Анна покачала головой.
— Уже поздно, — прошептала она. — Я позвонила в дом престарелых в Даларне и зарезервировала палату для папы. Одну из последних свободных. Он так рад. Конечно, он спросил, откуда у меня взялись деньги, и я придумала легенду о сбережениях, которых, конечно же, у меня нет. Я не могу вернуть эти деньги. Это невозможно.
— Я тоже. Я обещала Дэвиду… — вырвалось у Мари, и она тут же замолчала, надеясь, что Анна не расслышала конец фразы, но поздно.
— Что ты ему обещала, Мари? Ты собираешься сдержать слово? Он по-прежнему контролирует твои мысли и поступки? — встревожилась Анна.
— Нет, я только сказала…
Анна вскочила. Она опустилась перед Мари на колени и взяла ее за руки.
— Мне неизвестно, как вы жили вместе, но я знаю, чем это закончилось. Ты мне рассказывала, помнишь? Вы поехали в Рэнвиль-Пойнт. Туда, где скалы так красиво поднимаются из воды. Вы пили вино и болтали о выставке, любуясь морем внизу. Дэвид говорил, что научит тебя летать. Потом он раскинул руки в стороны и прыгнул вниз…
— Нет! — Мари вырвала руки и заткнула уши, чтобы не слышать. Зеленые холмы, синее море, скалы, руины, овцы, опрокинутая бутылка вращались у нее перед глазами, и она бормотала: — Нет, нет, нет…
Но Анна была беспощадна.
— Он прыгнул, Мари. Сказал, что научит тебя летать, а потом бросился со скалы в море. Ты сама мне это рассказала. Что он летел вниз, как птица. Рубашка развевалась на ветру. Ты слышала его крик, но не могла различить слов. Ты кинулась к обрыву и чуть не совалась вниз. Ты слышала звук удара, когда он упал на камни. Ты кричала и кричала, пока не прибежали туристы, которые позвонили в полицию и службу спасения. Ты сама мне все это говорила. Ты была в шоке, тебя отправили в больницу, где ты провела несколько недель, пока не пришла в себя. Набравшись сил, ты занялась организацией похорон Дэвида. Ты связалась с его семьей, и они тоже присутствовали. С ними трудно было договориться, потому что они упертые католики, но в конце концов они послушались тебя. Прах поместили в одну из урн, которые вылепил сам Дэвид, ты поехала в Рэнвиль-Пойнт и развеяла пепел по ветру.
— Анна, пожалуйста, прекрати! Замолчи, прекрати, перестань…
— Нет, Мари, я не замолчу, пока ты не осознаешь: нет больше никакого Дэвида. Неважно, что он думает или считает. Он мертв. Дэвид мертв, Мари. Ты сама мне это сказала. Он больше не вернется. Никогда.
Глава шестнадцатая
Мари стояла на коленях, уставившись на скульптуру слившихся в одно целое мужчины и женщины и глиняную урну с ручками в виде рыб. Она не знала, как долго стоит так. Помнила только, что вскочила с кресла в кафе, оттолкнув Анну с силой, так что та упала, выбежала на улицу, поймала такси и поехала домой.
Домой. Мари расхохоталась. Ее смех эхом метался между покрытых белой краской стен. Она так и не удосужилась украсить их картинами. Домом для нее навсегда остался Клифден. Ресторан. Мэрроу, «Русалка». Это лишь временное пристанище. Мари могла бы собрать вещи уже сегодня, взяв с собой только самое необходимое и конверт с деньгами, и завтра утром первым самолетом улететь в Ирландию. С деньгами нет ничего невозможного. Деньги у нее есть. И уверенность в том, что это будет правильно.
«Дэвид мертв», — сказала Анна. Мертв. Мертв? Что значит — мертв? Если человек остается в твоих мыслях, в твоих воспоминаниях — жив он или мертв?
Разве, чтобы жить, обязательно нужно быть осязаемым? Разве все эти люди вокруг нее живут?
Мари встала, приподняла крышку урны и посмотрела на серый пепел на дне. Там, внизу, лежит Дэвид. Нет, это невозможно. Дэвид у нее в душе. Он не в этой урне. И теперь он стоит рядом с ней. Поднимает ее на руки и летит с ней сквозь огонь, воздух и воду, а потом опускает ее на матрас на втором этаже. Их дом в Клифдене выглядит так, словно они его только что покинули.
«Помнишь Инишбофин, Мари? Как я поцеловал тебя и назвал своим ангелом?»
Дэвид был в хорошем настроении. У него уже несколько дней не было приступов депрессии, он спокойно спал по ночам, не впадая в меланхолию и не испытывая страха. В то утро они проснулись рано, разбуженные лучами солнца, проникающими сквозь гардины.
