— Отлично! — с удовлетворением произнес Герман. — Пусть лечится…
Еще целую неделю Лена Земцова провела в санчасти, пока наконец не освободилась от медицинского надзора. Стала пробираться на свою батарею. Но где-то на полпути узнала, что у стен тракторного второй батареи нет — переправляется на другой берег…
Лену это взволновало до глубины души. Как же так! Она рвалась в бой, и вдруг нужно уходить с переднего края. «Буду проситься, чтобы разрешили остаться здесь», — решила Земцова. Перед вечером она разыскала батарею. Действительно, она с правого берега уходит…
На воде у берега покачиваются пять плотов. Много пришлось потрудиться бойцам, чтобы связать их. Не одну ночь работали они в поте лица. И вот вторая батарея прибыла к переправе.
Опустилась на землю сентябрьская ночь. Моросит дождь. Хмуры и угрюмы лица бойцов. Ведь крепко запомнились каждому слова обращения Военного совета фронта: «Не допустим врага к Волге! Ни шагу назад!» И вдруг: «Отбой, в поход!» Правда, маршрут всего несколько сот метров, к Зайцевскому острову, что расположен напротив тракторного завода. Но как бы там ни было — нужно оставить правый берег, отойти с занимаемого рубежа.
Молча, как будто каждого постигло горе, оставляли огневую. Но сейчас, когда перед глазами встала полоса воды, переживания рассеялись. Теперь бойцы думали о том, как быстрее попасть на остров. Многие могли неширокий рукав преодолеть вплавь. Но ведь нужно переправлять орудия, тягачи, снаряды. Такой груз требует парома или баржи. А тут лишь подручные средства.
— Все готово, разрешите накатывать орудие! — докладывал сержант Данько.
— Разрешаю!
— Эй, хлопцы, берись! — негромко окликнул Тыртышный бойцов и встал возле колеса пушки.
Дружно толкнули бойцы орудие, и оно покатилось по дощатому настилу. Всколыхнулся плот. Плеснула вода между бревнами.
— Крепи!
На всех плотах хлопотали батарейцы. Новицкий ходил по берегу, следил, как идут работы. Поторапливал.
— Отчаливай! — командовал он тем, кто полностью закончил погрузку.
В третьем расчете все было подготовлено, чтобы начать переправу. Ждали сигнала. Матвей Петрович, как никогда, был возбужден. Он еще раз обошел орудие, проверяя, надежно ли крепление. Закончив дело, стояли рядом Андрей Кулик, Юрий Синица, Свирид Петухов. В последнем бою Трисбаев вывихнул руку, и заряжающим вновь назначили Петухова. Друзья говорили о прежней огневой позиции, вспоминали Соколову — бесстрашную наводчицу.
Только стали по сигналу Кулика-старшего отдавать концы на плоту, как прибрежная полоса воды покрылась пенистыми фонтанами. Падали и рвались мины, снаряды. «Значит, гитлеровцы обнаружили», — досадовал Новицкий.
Плот с третьим орудием уже начал отходить от берега. Бойцы насторожились.
И вдруг снаряд угодил в плот, и он рассыпался. Орудие ушло под воду. Бойцы держались за бревна. Только не было среди них командира орудия.
— Матвей Петрович! — громко крикнул Андрей Кулик и бросился в воду. За ним прыгнул Петухов. Вскоре они вытащили на берег бездыханное тело Кулика-старшего. Река приняла его уже со смертельной осколочной раной.
Плот удалился всего метров на десять, и бойцы без особого труда выбрались на берег. Мокрые, продрогшие, они безмолвно стояли над погибшим. Прибежал Новицкий. Его лицо при свете луны казалось серым, словно высеченным из камня. Он снял каску.
— Нет больше Матвея Петровича. Хороший был артиллерист, — скорбно произнес комбат. Заговорил громче: — Андрей Кулик, назначаю вас командиром расчета! Вытащить орудие из воды!
— Слушаюсь! — ответил Кулик-младший.
В этот момент к Новицкому подошла Земцова, которую в сумерках он не сразу узнал. Она доложила:
— Товарищ комбат, санинструктор Земцова прибыла! Где же столько дней пропадала Земцова?
— В санчасти полка Ершова лечилась…
— У Ершова? Ну добро…
— Товарищ комбат, я не хочу уходить с правого берега. Разрешите остаться, — заговорила Лена горячо. — Если погибать мне, то уж здесь, на правом… Понимаете, как Даховник…
— Остаться? Где? У кого?
— На батарею пойду в полк Ершова, где Тоня Жидкова, помните, она случайно попала на вторую…
— Оставайтесь, — махнул рукой Новицкий. — Да вот, помоги похоронить здесь Матвея Петровича… Он будет вечно на правом берегу…
Плоты с орудиями уже приближались к острову. Новицкий сел в лодку, кивнул гребцам:
— Догоняйте своих!
