже для меня.
— Прости. Я просто думала, ангелы живут несколько тысяч лет.
— Не знаю, с каких источников ты понабралась такого, но это полнейший бред, — вычеканил он. — Слуги Господа живут столько же лет, сколько и люди. Просто некоторые из них достойны существовать не одну жизнь, служа Богу.
— В смысле? — Я села поудобнее: подперла ладошками подбородок, положила локти на стол, немного отодвинув в сторону еду.
— Самые первые служители Бога – семь ангелов: Михаил, Метатрон, Самандриил, Микаэль, Кастиэль, Габриэль и Люцифер, (да-да, ты не ослышалась) помогли Господу во многом. И эти семь ангелов стали первыми очевидцами, когда Бог создавал людской мир. Уже через несколько лет появились и другие ангелы, которые тоже стали преданными слугами Божьими. Но Господь, видя, как семь его первых ангелов начали отличаться от других своими особыми качествами, силой, храбростью, он решил сделать их вечными защитниками человеческой расы, сказав: «Дети мои, я бы хотел даровать вам бессмертие, ибо это невозможно, но награжу вас за все ваши хвалебные заслуги не менее прекрасным. Каждое столетие вы будите существовать в новом теле, а ваши души будут помнить прошлые жизни. Имена, данные мною вам, вы должны хранить вечно, как человеческий мир. С этого момента вы, мои непоколебимые слуги, Михаил, Метатрон, Самандриил, Кастиэль, Габриэль и Люцифер будите нерушимой стеной оберегать землю, на которой ходят существа, подобные мне», — и с этими словами Бог поцеловал каждого из семи ангелов в лоб.
