в губы. Это было так неожиданно, что я никак не отреагировала, а он, оторвавшись от меня, сгреб меня в охапку, прижал к своей груди.
– Мы остановимся на этом, чтобы ты завтра могла нормально разговаривать со мной и смотреть в глаза. Но знай, Люба, ты моя. В тот вечер, когда я тебя увез, ты стала моей. Да, обстоятельства сложились так, как я и предположить не мог, но это не отменяет моих слов. Ты теперь принадлежишь мне.
Слушаю его, и почему-то хочется смеяться. Ну и богатая же у него фантазия! Как я могу быть его девушкой?! Мы толком не знакомы, не любим друг друга. Он у меня даже не спросил, хочу ли я быть с ним. Но в то же время мне почему-то приятно, что он говорит подобный бред. Мне это льстит, что ли. К тому же теперь я знаю, что я не одна.
Утром просыпаюсь оттого, что стало холодно. Открываю глаза и, когда вижу одеяло на полу, понимаю причину своего пробуждения. А еще Романа нет рядом. И как-то даже жаль. Вчера он меня немного успокоил. Я как будто почувствовала, что он позаботится обо мне. Да, папы уже нет, но есть Рома, который говорит, что я его, и не отпускает от себя, оберегает и не дает никому в обиду.
В этот раз все же получилось принять душ. А у входа в комнату я обнаружила несколько пакетов с одеждой, обувью, даже с нижним бельем и пижамой.
Выбрав из всей этой красоты симпатичные джинсы, футболку, мягкие мокасины, я выхожу из спальни полностью одетой. Иду на запах кофе и свежеиспеченных булочек с корицей.
На кухне колдует тетя Валя. Предложив мне позавтракать, подмечает мои опухшие глаза и, неверно все истолковав, говорит:
– Ты на Настю сильно не серчай. Она сама-то хорошая, да только ревнует парня. И когда Ромка с Надей встречался, Настя ходила сама не своя. Признаться ему боится, да подле держится. Не может отпустить. А он в ней только сестру и видит. Выросли они вместе. Отцы их хорошими друзьями были.
При упоминании старших голос ее дрогнул. Видно, тема все еще болезненная. Женщина замолчала и больше ничего объяснять мне не стала, и я постеснялась что-то еще спросить, хотя так и хотелось уточнить, что еще за Надя такая.
Позавтракав, не знала, куда себя деть, и отправилась гулять по дому. Он большой, двухэтажный. Многие комнаты закрыты на ключ. Вернулась к себе в комнату, стала развешивать новые вещи в шкаф, обдумывая, как увидеться с мамой. Может, получится ее привезти сюда. Надо предложить это Роме.
Неожиданно дверь распахивается, и в комнату входит тот, о ком я как раз думаю.
Он первым делом смотрит на пустую постель, а после напряженным взглядом ищет по комнате меня и, когда находит, с облегчением выдыхает.
Быстро подходит и, ни слова не говоря, сгребает меня в охапку. Прижимает к себе.
– Что-то случилось? – бухчу ему в грудь.
На что он выпускает меня из объятий и, ничего не объясняя, идет к дверям. Что? Вот так просто?! Что же случилось?! Но он не хочет делиться!
– Значит, девиз «Вера, Надежда, Любовь»? – наобум говорю, что первым пришло на ум, с желанием удержать его хоть на секунду. Не хочет на одну тему, выпытаю у него что-нибудь о другой. – Настя бесится из-за меня. Думаю, и Надя меня не особо теперь жалует. Очень надеюсь, что она не опустится до того, чтобы прийти ко мне с разборками.
Строю предположения, понимая, что это полный бред, притянутый за уши. Но не могу ничего с собой поделать, не хочу его отпускать просто так.
Рома замер, плечи как будто окаменели.
– Кто донес? – глухо произносит. Стою в шоке. То есть такое на самом деле возможно? Вот черт! Мне это не нравится! А еще меня бесит сам факт того, что он не отрицает. И не успокаивает меня, сказав, что все решит.
– Какая разница. Я так понимаю, мне ее стоит ожидать, – делаю вслух выводы. – Надеюсь, что хотя бы Вера не заявится с ней за компанию, чтобы меня отметелить.
Рома поворачивается ко мне с недоумением на лице.
– Какая еще Вера?
– Ну как же. Ты же коллекционер, как выяснилось. Наверняка у тебя была в начале Вера, затем последовала Надежда, а теперь и… – показываю на себя пальцем.
Молот по-доброму улыбается и, возвращаясь ко мне, сжимает в объятиях.
– Что мне в тебе нравится, так это твой сарказм и тонкое чувство юмора в любой ситуации, в какой бы ты ни находилась. Именно поэтому я тогда и влез в вашу перепалку с Серым, еще не увидев тебя и не поняв, кто ты, но уже почувствовав интерес.
Глава 27
Мм… как интересно. А что еще ему во мне нравится? Вот только задать это вопрос все же стесняюсь.
И лишь когда он вновь выпускает меня из объятий, спрашиваю:
– Так что произошло? Почему ты так ворвался в комнату?
– Не знаю, – нерешительно начинает Рома, – не уверен, что тебе это стоит знать…
– То есть как это?! – сразу завожусь. – Если это меня касается, то я обязана это знать! – А испугавшись самого страшного, с криком предполагаю: – Что-то с мамой?
– Нет! – Рома хватает меня за плечи и трясет, чтобы привести в чувства. – Без паники! – строго произносит он. – Это насчет Гали, – наконец открывается он, – твоей одноклассницы! Она пропала. Есть предположение, что она у «них», – намекает на противоборствующую группировку Молот. – Сказали, что ее с какой-то девушкой посадили в авто и увезли. Я испугался, думал, ты ослушалась и вышла из дома. А встретившись с ней, угодила в их лапы…
«Он беспокоился за меня!» – от этой мысли в груди разливается приятная нега. Невольно на глазах наворачиваются слезы, и, чтобы спрятать их, быстро обнимаю его за талию и прикладываю голову к его груди.
– С Галей у меня больше никогда не будет никаких дел, – отвечаю тихо, чтобы он по дрогнувшему от обилия чувств голосу ничего не понял, – этот человек навсегда вышел из зоны моего доверия.
Через мгновение он поднимает за подбородок мое лицо и, заглядывая в глаза, произносит:
– А какой у меня кредит доверия?
Сердце пропускает удар. От нашей близости, от его взгляда, такого мягкого и теплого, как утренний кофе с молоком, все во мне плавится внутри, и я превращаюсь в мягкое желе.
Понимаю, что с каждым разом этого самого доверия становится все больше и больше, и