…Когда Герману стало известно о затонувшем в реке орудии, он вызвал Сытника, назначенного агитатором полка, и сообщил о случае, происшедшем во время переправы батареи.
— «Юнкерсы» нас беспрерывно бомбят, — говорил с досадой командир полка. — Надо вытащить орудие. Поручаю это вам, Борис Андреевич.
Многим в полку было известно, что Сытник — хороший организатор. В трудных условиях он обеспечивал доставку боеприпасов. Однажды с тремя бойцами из-под носа противника вывел два орудия.
Сытник зашел к Манухину, доложил о полученном задании и спросил:
— Как быть с беседой, которую наметили провести на второй батарее?
— Когда пушка будет на острове — тогда и беседу проведешь.
— Постараюсь выступление не оттягивать.
— Правильно. — Затем комиссар спросил, — Жену-то отправил? Ну и боевая же у тебя подруга! Рискнула приехать в такое пекло.
— Хотела увидеть, что за фронт. Вот и увидела…
— Выехала-то благополучно?
— Счастье ей улыбнулось. Стояли у пристани два теплохода с женщинами и детьми. Тот, в который села моя жена, успел отойти от пристани. А второй от попавшего в него снаряда затонул. Мало кто спасся…
— И ты все это видел?
— Все произошло на моих глазах…
— Обязательно расскажи об этом бойцам.
Вскоре Сытник был на берегу, где переправлялась вторая батарея. В укрытии стоял трактор-тягач. Был заготовлен длинный трос. Под обрывистым берегом сидели бойцы расчета затонувшего орудия, ожидая распоряжений. Всех угнетала гибель Матвея Петровича. Приветливый, добродушный, смелый, он словно стоял у каждого перед глазами.
— Начнем! — обратился Сытник и приподнял в руках принесенный им многометровый резиновый шланг. — Это для водолаза: дышать сможет под водой.
— Давайте мне! — смело вызвался Петухов.
Вооружившись шлангом и стальным тросом, он пошел под воду. Пушку искать долго не пришлось. Зацепив петлю троса за буксирный крюк, «водолаз» вынырнул. Трактор-тягач взревел. Из глубины показалась зенитка и медленно выкатилась на песок.
— Ну вот и порядок, — живо сказал Андрей Кулик, глядя на орудие. — Не дали тебе залежаться под водой, дорогуша. Будешь ты гвоздить фрицев!
Сытник был доволен столь быстро закончившейся операцией по спасению пушки. Он подошел к Свириду Петухову, пожал ему руку.
— Молодец! И на земле крепок, и под водой силен! Бойцы ходили вокруг орудия, всматривались, не повреждены ли какие механизмы, детали.
— Ничего, стрелять будет, а это главное, — заключил Андрей Кулик, осмотрев затвор, прицельные приспособления.
Новый плот был подогнан и закреплен у берега.
— Приступим к погрузке! — объявил Сытник. Вновь закипела работа. А когда пушка стояла на плоту, Сытник сказал бойцам расчета:
— Теперь попрощаемся с Матвеем Петровичем. Вышли на крутой берег, где был похоронен Матвей
Петрович. Лена выравнивала холмик и, как ни сдерживалась, слезы падали на сырую землю свеженасыпанной могилы.
— Прощай, Матвей Петрович, — снял фуражку Сытник, а за ним сняли пилотки бойцы. — А Лене скажем: «До свидания!» Встречать нас будешь, когда снова придем сюда, на правый берег.
— Встречу! Обязательно… — промолвила негромко девушка. Она сильно волновалась. Не билось, а словно клокотало ее сердце…
Плот с пушкой и бойцами, которых возглавлял Сытник, отчалил от берега.
— Буду встречать! Обязательно встречу! — Донесся голос Лены, оставшейся на правом берегу.
* * *
…Вставал новый, разбуженный грохотом, день. Высоко в небе серебрились перистые облака, а внизу, над руинами города, плыла темная пелена дыма. Утреннее сентябрьское солнце своими лучами словно раздвигало дым, освещая изрытую снарядами и бомбами землю, как бы стараясь своим теплом залечить земные раны. Это утро Лена встретила на таком же изрытом, как везде, пятачке земли, чуть западнее завода «Баррикады», — пятачке, куда, оставив крыши зданий, переместилась пятая батарея.
С крыш ушли и другие батареи «малюток». Спустились батареи с крыш цехов тракторного, «Красного Октября», химического заводов. Теперь огневые позиции батарей полка Ершова разместились или в непосредственной близости от цехов, или чуть дальше. Удобно было зенитчикам бить по воздушному противнику с крыш. Но на земле свои преимущества. Сподручнее доставлять на огневые боеприпасы, легче осуществлять орудиям маневр. В распоряжении бойцов — окопы, щели, где можно укрыться от осколков.
