Он стоял в дверях, пугающе массивный. Мысли Марлены путались. Но она улыбалась, надеясь, что это выглядит естественно. Почему они не могут разойтись по-хорошему? Она собиралась предоставить ему право видеть Андреа когда ему заблагорассудится, брать ее к себе на выходные. Она даже хотела снять квартиру неподалеку, чтобы Бернхард не страдал от разлуки с дочерью. Ему придется учесть, что никому не дозволено нарушать правила, установленные при разводе. В конце концов, надо и у Андреа спросить, с кем она хочет остаться.
Он секунду смотрел на нее прищуренными глазами:
— Я докажу, что ты не можешь заниматься воспитанием ребенка.
— Каким образом?
Он ухмыльнулся, и эта ухмылка, как и его прищуренные глаза, вновь пробудили в ней острую неприязнь.
— У меня есть для этого средства, — сказал он и гордо покинул комнату, выпрямив сильные широкие плечи, в полном сознании своей правоты. Через пару минут хлопнула входная дверь.
Весь вечер Марлена ломала голову, не зная, как быть дальше. Она позвонила свекрови, однако никто не взял трубку. Она побежала в детскую и увидела, что там нет ни дочкиной одежды, ни игрушек, ни портфеля, ни книжек. Ее паника росла. Не может же он так просто забрать ребенка! Когда она увидела маленького мягкого зайчонка, которого Андреа всегда брала с собой в кроватку, то начала плакать. Да не в средневековье же они живут в конце концов! Неужели ей не отдадут дочь?
Марлена подошла к письменному столу Бернхарда и открыла ящик. Она не знала, почему это делает, но в ней все усиливалось ощущение, что она на правильном пути. Существовало нечто более важное для Бернхарда, чем семья. Марлена отложила в сторону паспорт мужа и открыла его бумажник. Внезапно ее взгляд упал на карточку с шифром сейфа. Ее словно молния пронзила. Семейное состояние, о котором ничего не знают налоговые органы! Она вынула карточку и достала из бумажника ключ от квартиры Ульрики Штритмайстер. Потом подбежала к телефону и набрала номер Иоганны.
— Иоганна! Если я все свое состояние вложу в ценные бумаги, как мне можно избежать налогов?
— Ты что, в лотерею выиграла? — засмеялась Иоганна.
— Объясни же!
— Если ты приобретешь бумаги на деньги, укрытые от налоговой службы, и положишь их в свой личный сейф, то, естественно, они не будут облагаться налогом. Больше того, ежегодные срочные процентные ордера, так называемые купоны, помогут тебе избежать и налога на проценты. А твои наследники сэкономят на налоге на наследство.
— Что это могут быть за бумаги?
— Заемы, залоговые обязательства, акции…
— На них стоит имя владельца?
— Нет. Ценные бумаги — это бумаги на предъявителя. Это значит: кто ими владеет, тот владеет и состоянием. Так что если увидишь где-нибудь валяющиеся…
— Спасибо, Иоганна.
— Ты можешь мне объяснить…
— Позже.
Марлена положила трубку. Итак, в сейфе Штритмайстеров лежит маленькое состояние, которое можно отнять. Мысль была такая шальная, что в первый момент у Марлены заболела голова от страха. В самом деле. У нее в руках то самое оружие, которое поможет ей справиться с этими шантажистами.
Марлена снова набрала номер свекрови. На этот раз та ответила раздраженным голосом.
Марлена попросила подозвать Андреа.
— Она уже лежит в постели.
— Тогда подними ее. Если ты это не сделаешь, я прямо ночью пойду в полицию, в этом ты можешь быть уверена.
На другом конце провода воцарилось молчание. Марлена продолжила:
— Я думала, ты хочешь мне помочь. При нашем последнем разговоре…
— Я тогда не знала, что ты обманываешь Бернхарда.
— Представь себе, я не изменяла твоему бесценному сыночку. Ты будешь смеяться, но существуют более важные причины, почему уходят от мужей. А теперь позови к телефону Андреа.
Через минуту она услышала голос дочери и облегченно вздохнула.
— Мамочка? Как твои дела?
— У меня все хорошо, маленькая моя.
Она узнала от Андреа, что папа сказал ей, будто мама себя не очень хорошо чувствует и ее нужно поберечь. Поэтому Андреа должна некоторое время пожить у бабушки.
— Но ведь ты меня скоро заберешь, правда, мамочка?
— Я заберу тебя так быстро, как смогу, обещаю тебе. Что… что вы завтра собираетесь делать после школы?
— Бабуся отведет меня в зоопарк.
— Хорошо, мое сокровище. Я тебе желаю приятной прогулки. Завтра я тебе снова позвоню. А теперь спокойной ночи.
Марлена еще пару секунд подержала трубку в руке. Итак, завтра, после обеда. Она еще никогда не вскрывала сейфов. В лучшем случае представляла себя на месте проницательных сыщиков, которые такие дела расследовали. Банда взломщиков сейфов… А вдруг там сигнальное устройство? Чепуха, Штритмайстеры же не мультимиллионеры.
На следующий день после обеда она отпросилась на пару часов. В ее сумочке лежал ключ от квартиры свекрови и записка с номером сейфового шифра. Она доехала до дома на такси и попросила шофера подождать. Ее сердце так бешено колотилось, что она вынуждена была несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, пока шла узкой, посыпанной гравием дорожкой к входной двери. Ее внезапно тронуло, как аккуратно, ровными рядами были здесь посажены маргаритки, незабудки и розы. Сквозь оконное стекло в кухне она увидела стеклянные банки, стоящие на подоконнике. В задней части сада на веревках сушилось белье. Идиллический домашний мирок, куда она вторгается, как разъяренная львица.
На всякий случай Марлена сначала позвонила. Когда никто не отозвался, отперла замок и вошла. Никогда она еще не переступала одна порога этого дома, и ей казалось, что она голой явилась в церковь.
Она вошла в гостиную и оглянулась. На столе лежали фишки домино, рядом стояла недопитая чашка какао. Воспоминания об Андреа заставили Марлену покраснеть от невыносимого стыда. О нет! Ее украли, и Марлена просто старается вернуть дочь назад.
Марлена внимательно огляделась. В телевизионных триллерах сейфы обычно бывали спрятаны за бесценными картинами. Она отодвинула натюрморт, потом какой-то итальянский пейзаж — ничего. Тогда она перебрала книги, заглянула за занавеску — тоже пусто. Где же этот чертов сейф?
Марлена пошла в спальню, открыла все шкафы, отодвинула платья и пальто. Ничего. Когда она встала на колени, пытаясь заглянуть за комод в поисках железной дверцы, ее взгляд случайно упал на зеркало. Марлена испуганно вздрогнула, увидев свое лицо. Пряди волос упали ей на лицо, она была бледна, рот перекошен. Она смотрела на себя со смешанным чувством отвращения и удивления. Это она, Марлена? На какую дорогу она ступила? Потом вспомнила игрушечного зайчика из комнаты Андреа, его повисшие уши, глупые стеклянные глазки. У нее украли дочку? Ладно! Ей абсолютно наплевать, на какую дорогу она ступила, лишь бы эта дорога не была усеяна потерями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
