Мать вышла из нашей комнатки, и я двинулся за ней. В коридоре уже стояла заспанная Лиска и смотрела в окно. Я тоже глянул и увидел небольшую станцию и городок рядом. На платформе странное шевеление. Солдаты, судя по всему, в парадном тёмно-оранжевом обмундировании — камзолы такие же которые я видел на девушках, но обшитые серебром в разных местах. И посреди всей этой процессии два человека. Я сначала подумал, что это две женщины. Потом дошло — мужчина и женщина. Они вошли в наш вагон первыми, за ними двинулись несколько солдат со знаками отличия офицеров — по два треугольника у каждого.
Мать потянула меня и Лиску в «купе», и мы без вопросов подчинились, зашли и встали как вкопанные. Мы с мамой впереди, подруга немного позади.
Не прошло и минуты, как напротив входа объявились наши гости. Мужчине на вид было лет чуть больше, чем матери, тридцать или около того. Я всё продолжал измерять возраст по своей прошлой жизни. Но тут нужно понимать, что ему могло быть и все пятьдесят.
Одежда оказалась похожа на традиционное кимоно другого для меня теперь мира. Я такое видел в каких-то фильмах про японцев. Верхняя часть как у обычного кимоно, а нижняя то ли в виде юбки, то ли в виде халата. Мужчина, как и многие местные — низкорослый, ниже меня на голову, худощавый. Черноволосый, с правильными чертами лица — будто такого специально выводили, скрещивая только породистых «особей». Сейчас он явно был на каблуках судя по звуку, когда они приближались к нам. На голове затейливая причёска из длинных тёмных волос.
Рядом с ним стояла девушка, молодая, похоже нашего с Лиской возраста. Волосы тёмные, почти непроницаемо чёрные, она унаследовала от отца, только причёска у неё была обычным каре. А вот глаза оказались ярко-синего цвета, похоже «подарок» от матери, у мужчины радужка была карей. Стоило мне поймать взгляд девушки как она тут же опустила голову. Не ней оказалось подобие военной формы. Подобие — потому что никаких знаков на камзоле не было, а меч пристёгнут по-другому, так же отсутствовал кинжал. Да и меч не стандартный как у других солдат или как виденный мной у Лиры и Альви. Явно работа мастера, какая-то красивая и искусно выполненная рукоять.
— От имени Императорской Семьи приветствую главу Севера на территории Империи. — мужчина глубоко поклонился, продолжил: — Арис инт Арма Ашер, член Совета Империи, оказался рядом и получил приказ вас сопровождать и отвечать на все вопросы. Поверьте, это честь для меня и моей дочери, эни.
— Криста ин Хела Ашер. — девушка тоже глубоко поклонилась. — Это честь для меня, эни.
Во-первых — он назвал мать «главой Севера». Значит её сестра мертва и ей сейчас не просто. Да я и так это почувствовал, мама не скрывала от меня своих эмоций. В её душе поселилась грусть и утрата. Я вздохнул и закрылся от неё, чтобы не чувствовать тоже самое. Просто так не говорят такие слова, связь с Севером теперь была у Империи так что они знали последние новости.
Во-вторых — пока он говорил, я оценивал девушку и пытался её «прочитать».
Стройная, с очень симпатичным лицом на котором красовался маленький носик, правильные и красивые губы, большие голубые глаза. Она оказалась примерно моего роста, что уже было хорошо. Мне вообще понравились девушки из Империи. Они не были такими высокими как мои сородичи. Иногда даже встречались ниже меня и это радовало. Но у этой особы несмотря на стройность, всё хорошо было и с задом и грудью, которая как мне показалось тянула на второй размер точно.
Я сразу вспомнил Лиру и Альви, вздохнул тоскливо — вот они были простые девушки. А эта вон как напыжилась, вся такая важная из себя. Посмотрел бы я на её «важность» в постели, там бы и проверили кто есть кто. А то девчонки судя по их поведению привыкли тут главенствовать и для обеих моих подруг стало сюрпризом что я захотел верховодить. Но им это очень понравилось, я чувствовал.
