Борис по примеру Уха наблюдал за происходящим в бинокль.
К внешней хуторской ограде вела разбитая колдобистая дорога, которой, судя по всему, не пользовались уже давненько. Такую и дорогой-то назвать язык не поворачивается.
Въезд на территорию перегораживало тяжелое сучковатое бревно, утыканное шипами и оплетенное колючкой. Бревно чуть сдвинуто. У самой обочины узкий — один человек едва-едва протиснется — проход.
Броневик Стольника медленно-медленно подползал к границе хутора. Так осторожный хищник подбирается к беспечной жертве. Мощная оптика приближала командирскую машину настолько, что казалось, хэдхантерский броневик находился на расстоянии вытянутой руки.
Кусты у обочины шевельнулись.
Ага, вон там выходят… Перебираются через бревно. Идут навстречу машине.
Хуторские погранцы. Внешний патруль. Два человека — утомленных, истощенных, удивленных и немного — самую малость — настороженных.
Собака на поводке… Пес рычит, скалит зубы, словно чувствует враждебные намерения чужаков.
«Все как у нас», — с тоской подумал Борис. Вот только…
Автомат был лишь у одного из двух. Старенький калаш — той допотопной модели, которой еще пользовались дикари. Редко, но пользовались…
Так, а у второго, который с собакой, — что? Винтарь? Нет. Блин, это даже не смешно! Охотничий дробовик! Никчемная берданка! Может быть, и подходящее оружие для ближнего боя с дикими, но хэдхантерскую колонну такими стволами точно не остановить.
Захудалый хуторок был не просто бедным. Он был нищим. Он был обреченным на вымирание.
«Мы просто ускорим необратимый процесс», — вспомнил Борис слова Уха.
Хуторянин с автоматом замахал руками.
«Требует остановиться», — понял Борис. Вообще-то патруль был в своем праве. Он сейчас отвечал за безопасность хутора и блюл его интересы. Прежде чем пускать кого-то за внешнюю ограду, следовало, по крайней мере, обсудить цель визита, порядок проезда и стоимость транзита. Борис не так давно сам нес службу во внешней охране и крепко усвоил эти простые универсальные правила.
Командирская машина остановилась, не заглушая двигателей. Борис обратил внимание, что у Стольника, возвышающегося над люком, на шее висит автомат. А ведь взводного не так часто можно было видеть при оружии. Обычно всю грязную работу он поручал выполнять другим.
Стольник тоже помахал патрулю. Вполне так себе приветливо и дружелюбно.
Что-то прокричал. Видимо, поздоровался. И…
И — нажал на курок.
Выстрелов слышно не было: сработала пневматика подствольника.
Первым упал автоматчик. Выронил калаш, бухнулся в пыль, скорчившись в позе эмбриона. Полсекунды спустя рядом лежал, мелко подрагивая, второй хуторянин.
Пес, сорвавшись с поводка, бросился на машину. Но что могли сделать собачьи клыки с броней и толстой резиной протекторов?
— Работаем, — раздался в шлемофоне спокойный голос Стольника. — Тресовозки остаются здесь, все остальные — в хутор.
Два БТР и броневик разведчиков сорвались с места. Парализованных патрульных, лежавших на дороге, объехали: хороший товар, жаль давить. Захлебывавшегося в лае и яростно кидавшегося на машины пса сбили, размазали по грязи.
От бревна, перегораживавшего дорогу, не было никакого проку. Бронемашины попросту выехали за обочину и с ходу смяли хлипкие ограждения, рассчитанные на набеги диких, но никак не на натиск хэдхантерской техники.
Рванули к хуторскому центру.
Машина взводного осталась позади. В самое пекло Стольник решил не соваться. Он предпочитал командовать операцией издали.
— Разведка! — Стольник отдавал по общей связи новый приказ. — Двигайте в поля! Крутанетесь вокруг центра. И это… соберете жатву, короче!
Стольник острил. Настроение у взводного было отменное. Еще бы! Сегодня появился шанс заполнить пустующие тресовозки. Кем и как — это уже вопрос десятый. И для взводного, насколько понимал Борис, совершенно неактуальный.
— Понял! — бодро отозвался командир разведчиков.
Маленький приземистый броневик свернул с дороги и влетел в поля. На броню из люков полезли охотники. Их ожидало мини-сафари.
«Это будет нетрудно», — решил Борис.
Немногочисленные хуторяне — в основном женщины и дети, работавшие на куцых делянках, застыли столбами, не понимая еще, что происходит, и не в силах поверить в происходящее. Несчастные, запертые между внешней и внутренней оградой, были сейчас как в загоне, из которого некуда деться.