Она обернулась к окну и смотрела, как пыль кружится в воздухе. Дэвид встал, пошел в кухню и вернулся с омлетом, ветчиной, соком и чаем. Они кормили друг друга и целовались. Дэвид сказал, что они поедут в Клегган, а оттуда на лодке в Инишбофин.
«Я несколько раз выступал там в пабах», — добавил Дэвид и рассказал, что на острове все еще живут несколько сотен человек, они занимаются рыболовством или овцеводством. Мари тут же согласилась, зная, что его хорошее настроение продлится недолго. Вскоре они уже сидели в машине. Дэвид с интересом выслушал ее мысли о том, что она тоже мечтает самовыражаться, как он — своим искусством. Мари предложила расширить ресторан и оборудовать под ним большой подвал для хранения вин. Дэвид согласился, что это будет неплохо. Они ехали, и Мари наслаждалась великолепными видами, открывавшимися со Скай-роуд.
Клегган оказалась скучной и сонной рыбацкой деревушкой. Попадая в такие, Мари нередко задумывалась о так называемом «экономическом чуде» Ирландии. Она заметила пожилого мужчину в поношенной одежде и с собакой, который охранял парковку — несколько метров посыпанной гравием земли за старыми домами, где во дворах на веревках сохло белье. Посасывая трубку, старик указал им место, принял плату через окно и сунул монетку в карман. Они с Дэвидом немного поболтали, и старик кивнул в сторону гавани. Они отправились туда и оказались среди туристов с рюкзаками и велосипедами. Запах моря и дегтя успокаивал, и, когда катер отошел от пристани, Мари, как и все остальные, с восхищением разглядывала поднимающиеся навстречу острова с ровными прибрежными лугами, как на иллюстрациях в туристических брошюрах.
Они приближались к Инишбофину. Сначала показались руины из серого камня, когда-то бывшие стенами мощной крепости, защищавшей остров от захватчиков. На пристани снова образовалась толкучка. Туристы сели на велосипеды и отправились кружным путем, чтобы насладиться «традиционным ирландским пейзажем», как прошептал ей на ухо Дэвид. Пока они плыли на катере, он молчал. Так же молча они пошли на запад и свернули с дороги на луг. Мирно пасущиеся овцы равнодушно взирали на путников.
Через какое-то время они повернули обратно. Дэвид зашел в паб поговорить с владельцем, а Мари осталась снаружи. Она стояла и разглядывала руины крепости, думая, что в таком виде та выглядит еще величественнее. Мари была голодна, и, когда Дэвид вернулся, они отправились в новенький отель, обещавший «tea and scones» — чай с лепешками. Там они сделали заказ и сели на террасе. Мари с любопытством разглядывала фойе отеля. Здание было красивым, но слишком современным для этого острова. Сидя на террасе, они пили чай и смотрели на остов старого корабля в воде всего в нескольких метрах от отеля.
Дэвид озвучил ее мысли:
«Красивый отель. Но зачем он здесь? Туристы приезжают в Ирландию не для того, чтобы увидеть новостройки. Они хотят посмотреть на затонувший корабль, на стариков, пасущих овец, на древние руины, рассказывающие им о кельтских воинах. И все же им нужен комфорт. Богатые туристы любят путешествовать в укромные уголки, не тронутые цивилизацией, но не готовы жертвовать комфортом. Им не приходит в голову, что так называемая „сельская идиллия“ и „первозданный рай“ на самом деле просто ирландская нищета».
«Что ты хочешь сказать?»
«Что именно нищета привлекает сюда туристов и приносит государству неплохие доходы. Поэтому старинные объекты необходимо сохранять, особенно в таких местах, как Коннемара. С развитием цивилизации миф о девственной Ирландии исчезнет без следа. Мы должны охранять наши руины и беречь развалюхи-дома, наших овец и стариков, не позволять им одеваться современно и отвлекаться от рыбалки на телевизор. Наверное, то, что я говорю, касается любого уголка планеты. Бедность нужно беречь, иначе богачам не на что будет посмотреть перед тем, как улечься на пуховые перины в дорогих отелях с кондиционерами».
Мари посмотрела на остов корабля. Пожилой мужчина установил на берегу мольберт и собирался писать морской пейзаж.
«Тебе не кажется, что это звучит цинично?»
«Вовсе нет. Это правда жизни».
Дэвид бросил кусочек лепешки птице, которая проворно подхватила его и полетела к руинам на горизонте.
«Ты преувеличиваешь, Дэвид. Я согласна, отель современный. Но туристический бизнес создает рабочие места и улучшает благосостояние людей. Ты же сам сказал, что туризм приносит экономике Ирландии доходы. Я не считаю, что бедность надо поддерживать. Достаточно того, чтобы люди не причиняли вреда природе. Но, по-моему, сельское хозяйство тоже прибыльная отрасль в Ирландии, разве нет? Овцы и лошади останутся, даже если пастухи наденут современную одежду».