Жаль только что эта эни, её отец и солдаты закрылись. Я не мог прочитать их эмоций. Видимо тётка предупредила всех что у меня есть некие способности эмпата и они все теперь, кто умеет, не дают себя читать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вздохнул и посмотрел на девушку снова.
Её щёки покраснели, глаза округлились, губы сжались. Она смотрела куда-то в сторону, но что-то меня смущало.
«Скрывают свои чувства…Скрывают…» — думал я, не понимая, а потом дошло: — «Да она же меня читает!»
А я дурак сижу тут рассматриваю её грудь и задницу, и девушка всё чувствует. Я попытался как-то закрыться, но похоже ничего не получалось. Незнакомка почувствовала мою панику, посмотрела прищурившись. А я мысленно схватился за голову и понял, что меня то никто не учил закрываться от других, мне и не нужно это было на Севере!
Тем временем понял, что молчание затянулось. Мать не отвечала на приветствие и когда я на неё глянул, оказалось, она прищурилась и смотрит на нашего гостя. Я хотел было что-то сказать, открыл рот, но тут же получил от неё локтем в живот. Еле удержался чтобы не «айкнуть» и не загнуться. Она же тем временем наконец то решила заговорить и продекламировала:
На стенах Красного Замка,
Стояли мы насмерть
Держали строй
В этот момент рот открылся у нашего высокого гостя, члена некоего Совета, он тоже прищурился и сглотнул, тихо продолжил странный стих:
Только одна награда, союзник
Услышать голос твой
А пока
У матери, кажется, задрожали губы, глаза наполнились слезами, но она закончила:
Держать строй!
Держать строй!
Мужчина сам еле сдерживался, я недоумённо смотрел на этих двоих, они сделали шаг друг к другу, он сказал шёпотом и дрожащим голосом:
— Магна, дылда моя, ты, жива!
Мать расплакалась, стёрла слезу со щеки:
— Тяпка, тяпочка, хороший мой!
Они кинулись друг к другу и тут прорвало — эмоции меня захлестнули. Я невольно сел на лавку, схватился за сердце, за голову. Они оба одновременно открылись, полезли обниматься и тискать друг друга, что-то быстро говорить и рассказывать. А я сидел, поглощённый этой бурей и ничего не мог сделать. Кажется у меня самого начали выступать слёзы на глазах. И тут почувствовал, как меня кто-то тянет в сторону.
— А?! — не понял я.
Когда сфокусировал зрение, понял, что меня тащат к выходу Лиска и новая знакомая. Кажется её звали Криста, или как-то так. Я не стал сопротивляться и подчинился, просто чтобы выйти из зоны поражения чужих эмоций.
Мы оказались в коридоре, я провёл ладонями по лицу, будто собирая и смывая с себя чужие чувства. Осмотрел девушек — задумчиво-смотрящую и ничего не понимающую Лиску, и на Кристу лицо которой сейчас выражало недоумение.
— Давайте воздухом подышим, а? — спросил я девушек и вспомнив что с одной особо не знаком, добавил: — Э-э-э…Эни.
— Барон, паротяг сейчас отправляется, через пол часа мы будем в столице. — она официально ко мне обратилась и гордо вскинула свой носик.
Я вздохнул — ну что такого я сделал, в самом деле?
Ну подумал всякую похабщину — так это же ей только в плюс. Это же я получается её комплиментами осыпал, только ментально. Ну вон какой у неё круп, какая грудь, и всё это в обтягивающих штанах и камзоле. В руке она, кстати, держала треуголку, мне кажется на ней она смотрелась бы просто потрясно.
— Тошка, а Тошка? — меня за рукав дёрнула Лиска, совершенно забывая, что не представилась нашей новой знакомой. — А что это за тяпка какая то, а?!
— Баронесса, это…
Я собирался представить девушку и себя, но тут меня ударили локтем в живот, прерывая. Второй раз за день, и я нахмурился, отвернулся и пошёл в свободное «купе». Уселся на лавку и стал смотреть как паротяг набирает ход и спускается с возвышенности. Состав осторожно сворачивал, и мы вскоре начнём новый подъём — теперь уже к столичному вокзалу.