Группа Уха вырвалась вперед. Машина с ходу вломилась в стену, прикрывавшую центральную часть хутора. Пробила. Остановилась на осколках битого кирпича.
Здесь, в хуторском центре, сафари с колес уже не покатит. Хуторок был небольшой, но плотно застроенный. Одноэтажные кирпичные домики представляли собой неплохие укрытия, между которых затруднительно было бы петлять на крупногабаритной хэдхантерской технике.
По большому счету здесь имелась только одна проезжая улица. Прямая и широкая, она вела к хуторской конторе под водокачкой. И там же заканчивалась тупиком, больше похожем на ловушку.
Второй БТР с разгону высадил ворота внутренней ограды. И тоже притормозил.
— Первая и вторая группы — спешиться! — приказал Стольник по общей связи. — Хутор зачищаем на своих двоих!
Охота началась.
Пятнистые фигуры прыгали с брони на землю и, привычно разбившись на двойки, приступали к работе. Захлопали одиночные выстрелы подствольных ампулометов.
В хуторе уже началась паника. Кричали люди. Лаяли собаки.
Ударила короткая автоматная очередь. За ней — еще одна. И — еще… Это ворвавшиеся в селение охотники расстреливали боевыми спущенных с привязи псов.
С десяток хуторян, оказавшихся на улице, сразу попали под шприц-ампулы и превратились в неподвижные кочки.
Эта первая добыча была самой легкой. Потом до местных окончательно дошло, что происходит и какая участь им уготовлена. Добровольно идти в тресы они, конечно, не пожелали.
На вышке с водокачкой и спутниковой тарелкой пулеметного гнезда, к счастью, не оказалось. Но оттуда открыл ответный огонь автоматчик.
Очередь сверху полоснула по машине Уха, с которой еще спрыгивали хэды. Через секунду зазвенело разбитое окно. Еще одна автоматная очередь ударила из хуторской конторы. И почти сразу же загрохотал третий ствол — там же, в конторе. Видимо, контора и вышка над ней были главным опорным пунктом здешней обороны.
Но — не единственным.
Из окон и из-за углов ближайших домов бухнули ружейные выстрелы.
Пули и крупная картечь били о броню хэдхантерских машин и поднимали фонтанчики пыли вокруг. Два охотника упали на землю и застыли в неестественных позах. Бедолагам не помогли ни хэдхантерские бронники, ни каски. Еще один с воем закатился под колеса БТР. Там и затих.
Борис отметил про себя: все трое подстреленных охотников оказались новобранцами, не постигшими еще в достаточной мере азов охотничьей науки. Опытные старички действовали более умело и шустро. В первые же мгновения боя все они рассредоточились и попрятались за домами и машинами. Ни одного из них вроде бы пока не задело.
Хотя, нет…
— А-а-а! — дико заорал охотник-старичок из группы Уха.
Все-таки задело.
Раненый схватился за лицо. Забрало каски было разбито. Из-под пальцев хлестала кровь. Хэд упал на колени, завалился на бок.
Плохая рана, сразу определил Борис. Пуля по касательной срезала правый глаз и вырвала кусок височной кости. Не жилец. И уж во всяком случае — не боец.
Видимо, Ухо это понял тоже. Сержант вскинул автомат. Пуля, пущенная сзади, разворотила раненому затылок. Хэд замолчал.
Яростная стрельба продолжалась.
Да, Стольник все рассчитал правильно. Как только на пятнистую форму брызнула первая кровь, у охотников за головами появился формальный повод обратить в рабство весь хутор. Убийство хэдхантеров — особо тяжкое преступление. А почему, за что и при каких обстоятельствах убийство — кого это волнует?
Первым заткнули автоматчика на вышке. Боевыми, разумеется. Нелеталкой его было никак не достать. Массированный перекрестный огонь быстро успокоил хуторянина. Пули изрешетили всю верхнюю площадку водокачки, продырявили спутниковую тарелку. Железной бочке тоже досталось: вода из пробоин хлестала, как из душа.
Однако стрелков, засевших в добротном кирпичном здании конторы, достать было не так просто. Автоматчики сдаваться не собирались и боеприпасов не жалели.
Два ствола, яростно огрызавшихся из темных оконных проемов, никого не подпускали к конторе. А что хуже всего — стрелки тянули время, давая возможность остальным хуторянам справиться с первым шоком и организовать оборону.
Время сейчас работало против хэдхантеров. И время было слишком дорого.
