я все сильнее и сильнее привязываюсь к этому парню. Не знаю, как назвать это чувство, но оно одновременно восхищает, заставляя рядом с ним трепетать меня изнутри, и пугает своей всеобъемлющей силой, вынуждая сердце сжиматься от страха, грозя захватить всю меня.
Сейчас Рома заменяет мне всех: родителей, которые заботятся о ребенке, брата, что должен оберегать младшую сестру. Всех!
– Скажем так, – улыбаюсь и смотрю на него, чуть прищурившись, – с первой нашей встречи его стало несколько больше, чем было тогда.
– Ах так! – отвлекающе – обманчиво поднимает глаза к потолку, а после резко подхватывает меня на руки, по дороге теряя мои мокасины и заваливает на кровать, возвышаясь надо мной.
Верещу, смеясь, и играючи отталкиваю от себя.
Он же легким движением хватает за запястья и, соединив их вместе, поднимает над моей головой.
Он нейтрализовал мои руки, поэтому пытаюсь бороться с ним ногами, но он и их сжимает своими бедрами, этим полностью меня обездвижив .
– И, – заламываю бровь, – что дальше? – дерзко глядя в глаза, хотя у самой сердце готово выпрыгнуть из груди он волнения, и близости Ромы.
– А вот что. – Он легко проводит пальцами по моему лицу, шее, когда спускается ниже, я замираю. Глубоко дышу, испытывая неведомые ранее ощущения.
Он замечает мою реакцию, и его рука останавливается.
– У тебя раньше был парень? – негромким и проникновенным голосом спрашивает Рома.
Неуверенно мотаю головой. Почему-то я хочу сейчас говорить правду. Ощущаю, как между нами появляется невидимая нить, которая связывает нас. И никакое вранье не должно этому помешать.
Он смотрит на меня, мои губы, которые до боли желают его прикосновений, поцелуев. Воздух как будто накаляется, создавая наэлектризованное поле, которое притягивает нас друг к другу. Рома наклоняется ко мне, проводит пальцем по губам, отчего они открываются, а после, наклонившись, целует. Чувственно, нежно, медленно. Я отвечаю, не смея ему отказать.
Своими действиями он порождает во мне чувства ранее неведомые. Его ласки заставляют всю меня трепетать от нежности и желания. Он углубляет поцелуй, незаметно вовлекая меня в свою игру. Отрывается от губ и обдает горячим воздухом мою шею.
– Роома, – словно в бреду тяну тихо и возбужденно его имя, схожу с ума от этих новых чувств, сравнимым со сладким и желанным пленом.
Он отпускает мои руки и одним быстрым движением освобождает меня от легкой ткани футболки, которая сразу летит на пол, оставляя меня в одном нижнем белье. Тоже происходит с моими джинсами и всей его одеждой. Освободившись от лишних кусков ткани, он возвращается ко мне, нависая сверху.
Провожу ладонью по его щеке. Пальцы чувствуют идеально ровные скулы и едва ощутимую щетину на коже. Хорош, именно о таком парень я втайне всегда мечтала, чёрт побери! Рома сводит меня с ума, заставляя желать его всем телом без остатка.
Своими прикосновениями там, где еще никто меня не касался. Рождая во мне неведомые ранее ощущения, интригующие, запретные. Эти ощущения не так просто описать, я их просто чувствую, ощущаю каждой клеточкой тела.
Он наполняет меня собой, именно в тот момент, когда я уже готова его принять. Вторгается в меня раз за разом и от каждого толчка, я хочу продолжать еще сильнее, еще быстрее. Мурашки пробегают по всему телу, словно легкие электрические разряды, едва уловимые, но такие чувственные.
Я познаю все новое: начиная от скрипа кровати и дикого желания сжимать руками мягкие простыни и выгибаться навстречу мужчине. Невольные вскрики слетают с моих губ, от каждого движения Ромы. Он нашептывает грязные словечки мне на ухо, прикусывая мочку, тем самым вызывая еще большое возбуждение до тех пор пока я не взрываюсь от острых ощущений. А самое удивительное и сладкое чувство приятной усталости, которое распространилось по всему телу, выбило все мысли из головы, все на уровне инстинктов и ощущений.
После он прижимает меня к себе ничего не говоря. Невольно слушаю быстрое биение сердца и неровное дыхание, его грудь то и дело поднимается и опускается, все еще не отойдя от бешеного темпа.
Рома перебирает мои волосы пальцами, а я счастливо улыбаюсь. Понимаю, что хочу всегда чувствовать его рядом, всегда, всегда, вот так и быть лишь с ним одним, произнося, будто в бреду, лишь одно имя, потому что другие – чужие, плохие, не мои. Никто, кроме него, мне не нужен.
Глава 28
Открываю глаза, а за окном уже темно. Сначала даже не понимаю, где нахожусь, а вспомнив, что недавно было в этой самой кровати, от стыда зарываюсь в одеяло.
Что я натворила! Он, наверное, теперь посчитает меня легкодоступной! Что же мне башню-то так снесло, блин! Идиотка!
Ругаю себя так, что готова провалиться сквозь землю, бежать отсюда, сверкая пятками! Что теперь будет? Как с ним общаться? Мы-то друг другу в любви не признавались. Слова клятвы не произносили. И что теперь? Кто мы друг другу?
Аааа!!! Готова головой о стенку биться! Что делать-то?! Я с парнями раньше-то и не встречалась, и что происходит после «этого», не знаю!
Вылезаю из-под одеяла, в комнате по-прежнему темно, лишь прикроватная лампа горит.
«Наверное, Рома ушел, когда начало смеркаться, и включил ее, чтобы не было совсем темно, когда я проснусь», – предполагаю я. А у самой глупая улыбка растягивается на лице от такой маленькой с его стороны, но все же заботы обо мне.
Быстро одеваюсь и осторожно высовываю «нос» в коридор. Никого. Взяв из шкафа полотенце и сняв грязную простыню с кровати, беру все в охапку и бегу в ванную комнату. Надо загрузить стиральную машину, чтобы скрыть следы нашего… эээ… «преступления». От этих мыслей стыдливый румянец разливается по щекам, а приятные воспоминания волнуют душу. Ощущения новые и интересные для меня, как будто я открылась перед человеком полностью, наконец покинув свой панцирь сарказма и жесткого юмора. Выбросила его готовая к новым, захватившим меня чувствам. Любовь это или влюбленность – не знаю. Но понимаю, что определенно мне нравится это чувство легкости и парения. Все заботы ушли на второй план, у меня начинается новая жизнь.
После душа хочу вновь спрятаться в спальне, но сильно урчащий, проголодавшийся желудок не позволяет мне этого сделать. Поэтому, приведя себя в порядок, я плетусь на кухню к тете Вале.
Она с доброй улыбкой на лице кормит меня поздним ужином.
Внезапно чувство стыда охватывает всю меня изнутри. Мама там страдает, одна, без мужа, без детей, с горьким, острым чувством одиночества, а я тут в свое удовольствие провожу время. За
