Когда они были уже на автобане, кровотечение внезапно усилилось. Она использовала целую упаковку гигиенических пакетов, тампоны, но все, все стало красным от крови, и Марлене вновь пришла на ум акушерка из подвальной квартирки.
Они притормозили у стоянки. Марлена побрела в туалет, а Иоганна купила ей еще пачку пакетов в магазинчике самообслуживания.
Они поехали дальше. Сегодня светило солнце, справа от них покойно раскинулось озеро. Марлена опустила боковое стекло и глубоко вздохнула. Горы, вода, лебеди на ней — пейзаж, как на картинке из туристского проспекта.
Не хватает только такой же жизни — как на праздничной открытке.
— Ты вся горишь, — сказала Иоганна, коснувшись ее лба, и Марлена подумала, что должна вынести это. И если выдержит, то станет другим человеком. Если выдержит.
Ночью кровотечение стало еще сильнее. Она напилась болеутоляющих таблеток, а Иоганна пообещала ей выписать через своего гинеколога кровеостанавливающие средства, применяемые при обильных менструациях. Потому что в Мюнхене Марлена не могла обратиться ни к одному врачу. Он тут же поймет, в чем дело.
Весь следующий день она пролежала в постели. Она замотала горло шарфом и, пока Бернхард не ушел, старательно сморкалась и кашляла. Когда он закрыл за собой дверь, Марлена вздохнула с облегчением.
В пятницу она уже сидела за своим рабочим столом в издательстве.
Выделения все еще были сильными, но Марлена сказала себе, что аборт на третьем месяце беременности более чреват осложнениями, чем в начале ее. И действительно, к концу недели боли утихли, а кровотечение заметно ослабло. Она ощутила такое облегчение, что, запершись в ванной, полчаса проплакала. Потом умылась, подкрасилась, вернулась в гостиную и взяла в руки газету, углубившись в раздел объявлений. Следующий шаг — это квартира. Она и в самом деле выдержала. И стала другой.
7
Испытательный срок у Марлены закончился, и она получила прибавку в двести марок. В этот же день она встретилась с Морицем и сказала ему, что склоняется к тому, чтобы снять собственную квартиру.
Она долго обдумывала предложение Морица пожить у него. Этот вариант был для нее очень привлекательным, но она все же решила от него отказаться. Она хочет быть совершенно самостоятельной. Марлена попросила его только помочь с переездом, когда она найдет квартиру, и осенью, если она будет вечерами учиться, побыть иногда с Андреа.
— Иоганна и ты — единственные люди, кому я могу доверить дочь, — сказала она. И это было правдой: на своих родителей она не может рассчитывать. Отец практически перестал разговаривать с нею, узнав, что она все-таки уходит от Бернхарда. Мать тоже не одобряла поведения дочери, но по совершенно иным причинам. Она испытывала своего рода восхищенную зависть к тому, с какой силой и решительной энергией освобождалась Марлена от пут, которые всю жизнь связывали ее саму.
В начале июня, когда Марлена вечером во вторник вернулась с работы домой, Бернхард сидел в кухне с мрачным выражением лица. Перед ним стоял полный стакан коньяка, и Марлена поняла, что пришло время решительного и окончательного разговора.
— Где Андреа?
— У моей матери.
Ужас шевельнулся в ней, ей стало трудно дышать, как в детстве, когда она что-нибудь вытворяла и отец принимался искать кожаный ремень — единственное и испытанное воспитательное средство.
Она положила продукты в холодильник и поставила сковородку на плиту.
— Сядь.
Марлена удивленно обернулась:
— Почему? Что случилось?
— Садись.
Она уселась напротив него. Минуту они смотрели друг на друга. Марлена думала о шести прошедших годах. Срок немалый, очень важный отрезок жизни. Но они прошли его не вместе, не рядом.
— Что с твоей беременностью?
Она ничего не ответила.
— Отвечай! Отвечай сейчас же! Что с моим ребенком?
Твоя беременность… Но мой ребенок…
— Я не беременна.
— Ты хочешь сказать, что больше не беременна.
Абсолютно верное уточнение… Марлена сжала под столом кулаки, так что ногти впились ей в кожу.
— Гадина. — Его голос дрожал. — Можешь убираться к черту! Такое дерьмо, как ты, я найду себе на каждом углу. — И, прежде чем Марлена смогла ответить, продолжил: — Я объясню тебе, чтобы все стало ясно. Я уже был у адвоката. Андреа останется у моей матери. Я был в ее школе и предупредил, что она переезжает в другой район.
— Если ты думаешь, что я так все и оставлю, то очень ошибаешься, — сказала Марлена спокойным тоном, изо всех сил стараясь скрыть испуг.
— Увы, мое сокровище, тебе придется смириться. Я выяснил, что у тебя роман с одним сотрудником издательства. Этим Морицем Кайзером, который живет где-то здесь за углом. Говорят, он гомик, так что ты зря теряешь время, моя радость. У тебя что, с настоящими мужчинами уже не получается?
— Он больше мужчина, чем ты.
— В любом случае я потребую его вызова в суд в качестве свидетеля. Андреа не может воспитываться в такой нездоровой атмосфере.
Марлена почувствовала мгновенную, резкую боль в сердце. Ей еще раз стало ясно, как много значит для нее Мориц. Ей хотелось ударить Бернхарда, вцепиться ногтями в его хищное лицо — так она его ненавидела.
— Мориц — мой друг.
— Друг. — Бернхард враждебно оглядел жену. — Ты меня больше не обманешь своими ужимками и спесью… Тебе не нужна никакая эмансипация. Ты просто хочешь получить свободу действий, чтобы забираться в постель к первому встречному.
— Я могла бы делать это и не разводясь с тобой.
Боже мой, какой примитив! Он что, в самом деле полагает, будто женщины озабочены только этим? Нет, он действительно должен верить в это, иначе вся картина жизни для него разрушилась бы. Если женщина бросает мужа, за этим может скрываться только другой мужик… Она будто воочию увидела его сидящим в пивной и бормочущим: «Ну хорошо, этот, другой, трахает ее лучше, чем я: так ведь он не был шесть лет на ней женат…» Смех, непристойные намеки. Это утешает его, лечит его задетое самолюбие.
— После развода мать переедет ко мне и будет присматривать за Андреа. Я сказал адвокату, что ты после работы еще собираешься посещать вечернюю школу. Неужели ты думаешь, что женщине, которая целыми днями торчит на работе, а вечерами бегает на занятия, доверят воспитание ребенка?
Он стоял в дверях, пугающе массивный. Мысли Марлены путались. Но она улыбалась, надеясь, что это выглядит естественно. Почему они не могут разойтись по-хорошему? Она собиралась предоставить ему право видеть Андреа когда ему заблагорассудится, брать ее к себе на выходные. Она даже хотела снять квартиру неподалеку, чтобы Бернхард не страдал от разлуки с дочерью. Ему придется учесть, что никому не дозволено нарушать правила, установленные при разводе. В конце концов, надо и у Андреа спросить, с кем она хочет остаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
